Николай Дитятин - Отступники [СИ]

— Вот судьба континентального зла! — продекламировал кровоточащий стотри. Его поддержал вступивший хор женщин. — Не сломить жиру Большой Земли верный мускул Твердой Воды. Жестокость — проиграет доблести!

Он говорил так довольно долго. Все это время вода в чане стояла спокойно. Когда декламация окончилась, остальные актеры выбрались из ниши, а зал благодарно зааплодировал, — солдат все-таки вынырнул из чана и раскланялся вместе со всеми. Престон утерся полотенчиком и тоже похлопал. Сдержанно. Очень сдержанно.

Рядом свистел и неистово бил в ладоши Рем.

— Браво! Так его, изверга! Долой Авторитет!

— Хватит поясничать, — одернул его Престон.

— Пойду, подарю яблоко таланту, — сказал Рем, взобрался на стол и побежал между блюд к актерам.

Там он действительно достал из кармана яблоко и подарил его израненному. Актер благодарно поклонился, но тут же отскочил, потому что Рем проверил подлинность раны на его плече. Сухолюд примирительно помахал руками, и вдруг проголосил, обращаясь к залу:

— Отличный вечер, бомонд! Честное слово, я сначала подумал, что вы даже поминки родной бабушки отгулять не сможете! Такие все были серьезные, что хоть ножи об морды точи! Но теперь я вижу, что вам только повод дай — пьяная рыба повсплывает! Клянусь Марлеем, вы меня порадовали! Эй, кто здесь отвечает за снабжение?! Этому парню нужно отдать весь мир и тогда мы получим два на выходе!

— Я! — гаркнул довольный похвалой Керан. — И весь мой блок!

— Отлично! Я тебя еще найду и лично пожму лапу! Так вот ты, и весь твой блок должны мне новый пояс и несколько нерестов здоровой жизни, которые я здесь спустил за один вечер! Нет, я шучу, конечно! Спасибо тебе за труды! По твоему лицу видно, что крабы сопротивляются, когда их ловишь!

Зал засмеялся.

— Ладно, хватит о разном, вспомним о главном! — не унимался Рем. — Как вам, наверное, уже известно, свободный народ, я на побегушках при достойном человеке, который сейчас присутствует на этом пиру. Держу пари, каждый о нем слышал, но не все еще видели! Без лишнего смущения представляю вам Великого и Ужасного Вохраса! Сильнейшего колдуна Авторитета, родом из проклятой башни, что пугает весь континент! Ближайшего товарища вашего Жреца и верного его идее союзника. Престон отнял ладони от лица, встал и сдержано раскланялся, покачиваясь от волн одобрения и приветственных оваций.

— Речь! Речь! Речь, великий Вохрас!

Престон не успел опомниться, его подняли вместе со стулом и вынесли в центр стола.

— Речь! Расскажи нам что-нибудь, колдун!

Престон устало взглянул на Рема ожидая увидеть озорное предвкушение, но тот был суров и сосредоточен. Поймав взгляд Престона, он произнес:

— Расскажи им про Авторитет, Престон. То, чего они еще не слышали.

Это был неожиданный и очень нехарактерный для Рема поворот. Никогда еще его шалости не заканчивались чем-то серьезным. Если не считать серьезных травм.

Но Престону эта идея понравилась. Да, он расскажет варварам про Авторитет.

Он начал с описания его красивейших мест, памятников архитектуры, мрачного благородства столичных дворцов и высоких домов соединенных мостами. Рассказал о верности и доблести гвардии Зверя. Хороших людях и Лиге Чемпионов. Давних традициях и богатом наследии Древних королевств. Зал мрачнел лицами, не это стотри рассчитывали услышать. Рем внутренне ликовал. День его определенно удался: он заполучил много вкусной еды, развлечений и, на десерт, целый зал скрипящих зубами стотри.

— …все это Авторитет, — подбил итоги Престон и победоносно откинулся в кресле.

— И именно поэтому врага не стоит недооценивать, друзья мои!

Стотри почтительно расступались перед Реверансом. Он шел, сложив руки под белой мантией, глядя на Престона узкими зрачками. За ним следовали Маширо и Кира. Ревернас взобрался на стол и дошел до его центра.

— Мы все должны поблагодарить Великого Вохраса за беспристрастность и хитрость, — сказал он, подняв вверх руки. — Вы знаете, что нужно ненавидеть в Авторитете. Но Вохрас поведал вам чего стоит остерегаться! А кроме того напомнил: врагу есть чем гордиться! Есть, что защищать! То, что понимаем мы, им — неведомо. Они будут охранять свой дом свирепо и уверенно. Выразим же нашу благодарность мудрости Вохраса!

Стотри взревели.

Реверанс произнес еще одну речь, воспевающую значимость всех собравшихся и объявил пир открытым. Начали разносить блюда. Перед Престоном двое стотри бухнули блюдо с целым зажаренным быком.

— Это специально для тебя, мой друг, — произнес подошедший Реверанс. — Ребята Керана сделали все возможное, что бы вы не чувствовали себя ущемленным посреди традиционных яств.

— Спасибо, — поблагодарил Престон. — Думаю, я начну с одной из тех индюшек, что запрятаны у него внутри.

— Как хочешь. Внутри индюшек ты найдешь маленькие пирожки с предсказаниями. Этой шутке мы научились у Сайцев. Они вообще-то, неплохие союзники, если не считать странного отношения к осьминогам. И вообще к щупальцам. Но у всех ведь свои тараканы в голове, не так ли?

— Не говори мне об этом, — согласился Престон.

Истинная внешность Реверанса не слишком поразила его. Он просто пытался представить себе, насколько Кира похожа на своего отца.

— Если что-нибудь понадобиться, просто скажи Кире, она все организует.

Реверанс похлопал его по плечу и удалился.

Рем уже натачивал ножи, стоя над бычьей тушей.

— Тебе откуда снять? — спросил он. — Ребрышко, грудь, огузок?

— Просто вынь у него из брюха индюка и дай мне, — ответил Престон.

Рядом села Кира.

— Не хотите ли индюка с пирожком с предсказанием? — спросил Престон, потирая руки.

Рем вывернул в подставленное блюдо обещанную птицу.

— Нет, спасибо, — покачала головой Кира. — Не обижайтесь, но я бы не отказалась от хорошего куска говядины. Очень ее люблю, а она здесь редка как чернозем. Знали бы вы, друзья, как надоели мне океанические дары… Это ничего, что я называю вас друзьями?

— Милая, после того, что ты сказала про говядину, можешь называть меня хоть братом родным, — сказал Рем серьезно. — Давай тарелку.

Шмяк.

— Спасибо. Я сниму паранджу, вы не возражаете?

— Не надо постоянно спрашивать у нас разрешения, — фыркнул Рем, выпиливая себе кусок килограммов на десять. — В нашей дружественной зоне каждый делает то, что захочет.

— Лишь бы у остальных из-за этого проблем не было, — заметил Престон, обсасывая ножку. Мясо было нежнейшее, жевать почти не приходилось.

Кира обнажила голову. Престон едва не подавился костью. Он глядел на шелковистые антрацитовые волосы, собранные в узел и голубоватую кожу на узких скулах. Розовые губы. Нежный подбородок. Вполне человеческие черты. Лишь маленькие аккуратные чешуйки, которые поблескивали холодным узором на лбу и щеках выдавали происхождение. И глаза. Но теперь, когда они стали частью лица, а не бесполым взглядом из матерчатой амбразуры, общая картина показалась ему намного интереснее.