Кристина Юраш - Обет Безбрачия

— Голод — не тетка, а злой и страшный дядька, — просипел Смерть, складывая венок в кучу.

— Дожили! Нет, это ж надо было! Какой позор!

На поляну влетел эльф, запыхавшись, схватил один венок и убежал. В общую кучу упали еще два. Через минуту показался старейшина, а мои коллеги по цеху куда-то исчезли. Дон отошел от дерева, глядя на эльфа нехорошим взглядом.

— Забыли сказать, что венки по свадебной традиции нужно плести не справа налево. Это означает, что невеста будет изменять жениху! Или жених невесте! Плетение слева направо как бы символизирует крепкие узы брака! Плести нужно туго! Чем туже венок, тем крепче брак!

— Простите, — я подняла страдальческие глаза на этого ушастого инквизитора. — Вы бросаетесь такими словами, что я не успеваю ловить их смысл. Еще раз и помедленней!

— То, что вы сделали — неправильные венки! — пояснил старец в балахоне, опираясь на резную клюку, пока я смотрела на груду венков. — Переделывайте! Только не справа налево, а слева направо!

Как только эльф удалился, я молча встала, взяла букет, подходя к Дону.

— И вот как это понимать, мой дорогой менеджер? — я чувствовала, что у меня после стеблей руки чешутся. — Я на такое не подписывалась! Я им что? ВВП поднимать должна? Внутренний Веночный Продукт?

Дон нехорошо улыбнулся и тут же получил букетом по физиономии.

— Вот зачем ты это делаешь? — произнес он, ловя мою руку с остатками цветов, пока я негодовала! — Не нервничая…

— Что это за «неправильные родственники» делают неправильные венки? А потому что тебе сотрудников иметь нельзя! — я с негодованием бросила букет ему в лицо. — Ты посмотри, до какого состояния ты их довел! Хочешь и меня туда же?

— Беги, несчастная! — послышался сиплый голос, но его тут же перебил надрывный кашель.

— Мы постараемся его задержать! Ты не знаешь, с кем ты разговариваешь! Беги!

Я почувствовала, как мне на голову опустилась тяжелая рука, проводя по волосам и стряхивая лепестки.

— Не нервничай, — послышался голос, а он смотрел на меня со снисхождением. — Рано еще. Я скажу тебе, когда нужно нервничать. Ты узнаешь об этом первая.

Я смотрела ему в разноцветные глаза, чувствуя, что если никто не берет тебя в руки, то придется брать себя самой! А кто-то там колбаской балуется! Тьфу!

— А мне кхе-кхе. больничные уже тысячу лет не платят! — внезапно жалобно заметил Чума.

— И инвалидность не дают.

— А мне за воинскую службу надбавка полагается, — перебил Война, пока я с жалостью смотрела на отощавших сотрудников с протянутыми руками.

— Мне, между прочим, на хлеб не хватает! Мне как малоимущему тоже нужна гуманитарная помощь, — слабым голосом произнес Голод.

— А мне за сверхурочные! Работаю без перерывов и выходных! — посипел Смерть. — Видишь, как он с сотрудниками обращается! А ведь раньше мы были такими, как ты. Ничего, потом он назовет тебя ПМС, выдаст коня и поскачешь первой!

— Прекратить нытье! Чего разнылись? — холодно произнес Дон, стряхнув с моей головы последний лепесток. — Приступайте к работе! К закату все должно быть готово.

Я посмотрела на него, мысленно объясняя ему в доступных выражениях трудовой кодекс, а потом уселась поверх «неправильных» венков. А ничего что невеста уже жениху с сосиской изменяет? Нет? Или с салями — не измена? Кому какая разница? Ладно!

— Забыли то, что я говорила вам раньше, — с жалостью произнесла я, глядя на несчастных коллег. — Теперь плетем наоборот! Традиция такая!

Третий венок упал на траву, пока рядом страдал оставшийся трудовой коллектив, поглядывая про начальство.

— Я уже сто лет в отпуске не был, — жалобно простонал Война, складывая венок в общую кучу.

— Молчи! Я вообще там не был! Чей бы конь ржал! — просипел Смерть, пока я пыталась отогнать от себя страшную догадку. Пока что это было на уровне «истина где-то рядом», но то, что мне лезло в голову, начинало пугать. Я покосилась на Дона, невозмутимо курившего в стороне. Он выдохнул дым, философски глядя на трудовой процесс.

Солнце клонилось к закату, а я уже понимала, что план по венкам выполнила и перевыполнила. Где-то на поляне увядал производственный брак.

— И букет невесте сделайте! — послышался эльфийский голос, как только я бросила в кучу дрожащей рукой последний венок. Почему у меня складывается стойкое ощущение, что я побыла рабыней у эльфов?

Страдальцы исчезли, а я свалила венки на Дона, неся часть в руках.

— Счастья, радости, любви, — нервно улыбнулась я, раздавая венки гостям. — Счастья, радости, любви! И вам счастья, радости, любви!

— Ой, а мне он мал! — привередливым голосом заметил какой-то эльф, тыкая мне венок обратно, словно у меня стояла табличка: «Все размеры!».

— На уши налез — все нормально! Ладно, держи другой! Счастья, радости, любви! — выдохнула я, снова вручая венок, понимая, как рождаются маньяки.

— А мне велик! — заныл кто-то, пока у меня из рук принимали очередной «пригласительный».

— Поменяйся с тем, кому мал! У тебя просто голова не стандартная! — огрызнулась я, а потом процедила с нервной улыбкой. — Счастья, радости, любви!

Венки были розданы, а в лесу воцарился вечер, мерцая яркими звездами и светлячками, спрятавшимися в гирлянды. От нас потребовали надеть венки на головы и держать венок невесты.

— Не вздумай ничего есть и пить, — прошептал Дон, пока я любовалась светлячками, облепившими столы и стулья. Целый рой светлячков звездами рассыпался над столом, напоминая маленькую вселенную. — Иначе останешься здесь навсегда! Не пробуй, даже если предлагают. Отвечай просто: «Спасибо, не надо! Я на работе!».

— Понятно, как у моей бабушки! Сначала «кушай-кушай, все свеженькое», а потом «пошли вон! Я первая заняла!», — осмотрелась я, глядя на роскошные столы. Вон, морковку нашу покрошили, выложили на видное место. Почти главное украшение стола! И эльфы на морковку облизываются. Ходят вокруг и облизываются.

— Так я не поняла, почему нельзя ничего есть? — осмотрелась я по сторонам, любуясь самым красивым оформлением. Светлячков стало больше, они облепили деревья, а у меня внутри было какое-то сказочное чувство, словно это не со мной и не по-настоящему.

— И не вздумай пить! Делай вид, что пьешь, но сама не пей, особенно розовое вино! Его в первую очередь! — прошептали мне, а по лестнице уже спускалась невеста, за которой тянулся цветочный шлейф.

— Ты за кого меня принимаешь? Я никогда не пью на работе! — обиделась я, глядя, как эльф благословляют молодых. Невеста икала, поглядывая вокруг. Торопилась бедная! Еще бы! Это — последняя колбаса в ее жизни!

Что-то Дон нервничал, поглядывая на часы. Я слышала, как он тяжело вздыхал.

— Что случилось? — негромко поинтересовалась я, пока жених клялся невесте в вечной любви. — Что-то не так?