Михаил Харитонов - Золото твоих глаз, небо её кудрей

Вежливый Лось был элегантно нетрезв. Пердимонокль в его рогах хаотически вспыхивал, как бы подчёркивая это.

— Да лобзает Гепа тебя лобзанием уст своих {359} , — говорил он Шушаре, ощутимо покачиваясь, но всё же держась на ногах, — ибо ласки его слаще вина… Округление бёдер его… гм, это лишнее… как столп из слоновой кости… и запах от ноздрей, как от яб… ёб… ик… В общем и целом проздр… пиздр… прзд… ляю…

Огуревич был краток: преподнёс набор тест-полосок для определения беременности и пожелал успешного оплодотворения.

Шушаре было сладко и щемяще-больно в груди — столько чувств в ней теснилось.

Кто-то подал Гепе бокал с белковым коктейлем, укрепляющим мужские силы. Тот лихо опрокинул его под радостные возгласы.

Тем временем друзья и подруги осторожно подвели крысу к стоящему посреди комнаты диванчику. Рядом предусмотрительно лежал дополнительный поролоновый валик, чтобы ей было что укусить в головокружительный миг оргазма.

— Ты, главное, расслабься, — советовала добрая волчиха, снимая с крысы платье. — У тебя точно овуляция? Температуру меряла?

— Меряла, меряла, — кивала Шушара. — Всё в порядке должно быть. А Гепа три дня терпел, не приставал, — не удержавшись, похвасталась она.

— Молодец какой! Я-то думала, Гепка — ну Гепка и Гепка, а он вот какой серьёзный прямо мужчина… Ты за него держись… Ой какая у тебя писечка красивая, прям как цветочек… Так бы и поцеловала!

Крыса смутилась и прикрыла интимное место хвостиком.

Гепа тем временем расстегнул брюки и извлёк своё достоинство. Все зааплодировали.

Шушара развернулась к публике, хвостик отодвинула. Ей похлопали тоже.

И миг настал. Гепа уверенно взял её за ягодицы и вошёл внутрь.

Внезапно тело Шушары пронзила острая боль. Член Гепы оказался холодным, твёрдым и острым. Он воткнулся ей во внутренности и начал больно колоть там внутри.

Крыса закричала и проснулась.

В комнате было всё по-прежнему. Горел ночник, на полу валялось одеяло. Никого не было.

Но боль не исчезла. Она стала даже сильнее. Что-то заполняло её изнутри, распирало, царапало внутренности.

Извернувшись, крыса увидела в своём лоне что-то мерзкое, дёргающееся. Она схватила это зубами за задний торец и с силой выдернула из своего тела.

Это был нос Буратины. Он отрастил залупу и шесть мясистых ножек, наподобие тараканьих. Ими он пытался цепляться крысе за шерсть. Из самой залупы текла мутная струйка скверной жидкости.

Внезапно захлестнувшая Шушару паника так же внезапно отступила. В голове стало тяжело и холодно.

Первым делом Шушара оторвала у носа ножки. Потом, как следует зажав гадкую вещь в кулаке, встала, включила большой свет. Достала из-под стола трёхлитровую банку из-под солёных помидоров, куда и бросила нос. Сверху на него она положила толстенный том Машковского. Включила плитку. И только после этого села на койку и разрыдалась.

Рыдала она, впрочем, недолго. Через пару минут она уже сидела с сухими глазами и думала о ситуации, в которую попала.

Получилось вот что:

1. Гнусный нос, скорее всего, заразил её векторной проказой. Шанс не заразиться есть, но он малореален: нос успел в ней хорошенько пошуровать и всё там раскровить.

2. Это значит, что в ближайшем будущем и до конца жизни её ждёт много боли и страданий. Причём — без надежды на излечение.

3. Если сотрудники Института об этом узнают, её, скорее всего, отправят в бак с кислотой. Прав человека у неё нет, ценности как специалист она не представляет, а вот опасность — да.

4. Если об этом узнает Замза, он, скорее всего, от неё избавится. Больная и к тому же заразная услужающая — совсем не то, что ему нужно. Вероятнее всего, он её убьёт. Вряд ли сам, скорее уж — чужими руками. Руки — найдутся. У сверчка они длинные.

Из этого следовало:

1. Необходимо скрывать свою болезнь настолько тщательно, насколько это вообще возможно.

2. Следует хорошенько припомнить, что делала лиса Алиса, чтобы снять боль — какие средства принимала, что себе колола. Потом — перепроверить это по справочникам и попробовать на собственной шкуре.

3. Вероятно, лекарства дорогие. Но она, Шушара, будучи сотрудником Института, может воровать их на работе. Следует узнать, где и как это можно делать с минимальным риском.

4. Об Аузбухенцентре придётся забыть навсегда. Отныне и до конца жизни она прикована к Институту.

Далее, она решила, что:

1. В произошедшем с ней несчастье виноват сверчок Замза. Именно он заставил её держать у себя нос Буратины, поливать его и ухаживать за ним. Замза искалечил ей жизнь, и без того не шоколадную.

2. Сверчка следует наказать. Лучше всего — заразив векторной проказой его самого. Как вариант — сделать ему какую-нибудь гадость, сорвать какие-то планы и т. п. А потом всё-таки заразить: ведь он этого заслуживает.

3. Это нужно проделать так, чтобы Замза или не догадался, кто это сделал, или не смог отомстить. Как именно — об этом нужно как следует поразмыслить.

4. До этого момента придётся служить ему, скрывая как свою болезнь, так и свои намерения.

И также отметила два обстоятельства:

1. Нос Буратины нельзя уничтожать — это вызовет подозрения Замзы.

2. С другой стороны, оставлять его без наказания было бы как-то странно и даже противоестественно.

Плитка тем временем раскалилась. Шушара на неё плюнула. Зашипело.

Тогда она сняла с банки книгу, схватила дёргающийся нос, поднесла к плитке и прижала его малиновой залупой к раскалённой поверхности.

Нос содрогнулся так, кто крыса чуть не выпустила его из рук. Но всё-таки удержала. Приподняла над плиткой, дала остыть — и снова прижала к горячему. Запахло шашлыком и горелыми опилками.

Она занималась этим минут десять, пока нос не обмяк и не перестал содрогаться. Тогда она снова положила его в банку. Она была намерена проводить с ним подобные процедуры как можно чаще.

Потом позвала бэтмена и отправила его в город. Ей нужна была прочная клетка из мелкой сетки.

После этого она достала бумагу и карандаш, почесала нос и, поморщившись, написала: «П. 1. Что-нть обезбол».

Вроде бы вечер, но это не точно.

Страна Дураков, Зона, Поле Чудес.

Current mood: nervous/нервическое

Current music: В. Высоцкий — Я когда-то умру

Было пусто, голо, сверху нависала башня — огромной дубиною, которая вот-вот ударит. И всё разобьёт, разъебашит.