Кристина Юраш - Стихийный сон

– Рыжик, чего ты боишься? – зевнул Феникс, глядя, как я ползу улиткой к импровизированному перекрестку. – Здесь все учатся…

– Вот этого я и боюсь! – возразила я, наблюдая, как заглохла на перекрестке красная иномарка, а потом резко дернулась вперед, – так, словно до финиша осталось три метра, чтобы снова вкопаться и заглохнуть. Сегодня с утра я читала статистику аварий на дорогах, поэтому была настроена решительно осторожно. Все вокруг казались мне врагами. Особенно -белый прорыв отечественного автопрома. Хм… Я снова подозрительно осмотрелась по сторонам, глядя, как из чужой машины вышли два мужика, обсуждая за сигаретой будущий маневр.

– Я их сейчас задавлю! – запаниковала я, вцепившись в руль и чувствуя, как шевелятся волосы у меня на голове. Огромный, как мне казалось, капот требовал минимум четырехполосного автобана и ковша, сгребающего впереди себя и пешеходов, и чужие машины. Еще срочно нужны были мигалки и человек с матюгальником, орущий: «Всем прижаться к обочине! Едет Леся!». Да-а-а-а….

Нам навстречу двигался большой шедевр трудолюбивых азиатских народов, норовя пойти в лобовую атаку. Я занервничала, представляя, как за рулем сидит слепой водитель, шарящий палочкой впереди себя сквозь открытое окно! Мамочки!

– Рыжик, возьми левее, – заметил Феникс. Слушаюсь и повину-у-у-у-уюсь, о-о-о, д-д-драгоцен-н-н-н-ный … Аа-а-а! Куда я заехала… Мама!

– Рыжик!!! – услышала я, глядя на внезапно выросший на моем пути кустарник, и вдавливая тормоз с такой силой, что мы чуть не поцеловали лобовое стекло.

– Не дави на меня, – превентивно прохныкала я, понимая, что придется сдавать задом.

– Пока что у меня всего два варианта первой машины для Рыжика, – хмыкнул Феникс, помогая одной рукой мне вырулить на трассу. – БТР и Т34? Можно надпись краской изобразить! «Сильно не ругайте, надо – обгоняйте!» или «Не дави на меня, иначе я раздавлю тебя!».

Мимо нас снова проехала машина – трогательная благодарность любимой жене. Благодарность тронула кого-то до глубины двери, оставив подарку памятную вмятину на крыле…

– Давай, Рыжик, чуть быстрее, – усмехнулся Феникс. – Жми на газ…

– Мы и так очень быстро едем! – заметила я, глядя четко обозначенные спидометром двадцать километров в час. – Я бы снизила скорость. Еще немного. А то слишком быстро!

После долгих убеждений, я добавила скорости и даже вошла во вкус, демонстрируя чудеса на виражах.

– Рыжик!!! Налево!!!! – простонал Феникс. – Я сказал тебе, повернуть НАЛЕВО! Лево – там!

– Но там дорога хуже, – оправдывалась я.– И яма большая!

– А теперь направо! Направо!!! Рыжик, я тебя сейчас убивать буду!!! Мало того, что ты скорость не сбавила, машина пошла в дрифт, так еще и повернула налево! Я куда сказал поворачивать? – вспылил Феникс. – Рыжик, тормози!!! Ты куда разгоняешься… Рыжик!!! Направо!!! Да не налево, а на…

Перед нами была башня из старых лысых покрышек. Я запаниковала, вдавила педаль тормоза, бросила руль и сжалась в комочек. Меня дернуло вперед … И все… Удара не было. Машина вкопалась в нескольких сантиметрах от препятствия.

– Вышла из машины! – прошипел Феникс, гася зажигание и забирая ключи. Все, это конец… Смерть моя смотрела на меня гневным взглядом. Чиркнула зажигалка, поджигая сигарету, и тяжелый вздох ознаменовал начало моего конца.

– Почему ты не пристегнулась? – голос не предвещал ничего хорошего. – Я сидел и молчал, надеясь, что ты вспомнишь. Но ты не вспомнила! В критической ситуации ты выпустила руль! Не выпускать руль до конца! Каким бы он ни был! Если выпустила руль, ты уже не водитель! Урок окончен! Поверь мне, инструктору будет на тебя плевать! Он не станет выбирать выражения! Рыжик, я не стану покупать тебе права! И платить больше, чем за две пересдачи!

Я молчала, опустив голову и горестно вздыхая. Несправедливость повсюду. И сейчас она смотрит на меня красивыми глазами, сдвинув брови.

– Не ори на меня! – засопела я, глядя исподлобья на «мучителя». – Понимаю, тебе машину жалко! Понимаю, извини…

– Рыжик! Ты хорошо подумала, что ты сказала?! – меня испепелили взглядом. Я смотрела, как мимо проехала машина с «благодарностью», откуда доносились истошные мужские крики: «Ты куда … рулишь, курица! На дорогу смотри, овца!!!». Я сглотнула, а на глазах выступили слезы негодования от столь ярой любви к животным.

– Вот опять ты орешь! – обиженно заметила я, провожая взглядом семейную пару. – Спокойно сказать нельзя? Мы даже не женаты, а ты на меня голос повышаешь!

Внезапно меня прижали к себе, так, что я даже не успела вздохнуть, как следует. Мою правую руку подняли, зажимая меня левой. Я почувствовала, как что-то усиленно накручивают на мой безымянный палец. Мимо нас проехал жигуль, волоча выхлопную трубу по земле. Какой-то юнец только что получил затрещину от седого мужика и сжался. Парковка недалеко от нас закончилась тяжкими телесными повреждениями.

– Там, где кольцо – право. Остальное – лево! – меня отпустили, оставив наедине с кольцом и крайней степенью недоумения. – Садись за руль, орать на тебя буду.

Я не … Не так я все это представляла… Из глаз потекли слезы. А где же: «Любимая, будь моей женой?». Где же испачканная штанина и романтическая обстановка? Где все это? Почему в моих мечтах все было иначе?

– Рыжик, ты чего? – Феникс заглянул в мое лицо, явно не подозревая, что когда плачут от счастья, не морщатся, как чернослив. И соплей от счастья не бывает. – А ну посмотри на меня! Слушай, машину я могу купить новую, а вот нового Рыжика я купить не смогу. Максимум, что я смогу для тебя сделать посмертно – поставить красивый памятник! И все. И что? Мне потом всю жизнь твой памятник обнимать и целовать, проклиная тот день, когда мы с тобой учились водить? Я вспомню сегодняшний день и подумаю, что, может быть, стоило дать тебе по рукам? И пускай ты смертельно обиделась, но запомнила, что нужно водить не так, как тебе хочется, а по правилам! Я буду корить себя всю жизнь, что уберег во сне, но не смог уберечь наяву!

Я посмотрела на других учеников и учителей. Отец орет на сына, награждая его затрещинами, муж орет на жену, вспоминая всех обитателей фермы… Потому что любят и боятся потерять…

– А как же романтика? – спросила я, вертя кольцо на пальце от непривычки. – Я себе не так это представляла! Я представляла ужин, свечи, поцелуй…

Феникс полез в багажник, достал пиццу, которую мы купили, термос с чаем, который я заваривала с утра. Я смотрела, как все это появляется на капоте.

– А свечи? – спросила я, с грустью понимая, что все не так…

Феникс достал новые свечи зажигания, которые собирался менять на днях.

– Это я тоже учел, – усмехнулся он, вскрывая ключом упаковку. – Вот свечи… Все, как договаривались… Ладно, доедаем, допиваем и делаем второй дубль.