Кристина Юраш - Стихийный сон

На мониторе замаячила машина полиции, и наш Сергей проверял пальцем то самое место, где еще недавно разместился нелегальный собачий туалет.

– Эм… – заметил сосед, слегка растерявшись.

– А вот и лисичка-сестричка! – обрадовался Феникс, глядя на меня, подходящую к машине. – И я, призванный развалить ваше уголовное дело.

– Распишитесь в протоколе, – грустненько попросил Сережа, протягивая ручку. – Вы всегда оставляете регистратор включенным? Аккумулятор не садит?

– Аккумулятор есть запасной, а вот запасных нервов у меня нет, – заметил Феникс, ставя свой автограф. – Флешку я вам не отдам, но запись скину. Удачи.

Мы вернулись домой, оставив соседа наедине с «защитником».

– Ты помнишь туннель? – спросила я, пробуя чужую стряпню и обдувая ложку. – Думаешь, все закончилось? Тебе тоже снились сны? Настоящие? Мне снились!

– Рыжик, все прекрати… Я встал сегодня раньше тебя на два часа. Мне снилось, что у меня патрубок порвало. Я даже во сне перенервничал. Ах да, я проверил, что все в порядке, потискал тебя немного, принял душ и решил что-нибудь сварганить на обед. Так что доедай. И собирай вещи. Звони своей хозяйке, отдавай ключи, и … – задумчиво заметил Феникс, сгружая тарелку в раковину. – Ах да, я готовил, так что посуду моешь ты!

***

– Так, Рыжик, зачем тебе старая зубная щетка и дырявый халат? А это что? Тапки? Рыжик, они на меня налезут! Покажи ногу? А я – то думаю, кто у нас лыжник? Так, тапки, старые тряпки выбрасывай. Я, что? Тебе новый халат и зубную щетку не куплю? Рыжик, бери самое ценное и вперед. Я пошел прогревать машину. – выдохнул Феникс, глядя, как я трамбую халат поверх остальных вещей.

Я осталась наедине с сумками, куда стала трамбовать все, что попадалось на глаза.

– Ого! – заметил Феникс, возвращаясь и пытаясь поднять мою ручную кладь с разъехавшейся молнией. – Стоп! А что это гремит?

– Кастрюли и сковородка! – выдохнула я, снова пытаясь застегнуть сломанную молнию.

– Те, в которых я готовил? – настороженно спросил Феникс. – Рыжик, будем ехать мимо металлобазы, сдадим в металлолом. Так, я лезу смотреть на твое приданое.

Сумку открыли, и …

– Рыжик! Можно вопрос? А старый утюг нафига с собой брать? Нет, изолента на шнуре – отлично смотрится, но … Будем проезжать мимо музея, подарим его в качестве памятного подарка! Пусть нас увековечат как спонсоров! А это что? Рыжик! Шампунь? Тут на донышке литрового пузыря… А я – то думаю, что столько места занимает? – возмутился Феникс. – Там еще на донышке осталось шампуня! Не пропадать же добру? Правда, Рыжик? Ой! Рыжик, у меня дома нет тарелок. Нет, таких точно нет. Разбитую и треснувшую посуду я выбрасываю сразу… А это что за? Варенье? Ладно, варенье пусть остается… Имеет право на жизнь… А это что за пакетик в пакетике и в газетке? Погоди… Нет, нет… Это эмалированная кружка с утенком? И порошок стиральный? Рыжик, у меня мешок дома стоит! Для ручной стирки и для машинной… Хозяйственное мыло… Сколько его тут? Раз… Два… Три… Щетка для обуви? Так, все, короче!

Я обиделась. Все, что нажито непосильным трудом…

– Хорошо, Рыжик, я все отнесу в машину… Ты собирайся, собирайся… – миролюбиво кивнул Феникс, мило улыбаясь. – Только не обижайся, маленькая. Все отнесу…

Я сложила ноутбук, завернула кружки в газету, словно елочные игрушки, а потом выгребла из шкафа свою заначку, увлеченно пересчитывая финансы, не забыв коллекцию трусов-носков, а потом позвонила хозяйке, попросившей оставить ключи соседке.

