Адам Робертс - Матрица÷Перематрица

— Все равно не понимаю. Если это временное изменение макматричной аватары, разве он не должен был уже уменьшиться до своего нормального роста?

— Шмурфеус — исключение, — сказала Клинити.

— Не понимаю.

Эта оказалось последней каплей. Клинити взорвалась.

— Твое дело не понимать! — Голос ее хрипел от напряжения. Она буквально согнулась под весом Шмурфеуса. — Твое дело быть Никем! Нулем! А ты ведь не ноль, верно? Ты просто обычная жалкая личность, как все в этом паршивом мире!

— Ой, — убитым голосом произнес Немо.

— Ты — слабак! — кричала Клинити. — Ты даже не держишь свою половину Шмурфеуса как следует — он оттягивает мне шею! — Извернувшись и крякнув, она выхватила Шмурфеуса у Немо и взвалила себе на спину.

— Прости, я не заметил, — прошептал Немо.

Однако Клинити было уже не остановить; словно некая внутренняя плотина прорвалась, и теперь ярость хлестала неудержимо.

— Между этими автомобилями не пройти! Адепты могут послать сюда еще миллион «пежо»! И пошлют! А единственный узел, через который мы можем выйти, — на той стороне.

— Может, нам обойти? — растерянно предположил Немо.

— Нет! — огрызнулась Клинити. — Не можем! Какую бы дорогу мы ни выбрали, ее запрудят «Пежо-308».

— А если мы попросим Тренька войти через другой узел?

— Поздно! Не понимаешь, что ли, адепты будут тут с минуты с минуту! Думаешь, мы сможем убежать от адептов, таща на себе бесчувственного Шмурфеуса? Нет. Если бы только добраться до узла! Но это невозможно. Все кончено. А знаешь, почему мы попали в этот переплет?

— Не знаю, — честно сознался Немо.

— Так я тебе скажу. Потому что кто-то не сумел вчера незаметно пройти мимо адептов. Не сумел стать Никем. Этот кто-то у нас, видите ли, Кто. Идиот, вот кто. Придурок недоделанный.

Немо, совершенно раздавленный, вжал голову в плечи.

— Прости, — запинаясь, выговорил он. — Мне очень стыдно.

Урчание моторов слилось в сплошной ритмический гул — фрр-фрр, фрр-фрр, фрр-фрр — тягостный саундтрек для унижения Немо. Дыхание выхлопных труб ерошило ему волосы. Разгневанное лицо Клинити казалось почти жреческим. Само небо как будто насупилось. Птицы летали в небе, словно поднятый ветром мусор.

Бесконечный поток машин, заунывное металлическое фрр-фрр, фрр-фрр.

За спиной у Клинити появился адепт, потом второй. Оба они — в черных сюртуках и цилиндрах — вышли из дверей клиники. Лица выражали мрачную решимость.

— Обернись, — сказал Немо. — У тебя за спиной адепты.

Однако Клинити словно не слышала. Она поправила бесчувственное тело у себя на плечах и сделала три шага в сторону почтового ящика — на мгновение Немо показалось, что сейчас она опустит Шмурфеуса в щель для писем.

— И угораздило же меня связаться с таким полным нениктошеством, — пожаловалась Клинити. — За что мне это наказание?

Немо понял, что надо действовать.

— Клинити! — крикнул он. — Клинити!

Он рванулся к ней, однако его колени ослабели от тягостного разговора. Он стоял на самой бровке и при попытке взять с места в карьер оступился. Нога подвернулась, и Немо, размахивая руками, соскочил на проезжую часть.

В мозгу четко, похоронным голосом прозвучало: «Ты умрешь. Сейчас ты узнаешь, что такое получить триста восьмым „пежо“ в копчик».

В попытке защититься от удара Немо сделал то, что сделал бы каждый на его месте: зажмурился.

Мгновение он стоял с закрытыми глазами.

Потом, очень осторожно, приоткрыл глаза самую чуточку. Совсем открыть их было бы чрезмерным риском. Однако даже из-под полуприкрытых век Немо увидел странное зрелище: автомобили неслись прочь, словно большие черные капли расплавленной пластмассы из исполинской промышленной машины. Идентичные габаритные огни уменьшались в размерах, идентичные антенны покачивались, идентичные номерные знаки мелькали один за другим.

Немо медленно обернулся. Зрелище бесконечного потока автомобилей, несущихся навстречу, заставило его снова зажмуриться. Однако через мгновение Немо отважился чуть-чуть разлепить ресницы и узрел то, что обычно видят лишь манекены на стендах по испытанию прочности автомобилей: «пежо» за «пежо» неслись ему навстречу.

Немо поглядел вниз. Там, где машины пересекали его тело, происходило нечто странное. Сперва Немо показалось, что его собственное туловище стало бестелесным, голографическим. Однако, когда он взглянул снова, прозрачными были уже машины, а его тело — единственно реальным. Немо попытался свести картину воедино, но она рассыпалась. Невозможно было понять, где кончается реальное и начинается призрачное.

— Ой! — сказал он. — Мама родная! Клинити!

Клинити, которая стояла на тротуаре, держа на руках Шмурфеуса, словно непомерно увеличенное боа, посмотрела прямо на него.

— Немо! — крикнула она. — Я ошиблась. Ты — Никто!

— Мне это не нравится! — возопил Немо. — Я их боюсь! Клинити, помоги!

Однако их перебил зловещий голос, который Немо сразу узнал: это был первый адепт, тот самый, что допрашивал его несколько дней назад, а сегодня подстерегал в зубоврачебной клинике. Он стоял в нескольких ярдах от Шмурфеуса и Клинити, а за спиной у него — другой адепт. Еще двое подошли и встали за первыми двумя.

— Прославленная Клинити! — взревел первый адепт, перекрывая рев автомобилей. — Какая честь! А что у нее на плечах? Соболь? Чернобурка? Нет, мне кажется, это непобедимый Шмурфеус. Два зайца одним выстрелом!

Немо, застыв от ужаса, переводил взгляд с четырех адептов на одинокую Клинити, придавленную обмякшей тушей Шмурфеуса. Как ей с таким грузом одолеть даже одного адепта, не говоря уже о четырех? Сумеет ли она убежать? И куда?

Клинити на мгновение встретилась с Немо взглядом. Колени ее начали сгибаться, как будто бремя, буквально и метафорически, сделалось непосильным и она собирается сложить Шмурфеуса к ногам адептов, словно военный трофей.

Первый адепт шагнул вперед. Его лицо выражало крайнюю степень торжества, которую способна испытать машина.

И тут Клинити распрямила колени и прыгнула. Одним грациозным движением она наступила на щель для писем, как на промежуточную опору, и вскочила по почтовый ящик. Потом, практически сразу, прыгнула в пространство.

Немо поднял лицо, пытаясь проследить ее траекторию. В какую-то секунду Клинити пронеслась между ним и солнцем, вызвав краткое локальное затмение. Тут-то Немо и понял, что она задумала.

Он не успел даже вскрикнуть. Острый модный каблучок ее правой туфли опустился Немо на лицо. Левый обрушился на плечо.

На мгновение, слишком краткое, чтобы технически считаться мгновением (правильнее было бы говорить о полу- или четвертьмгновении), Немо придавила сокрушительная тяжесть Клинити. В следующий миг давление отпустило; Немо заорал «А-а-а!» и начал заваливаться на спину. Он успел увидеть снизу, как Клинити пролетела над ним и благополучно приземлилась на другой стороне улицы. И тут его затылок вошел в соприкосновение с асфальтом.