Николай Дитятин - Отступники [СИ]

— Но…

— Да! Ищи низины! Как поведет себя волна, упав на материк, куда потечет пена, — немедленно просчитайте все это с Черепахами! А потом на перепроверку Основному Терминалу!

— Да, мой Жрец.

— Вывести подходящее заклинание я смогу. И вообще подумаю над деталями.

Он замолчал, смаргивая жесткими пленками. Он не сомневался в существовании Марлея. Первенцам снились мысли первородных зверей. Мысли, в которых жизнь смертного помещалась на песчинке, а мир казался удивительно цельным, словно развернутая карта. Мысли эти были самостоятельными и могущественными, обладали собственными характерами. Они жили в сознании богов совершенно независимо, думая о своем, прорастая новыми мыслями-сущностями. Делились дальше, распадаясь, в конце концов, на мельчайшие песчинки. Те самые, на которых могла поместиться жизнь любого смертного.

— Мой Жрец, — нарочито тонким голоском протянул Керан.

— Да? — отвлекся Реверанс.

— Мне не терпится. Меня распирает от желания. Я не могу жда-а-ать!

— Своячный скандал?

— Совсем малюсенький, — показал пальцами блок Пеликанов.

— Я уже двадцать четыре раза доказал тебе, что это необх…

— Я шучу! — замахал Керан плохо сросшимися пальцами левой руки. — Это просто шутка. Разумеется, я давно уже проникся вашим вынужденным решением превратить Твердые Воды во вторую Банду островов. И разве плохо нам живется бок обок с наемниками из Авторитета? Конечно нет. Лично я — млею, наблюдая за тем, как они разгуливают в Порту с видом новых хозяев. Они говорят, что они ваша личная армия, представляете? Сайцы — вот хорошие союзники. Прекрасное оружие. Чудесные доспехи. Амуниция наш новый бог. И взамен, всего-то лишь, открыть тайны наших ремесел, показать карты с путями миграций деликатесных рыб. Вы видели, что они там устроили?! Они, Марлей побери, истребляют промысловую рыбу, жадные косоглазые…

— Керан, — ухнул Хтонид.

Вождь Пеликанов покачивался на краю своего стола, подавшись вперед грудью.

— Переходи сразу к отчету, Керан, — покивал Реверанс.

— Отчет? — злобно переспросил тот. — Ну конечно. Все в порядке, Жрец. Все просто отлично. Мы колонизировали два новых острова. Ресурсов у нас сейчас больше, чем было за всю историю. Разве я стал бы напоминать вам о том, что Кольцевой Порт превратился во вшивый воротник, если б не был уверен в нашем благосостоянии? Нет-нет-нет. План по добыче продовольствия перевыполнен в четыре раза. В четыре! Из тысячи двухсот пятидесяти запланированных кораблей готовы тысяча сто два. Половина воинов вооружены лучшим сайским оружием. В остальном же… Мы богаты, мой Жрец. Ваш список, — он вынул из поясной сумки стопку переплетенных свитков, — все остальное вычеркнуто.

Он ловко швырнул свитки Реверансу.

— Пеликаны готовы обеспечить компанию хоть сейчас, — добавил он, и распростерся на столе как морская звезда.

— А что с… — Реверанс помедлил. — Горючим порошком?

— Со спорохом?

— Тише! — зашипел Реверанс, пригнувшись. — Эта штука приведет светозверя в бешенство, разве я не говорил тебе? Сегодня я видел не меньше десяти жнецов над островом. У него везде уши.

Первенцы давно заметили, что Светозверь реагирует на все крупные военные действия крайне отрицательно. На нем появляются крупные вспышки ярости, которые могут непредсказуемым образом влиять на все живое. И предсказуемо — на конкретных людей. Например, убивать тех, кто причастен к разжиганию конфликта. Напрямую светозверь вроде бы не вмешивался, хотя во время войны Зверя небо рябило от виражей жнецов. А еще существовало расхожее мнение, что лекарство от Пенной чумы было найдено не без помощи Светила.

— О, извините, Жрец, — Керан зажал рот перчаткой.

— Не паясничай! Так что с горючим порошком?

— Испытывается… — пробубнил Керан сквозь ладонь. — Черепахи не могут определиться с количеством серы. То слишком громко, то не слышно ничего, — понимаете о чем я?

— Как бы то ни было, это отличная замена хлопышам, — проговорил Хтонид. — И помповым технологиям Менады. Красные Касатки очень надеются на вас.

— Вся недолга, стоять над Черепахами, пока они не разберутся с составом, — лениво объяснил Керан. — Это дело не для Пеликанов. Мы всего лишь ищем нужные реагенты.

— А что блок Глубинных Аспидов? — спросил первенец, благосклонно просматривая свитки. — Глена? Как идет сбор информации?

— Очень хорошо, мой Жрец, — уверенно заговорила женщина, давно ожидавшая своей очереди. — Агентурная сеть тянется до самого Гротеска. Бюрократы Авторитета подкупаются легко, как голодные чайки. Берега континента готовы принять любую информацию приходящую изнутри государства. Мои разведчицы нерестами живут в воде, словно рыбы. На данный момент у нас есть точные таблицы снабжения, табели Гвардии Зверя, указания слабых мест в обороне. Я быстро составлю путь Освобождения. Через несколько недель я смогу представить его вам.

— Превосходно, — Реверанс бесшумно поаплодировал. — Мы все ждем результата с нетерпением. Я доволен тобой, Глена. И тобой, Керан.

— Ура, — уныло откликнулся Пеликан.

— Остальные тоже могут гордиться собой. Риока, твоя неудача с Менадой ничего не значит. Не печалься. Хтонид, в тебе я никогда не сомневался. Твой отчет будет передан Основному Терминалу в первую очередь. В конце концов, ничего важнее армии у нас сейчас нет.

— Я горжусь своей ролью, — благодарно поклонился Хтонид.

— Кафрай, твою идею с Марлеем, я попытаюсь воплотить в жизнь. Мы все благодарны тебе за мудрость твоего неочевидного решения.

— Хр-р… Фиу… Хр-р.

— Жрец, есть небольшой вопрос.

— Да, Глена?

— Думаю, вы уже слышали, что нашей контрразведке повезло выудить матерого шпиона Авторитета?

— Так-так.

— Как с ним поступить? Он невероятно опасен. Уже четыре раза чуть не сбежал и успел убить девять охранников. Это не считая пятнадцати жертв его задержания. Выпытывать у него что-то бесполезно. Он не говорит даже под дурманом. Высшая школа Незримых. Мы пытались работать с ним вашими методами, но наемные магги Авторитета говорят, что у этой шельмы маггический иммунитет от вмешательства в рассудок. Да что там… Мы даже маску с него снять не можем! Она закреплена каким-то хитрым механизмом, как капкан!

Реверанс задумался. Обычно он занимался допросом шпионов лично. Маггия делала язык лазутчика лучшим другом Твердых Вод. Но когда речь заходила о лучших агентах Незримых… Действительно лучших. Сотрудников ложи Леты. Он испытывал отвращение, смешанное с жалостью. Эти существа уже не были людьми, с ними бесполезно было пытаться договориться, их мозг, прошитый нитями Мудрейших, просто не мог работать вне бескомпромиссного патриотизма. Ничто не могло пробиться через их эмоциональный заслон: ни жалость, ни боль, ни страх… Даже маггия. Даже маггия Реверанса, которая не знала конкуренции.