Феникс с милой улыбкой носил сумки вниз. Мои старые свитера были утрамбованы к старым потертым джинсам и платьям. Все, вроде бы все. Тетрадки я положила в портфель для ноутбука, где уже лежал фотоаппарат, кружки и копилка. Я готова!

На секунду стало страшно что-то менять в своей жизни. Все казалось таким привычным, таким родным… Даже старые обои почему-то выглядели так уютно и мило. Знакомая трещина на стекле, прикольные занавески…. И тут мне стало действительно не по себе.

– Ты где? Рыжик? – услышала я голос. – Давай, маленькая. Нам пора.

Я сжала губы, глядя на привычный интерьер, а потом кулаки, чтобы придать себе храбрости. Если я упущу эту возможность начать жизнь с чистого листа, если я вдруг сдрейфлю, снова заползая, как улитка, в свою раковину, то уже никогда-никогда не смогу вернуть время вспять, чтобы все изменить. Чужой город меня пугал, чужие люди меня настораживали, чужая квартира заставляла нервничать… Все чужое… Привыкну ли я? Сумею ли не потеряться?

– Иди сюда, – меня прижали к себе. – Чего ты? Боишься? Нервничаешь? Не нервничай… Доверься мне… Ты же доверилась мне однажды? Доверься и сейчас… Еще один раз… Я многого не прошу. Ты всегда сможешь вернуться, если тебе не понравится… У тебя, что? Куртка прожжена? Ты куришь?

– Нет, я ее на сэшке брала. Такая и была… – выдохнула я, понимая, что, может быть, там все чужое, незнакомое, но рядом будет самый родной человек. Я закрыла дверь, отдала ключи, в последний раз спускаясь по ступенькам старого подъезда.

– Где сумки с посудой? – поинтересовалась я, положив на заднее сидение ноутбук, кружки, тетрадки, сбережения и фотоаппарат. Собственно, все, что представляло для меня особую ценность.

– В надёжном месте… – сладенько заметил Феникс, трогаясь с места. – Драные полотенца, застиранные простыни, старая посуда, все в надежном месте…

Я пристегнулась, вдыхая незнакомый запах чужой машины. Мы выезжали со двора, а рядом, возле помойки, стояли три моих сумки, сиротливо прислонившись друг к другу.

– Эй! – возмутилась я, припадая к стеклу.

– Все, что нажито непосильным трудом… – усмехнулся Феникс, выруливая на дорогу и пропуская пешеходов. – Кроме варенья… Варенье в багажнике… Так, не вредничай. У меня есть посуда, есть постельное, есть даже кружка… Для тебя… Завтра у нас что? Суббота! Мы поедем и все купим. Начинать новую жизнь со старым хламом – неправильно. Помаши сумкам ручкой!

Светофор мигнул красным, и мы снова поехали по оживленной улице. Я задумчиво смотрела в окно.

– Рыжик, – чужая рука легла мне на колено. – Ты чего? Ры-ы-ыжик… Давай, выше нос…

– Угу, – вздохнула я, глядя, как потеет стекло от моего дыхания и мелькают улицы, вывески, витрины, машины и люди. – Стой!

Мои глаза округлились. Не может быть! На витрине магазина я увидела … мое платье!

– Платье! – взволнованно прошептала я, глядя на адрес улицы. Проспект Революции… Какое-то странное чувство воодушевления, какой-то знак, поданный свыше, случайное совпадение. – Тормози! Я его куплю! Пожалуйста! Без него не уеду!

Через пятнадцать минут я вынырнула из примерочной, сжала губы и спрятала руки за спину, чтобы тихо и робко спросить: «Ну как?».

– «Ну как?» нужно говорить кокетливо, – заметил Феникс, критически осматривая мою мечту. – В первый раз в первый класс…