Дмитрий Скиф - Чёрный менестрель

Степан и Изя в свою очередь изучали костюм незнакомца. Большая круглая широкополая шляпа с остроконечной тульёй больше всего походила на перевёрнутый маслёнок или лисичку. Тёмно-синее одеяние, расклешенное книзу, которое они оба приняли за халат, было настолько длинным, что почти скрывало обувь незнакомца, и только длинные, слегка задранные кверху носки остроносых сапог иногда выглядывали из-под него. Впрочем, халатом это одеяние не было, скорее представляло из себя помесь мантии с косовороткой. При этом облегающий шею косой ворот не застёгивался пуговицами или крючками, а шнуровался завязками. На шее на толстой цепи из белого металла висел большой круглый медальон, в центре которого был начертан странный иероглиф. Символ этот Голушко видел в первый раз в своей жизни, однако почему-то был уверен, что он означает цифру три.

Другим предметом, привлёкшим внимание незадачливых путешественников, был широкий кожаный пояс с пряжкой, чем-то напоминавшей солдатскую, на которой был изображен маленький костёр.

— Пионэр [10] Пионерское движение— движение детских коммунистических организаций в социалистических странах. , — сказал Израэль Натанович.

— Толкиенутый [11] Толкинисты (от Толкин) — фэндом поклонников книг Дж. Р. Р. Толкина, имеющий тесную связь с субкультурой ролевиков. , — уточнил Голушко.

Он, в отличие от своей «любовницы» заметил, что на поясе незнакомца с одной стороны висел длинный кинжал в ножнах, а с другой — прямые ножны от длинного узкого меча, который «пионэр» уверенно держал в своей правой руке.

— Повторяю свой вопрос, — сердито проговорил Алак Диргиниус, — вы кто?

Поскольку ответа не последовало, маг запустил файербол между двумя молчавшими, как партизаны на допросе, пришельцами. Файербол пролетел мимо ошарашенных Степана и Изи, прожёг заднюю стенку шалаша и исчез за ней. Шалаш, сделанный из сухой травы, быстро занялся огнём. С криком:

— Мужик, ты что, офигел!?! — оба путешественника выскочили из шалаша и наткнулись на вскинутый перед ними меч.

— Я ещё раз повторяю свой вопрос, — снова произнёс маг, — кто вы такие?

Впрочем, выставленный меч не произвёл ни на Изю, ни на Степана должного впечатления.

— «Русо туристо! Облико морале!», — ответил Захерман.

— Мы с Земли, — уточнил Голушко.

Тут маг окончательно перестал что-либо понимать. Дело было даже не в том, что фраза из фильма «Брильянтовая рука» была ему незнакома, тем более что Изя ухитрился произнести её на языке оригинала. Но на местном наречии, использованным Степаном, слово «земля», как и в русском языке, означало и планету, и местность, то есть Степан буквально сказал «мы отсюда». Во что Диргиниус, и вполне справедливо, поверить просто отказался.

Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы на костерке не начало снова подгорать мясо, про которое все в суматохе как-то забыли. Есть хотелось всем, так что вместо того, чтобы выяснять отношения, все бросились спасать завтрак. Потом все трое решили сначала перекусить, а утолив голод, стали более миролюбиво настроены, так что у костерка завязалась своеобразная светская беседа…

— Так вот вы откуда… — произнёс маг, когда выяснил, кто свалился ему на голову. — И что, у вас там и правда магии нет?

— Нет, не было, и быть не может, — твёрдо заявил Захерман.

— А мне кажется, — возразил Голушко, — что раз мы здесь, то она у нас всё-таки есть…

— Не нужно путать Каббалу с магией, — перебил его Израэль, — ибо Каббала есть дар Божий избранному народу, а магия — от лукавого.

— Магия, шмагия — это всё только детей пугать, — процитировал Степан «гоблинский перевод» фильма «Властелин колец». — В ход давно уже идут танковые клинья, ковровые бомбардировки и, конечно же, тактическое ядерное оружие, а глазом с башни моргать — это теперь беспонтово…

— Это, конечно, всё очень хорошо, — вмешался в их разговор Алак Диргиниус, — но может быть вы всё-таки будете говорить по-человечески? А то я из последних ваших двух фраз понял только слово «оружие».

— Вот чего-чего, а оружия в нашем мире много, — ответил ему Голушко. — И такое это оружие, что никакой магии не нужно, да и как устоит маг против «ядрёной бомбы»?

— А что это такое: «ядрёная бомба»? — спросил Диргиниус тоном оскорблённого самолюбия, для мага было непонятно, как что-либо может превзойти магию.

— Вот ты нас пугал сегодня огненным шаром, — с улыбкой ответил Степан, — а вот ты представь себе огненный шар размером с большой город. После того, как он взорвётся и сожжёт всё вокруг, выпадут ядовитые осадки, и те, кто не сгорел, умрут от ужасной болезни.

— Значит, Великой войны магов у вас ещё не было, — ответил Степану Алак, и сменил тему. — Так что делать собираетесь?

— А назад нас отправить ты не можешь? — поинтересовался Голушко.

— Если предположить, что случится чудо, и меня опять примут в академию, откуда я недавно ушёл со скандалом, — начал Диргиниус, — если у меня будет своя магическая башня и деньги, чтобы уплатить взнос за пользование архивами, если я поднимусь хотя бы до пятой ступени, чтобы получить доступ в их секретную часть и найду в них то, что нужно (а на это уйдет, по крайней мере, год), если я накоплю достаточно Силы, и след вашего перемещения к тому времени не исчезнет в астрале, а также случится ещё множество других «если», то я смогу отправить вас домой. Но пока у меня нет даже своего дома. Да что там дома, лошади, и то нет.

Затянувшееся после этой тирады молчание прервал Изя:

— Ой, да что же вы такое говорите, неужели нам здесь придётся жить среди необрезанных?

— И очень тихо, — ответил ему маг, который не понял юмора и продолжал пояснять. — То, чем вы здесь в шалаше занимались, карается сажанием на кол, это если вас поймают светские власти, а если церковные…

— Я интересуюсь знать, неужели и здесь-таки преследуют избранный народ? — перебил его Изя.

— Так у вас тех, кто занимается мужеложеством, называют «избранным народом»? — уточнил маг.

— Бросьте этих штучек, — возмутился Израэль, и посетовал:

— Что вы скажете за это несчастье?

— «Избранному народу» прямой путь в земли барона Алерта, — посоветовал Диргиниус.

— А что это за барон Алерт? — спросил Голушко, сразу «выцепивший» главное в разговоре.

— Барон Алерт — это наследник древнего рода, который имеет привилегию от императора не подчиняться на своих землях ни церковным, ни светским властям, за исключением эдиктов самого императора, — ответил Алак, и пояснил:

— К сожалению, последний в роду Алертов оказался «избранным».

— Почему же император не вмешается? — удивился Голушко.

— Империи нет уже пятьсот лет, с тех пор, как она распалась на два королевства, — ответил Диргиниус и пояснил: