Михаил Харитонов - Золото твоих глаз, небо её кудрей

Мальвина тем временем ждала, пока прибор настроится. Тот помигивал, сканируя нервные узлы деревяшкина. Бамбук при этом ничего не чувствовал, кроме лёгкой щекотки. Он даже заскучал.

Наконец, загорелась зелёная кнопка. Можно было начинать.

— Ну что ж, Буратина, — Мальвина улыбнулась, — займёмся твоим воспитанием! Правила такие. Пока я тебя воспитываю, я обращаюсь к тебе на «вы». Это увеличивает дистанцию, — не очень понятно выразилась она. — Вы меня называете «госпожа». Если я не слышу этого слова, я вас наказываю. Вот так наказываю, — она нажала кнопку на устройстве.

Буратина заорал. Ощущения было, будто во внутренности залили расплавленный свинец.

— Это минимальное воздействие, — промурлыкала голубокудрая. — Если вы будете плохо заниматься, я сделаю немножко сильнее. Например, вот так… — она повернула рукоятку.

На этот раз Буратина орал громче, дольше и выразительнее.

— Ну как? Понравилось? — спросила голубокудрая.

— Яюшки! — у бамбука выступили самые настоящие слёзы. — Не надо больше!

— Я не слышу слова «госпожа», — заметила Мальвина и щёлкнула рычажком. Бамбук завыл, забился головой о спинку стула.

— Понравилось? — переспросила Мальвина.

— Нет, госпожа! — зарыдал Буратина. — Не надо, госпожа! Я буду умненьким, благоразумненьким!

— Чудненько, дивненько, — Мальвина даже захлопала в ладоши от удовольствия. — Ну теперь можно и начинать… Займёмся арифметикой. У вас в кармане два яблока, — заявила она.

Такую простую прокладку Буратина, конечно, не пропустил.

— Врёте, госпожа! — прохрипел, — Ни одного!

Мальвина немного огорчилась, но на кнопку не нажала: бамбук всё сказал правильно и по понятиям. Вот если бы он смолчал, его молчание можно было бы понять как знак согласия, потом потребовать яблоки, а потом обвинить его в том, что он солгал.

— Ну, — сказала она. — Предположим, что у вас в кармане два яблока.

— Ни одного нет, госпожа! — упёрся Буратина.

— Я говорю — как если бы, — Мальвина покачала головой. — Представим себе, что у вас в кармане два яблока. Некто взял у вас одно яблоко. Сколько у вас осталось яблок?

Эта прокладка была совсем уж банальной.

— Два, — уверенно ответил бамбук.

— Подумайте хорошенько, — предложила Мальвина, занеся пальчик над страшной кнопкой.

Буратина аж сморщился, так здорово подумал. С одной стороны, ебанутая самка с голубыми кудряшками могла рассердиться. Что за этим последует, бамбук уже знал. С другой — признавать себя дефолтником, не способным защитить свою собственность, не хотелось категорически.

— Два, — решительно сказал он.

— Почему?

— Я же не отдам Некту яблоко, хоть он дерись! — Буратина изобразил на лице готовность биться за яблоко хоть со стаей злопипундриев.

— Значит, ты по жизни ровненький, понятия чтишь? — задумчиво протянула Мальвина, но кнопку не нажала. — Ладно-ладно. Будем считать, что на арифметику ты не разводишься. Читать умеете?

— По-русски читаю, госпожа, — признал Буратина. — По-другому нет.

Синеволосая усмехнулась. Бамбук понял, что она что-то задумала.

— Значит, и писать можете, — констатировала она.

Буратина смолчал. За неспособность освоить чтение и письмо в Институте отправляли вниз, на препараты.

— Тогда пишите: «А роза упала на лапу Азора».

Бамбук с опаской посмотрел на чернильницу и перо. Он никогда в жизни не видел пера и чернильницы. В вольере писали либо маркерами, либо кистями.

— У вас затруднения? — Мальвина прищурилась. — Я вам помогу… — пальчик коснулся кнопочки.

На этот раз Буратину затрясло крупной дрожью. Стул отчаянно заскрипел. Бамбук застонал сквозь сжатые зубы, боясь откусить себе язык.

— Так лучше? — участливо спросила голубокудрая.

Буратина затряс головой и схватился за перо.

После нескольких попыток — каждая из которых сопровождалась несколькими секундами мучений — он сумел правильно обмакнуть пёрышко. Потом он поставил кляксу, это обошлось ему в испорченный лист бумаги и тридцать секунд адского сверления в печени. Наконец, он сумел вывести «а роза», и получил минуту зубной боли за то, что начал не с прописной.

Мальвина порозовела от удовольствия. Ей очень понравилось воспитывать Буратину.

Наконец, бамбук кое-как вывел «А роза упала на лапу Азора».

— Ну а теперь, — сказала голубокудрая, — прочти эту волшебную фразу наоборот. От конца к началу. Справа налево. От последней буквы до первой. Усёк?

— Усёк, — пробормотал Буратина и начал читать: «А — р — о — з — а — у — п — а…»

— Подождите-подождите, — сказала Мальвина, — вы читаете неправильно. Я же сказала — наоборот, справа налево. А вы читаете слева направо.

— Яюшки! — возмутился Буратина. — Я… вы… как сказали… госпожа…

— Неееет, — Мальвина потянулась, зевнула. — Вы читаете сначала. «А роза упала» — это начало фразы, не так ли?

— Так… это… яюшки, — Буратина начал возить носом по буквам, пытаясь понять, что не так.

— Читайте с конца, — велела Мальвина, — не то я вас сильно накажу.

— А ро… за… упа… ла… — снова начал Буратина.

— Ты опять с начала читаешь! Какой ты бестолковый! — голубокудрая перешла на «ты» и снова нажала на кнопку.

— Аа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-у-ауу-у-ау-у-ау-а-уа-ау-а-а-у-ау-а-у-а-уыа-ауыыыыыыы! — страшно завыл Буратина. Ему казалось, что он в огне, что у него горят кости.

На этот раз Мальвина не сразу выключила боль, а постепенно уменьшила интенсивность. Напоследок пустив наведённый ток погулять по разным местам тела бамбука. В качестве последнего штриха она наградила Буратину острой почечной коликой, так что бамбук чуть не сломал под собой стул.

— Сосредоточьтесь и прочтите с конца, — посоветовала она.

Но Буратина уже просёк фишку: фраза читалась с конца так же, как и с начала. Что давало возможность Мальвине и дальше обвинять его в непонятливости и продолжать мучить.

Если бы здесь находился, скажем, крокозитроп, он посоветовал бы Буратине поломать сценарий. Бамбук, в отличие от покойного рыбона, и слов-то таких не знал. Но всей шкурой почувствовал: что-то нужно сделать, неважно что, но что-то надо.

Он схватился руками за столешницу и наклонился вперёд вместе со стулом, как бы желая рассмотреть накарябанные им буквы поближе. Нос он направил в чернильницу. Когда он качнулся назад, с него сорвалась чернильная капля и очень удачно заляпала первые буквы.

Мальвина этого не заметила: она с увлечением изучала какую-то шкалу приборчика.

— А роза упала на лапу азо, — прочитал Буратина.

— Чего? — не поняла голубокудрая.

— А тут больше ничего не написано, — честно сказал бамбук.

Мальвина посмотрела, наконец, на него. Увидела испачканный нос и кляксу.

— Вы гадкий шалун, вы должны быть наказаны! — закричала она и вдавила кнопку со всей силы.