Олег Леконцев - Знак волшебства

Серог по своим моральным качествам – нытью, занудностью, плаксивостью, – достаточно близок к женщинам. Он достал меня уже через несколько минут. Поразмыслив, я пришел к выводу, что потеря рассудка является куда более серьезным наказанием, чем встреча с графом – садистом.

С собой взял собственный десяток, несколько ополченцев во главе с Этеном и пяток эльфов для огневой поддержки. И, разумеется, Даррга. От него, квалифицированного мага, толку будет, наверное, больше, чем от меня, неуча.

К тому времени, когда мы вышли из ворот, облако пыли начало уменьшаться. В немалой степени этому способствовал поднявшийся вечер, снесший его в сторону. Оставшиеся в живых ганворцы потихоньку шевелились, приходя в себя. Около графа копошилось несколько его поданных, помогая все-таки пришедшему в себя графу приобрести боевую форму. Не влипли ли мы, пойдя на поводу у Серога? На таком расстоянии граф может подкинуть боевое заклятие, замаскировав его под судорожное движение руки. И я не успею его парировать.

Я настороженно проверил графа магическим зрением. Магия двигалась в его теле как-то судорожно, рывками. И цвет имела не золотистый, а багровый. Что-то здесь не так! Я постарался "прощупать" ход маны, в то же время готовый в любой миг активизировать свою магию. Вот оно! Хранилище магии в голове не принимало циркулирующую по телу ману и не выпускало вырабатываемую. Как это бывает при ишемическом инсульте, когда у больного закупоривается сосуд и движение крови прерывается, у мага оказался нарушен свободный ход маны по телу в самом важном и ответственном месте – манохранилище, где мана вырабатывалась, хранилась, очищалась, служа топливом для магии.

Я придал лицу надменное выражение и, сопровождаемый Мявкой, а позади – всеми остальными, подошел к графу.

– Кто вы? – с трудом произнес граф, – как вы сумели отразить мои заклятия, да еще нанести удар Когтем праха. Я не знаю мага такого уровня в Майдорском королевстве.

– Послушайте, помолчите, – ласково произнес я. – Мне надо подумать, как вас поинтереснее убить.

Поданные графа упали на колени. Сначала те, кто стол рядом с нами, а через мгновением – все остальные. Будучи спутниками своего господина, садиста по национальности, они насмотрелись всякого, на практике изучив десятки способов расчленения, сожжения, сварения и т. д.

– А вы, граф, станете талисманов моего нового владения.

Граф приложил колоссальные усилия для восстановления манопроходов. Тщетно.

– Тогда он попросил:

– Не убивайте меня, барон. Я передав вам свое войско, заплачу десять тысяч золотых и стану вашим вассалом.

Я задумался.

– Магическая клятва верности! – потребовал я.

Маг побледнел. Видимо, Даррг был прав, это действительно страшное заклятие.

– Послушайте, барон, вы же дворянин, благородный человек…, - попытался поторговаться граф.

– Не имею чести, – отказался я, – не хотите – не надо. Лично вам я обещаю легкую смерть, клянусь честью дворянина. Эй, зеленошкурый, – прикололся я над орком, – возьми людей. Распните графа над воротами Кларии. Приду, прокляну от гниения.

Серог недовольно посмотрел на меня, но подчинился, старательно растянул зубастую морду в садистской улыбке.

– Не надо, – попросил граф и слабым голосом начал читать клятву. Одновременно с этим его манохранилище с большим трудом развернулось, граф давал клятву и на магическом уровне.

Через несколько минут и пары сотен слов я получил еще одного поданного, который уже в этом статусе передал мне контроль над своим войском.

И упал в обморок.

Стоявшие около него солдаты облегченно кланялись своему новому господину, а я закрыл глаза, переключился на магический взгляд и попытался раскупорить магический тромб. Граф содрогнулся. Я уже подумал, что все и единственный мой поданный из дворян загнулся, как граф открыл глаза. Магическим взглядом я увидел, как мана свободно потекла в манохранилище, а сам граф не испытывает проблем со здоровьем.

На всякий случай, я активировал магию. Что придет в голову этому товарищу из садистских дворян. Или дворянских садистов?

Однако граф не собирался вредить мне. Вместо этого он зачем-то потрогал голову, видимо, убеждаясь в ее сохранности.

– Мне очень повезло, что вы не обиделись на меня, когда я так по дурацки пытался наехать на вас, – признался он. – Я бы вас не пожалел, вы же обошлись со мной милостиво. Теперь я ваш вассал на веки – вечные. Это большая честь, служить такому сильному магу. Я, правда, до сих пор не могу понять, каким образом вы работаете с маной, но это и не важно. Главное, вы очень сильны.

Я улыбнулся:

– Со временем вы поймете. Это не трудно. Позвольте мне представить свою кошку.

– Очень приятно, – граф не мог скрыть удивления перед тем, что ему представляют не разумную тварь, но из вежливости бегло скользнул по ней взглядом.

Мявка обиделась на такое невнимание и отвернулась.

Я продолжил:

– Она – знак волшебства и имеет зачатки разума.

Мявка, показывая, как она недовольна такой характеристикой, имитировала прыжок в мою сторону и издала громкий рык, больше похожий на обвал в горах. Картина была занимательной, благо моя кошка росла не по дням, а по часам и сейчас выглядела как переросший амурский тигр.

– Знак волшебства? – встрепенулся граф и, видя ее недовольство добавил: – Извините, достопочтенная кошка, я был недостаточно вежлив с такой красавицей и умницей, как вы.

Мявка угрюмо посмотрела на него взглядом голодного вампира.

– Но теперь пелена тьмы спала с моих глаз и я ваш покорный слуга.

Какая женщина устоит перед такими словами. Мявка, конечно, заурчала, прогнулась, хлестнула графа по ноге, что означало благодарность за комплимент и подошла ко мне, устроившись как собака у ног.

Серог и Даррг заухмылялись.

– Это тоже магия, скрывать под личиной обычной кошки знак волшебства? – поинтересовался граф.

– Да, граф, – согласился я. – А то и Мявку жалко бросать и демаскирует она сильно. А так еще одна большая кошка. Да, Мявка?

Мявка признательно мяукнула и помахала хвостом.

– Граф, вы хотели побывать в Кларии. Пойдемте, посмотрим. Пока, правда, город находится в ободранном состоянии. Предшествующий мне барон кларийский Домун Ла Карус не очень надрывался в беспокойстве о Кларии.

Граф засмущался. Он хорошо помнил причину своего настоятельного желания появиться в городе.

– Домун был не совсем хорошим хозяином, – пробормотал он. – Он никогда не беспокоился о своем городе, считая, что горожане должны быть только мясом для его опытов.

– Барон был приверженцем Темного?

Граф усмехнулся:

– Ах, не повторяйте эти глупые россказни простолюдинов. Не ужели вы думаете, что ему позволили бы это? Другое дело, он заходил слишком далеко в своих опытах над разумными существами. На том свете ему надо поблагодарить вас. Он вовремя умер, как дворянин. Иначе ему, скорее всего, пришлось бы умереть, как чернокнижнику, о его бесчинствах набралось слишком много доказательств.