Кристина Юраш - Стихийный сон

– Так, сосиска, – сурово заметил Феникс, протягивая руку в мою сторону, – ползи сюда вместе с лавашем!

После таких слов появилось ощущение, что стоит подползти, и меня съедят.

– Могу дать пробничек, – вздохнула я, протягивая ему уголок одеяла. – В качестве гуманитарной помощи замерзающим. Потрогать. Эй! Куда! Я не…

Меня уже тащили вместе с одеялом, из которого я экстренно выпутывалась.

– Забирай, бутерброд! – вздохнула я, сваливая на него одеяло и уходя подальше от соблазна. – Я сейчас принесу сырую подушку и сделаю тебя гамбургером! Ты вчера мне что сказал? Что мы с тобой не разговариваем!

– Ах, я и забыл! – судя по звуку, за моей спиной кто-то подтянулся, а потом снова улегся, накрываясь одеялом. – Думаю, что хм… «посплю» еще часик или два… Очень нужно… Просто я немного занят.

Голод погнал меня на кухню. Перерыв все, мне стало понятно, какой шкаф исполняет обязанности холодильника. Попробовав на вкус половину ингредиентов, я приготовила вполне съедобный завтрак. Огромное количество разнообразных специй, которые были обнаружены в соседнем шкафу, вызвали у меня живейший интерес. Я перенюхала и перепробовала все, отмечая сходства с привычными специями. Вот эта красная и пузатая банка с золотой крышкой способна испортить не только бочку меда, но аппетит. Голубой порошок заставил вспомнить обо всех грустных моментах жизни, пока я на ощупь двигалась в ванную, чтобы высморкаться и промыть глаза. Через десять минут я со слезами подавала еще горячую еду к столу, в надежде, что мой кулинарный талант оценят по достоинству. Как говорится? Лучшая похвала домохозяйке – вылизанная тарелка.

Как профессиональная хозяюшка я решила на будущее завести поваренную книгу, вспоминая бабушкины многотомники. Разжившись огрызком карандаша и фантазией, я стала составлять список местных продуктов и их неместных аналогов. «Если видишь очень блеклый, очень мягкий огурец, он на вкус напоминает подгулявший холодец. Если видишь очень твердый, синий, мелкий мухомор, он на вкус напоминает чуть прокисший помидор. Если видишь красный овощ, аппетитный, как балык, то лизать его не думай, нафиг отпадет язык! Если видишь ты приправу, что на цвет как бирюза, от лица держи подальше, ибо вытекут глаза. Если видишь очень мелкий, красноватый порошок, ты вдохни его поглубже, и готовь скорей платок».

Еда остывала и ждала пробуждения дегустатора, который еще не знает, с чего я начала свою поваренную книгу для попаданцев. И теперь с живейшим интересом готова проверять на едоке новые гениальные идеи!Пока я кушала, на столе засветился шар, заставив меня поперхнуться и уронить ложку. Я опасливо взяла его в руки. Меня кто-то хочет. Быстро метнувшись в спальню, я заскочила на кровать и стала трясти плечо, спрятавшееся под одеялом. Ноль эмоций.

Вызов продолжался, настойчиво требуя свидания. Я нервничала. Отклоним! Фух… Через минуту вызов повторился. Я интенсивно трясла чужое плечо, не сводя испуганных глаз с шара.

– Подъем… Меня вызывают… – возмущалась я, чувствуя, как шар нагревается. – Какой-то Ивор… Эй, просыпайся! Уже второй раз!

Осмотревшись по сторонам, я снова отклонила вызов, молясь, чтобы настойчивость ограничилась двумя попытками. Пять минут тишины… Десять минут тишины… Я начала успокаиваться… И снова вызов! Третий раз! Не-е-ет!

– Очнись! Я прошу тебя! Эй! – я трясла за плечо так сильно, что это вполне могло сойти за причинение тяжких телесных повреждений. – Фенечка, я прошу тебя! Скажи, что мне делать? Принимать или отклонять? Три вызова подряд! Ау! Сонное царство! Подъем! Нафаня! Бяда!!!

Шар раскалился, нервы напряглись, руки затряслись. Но спящему Фене было все до фени.

– Пожалуйста… Скажи, что мне делать? – простонала я, глядя на мигающий вызов. А потом набралась мужества и дрожащим пальцем согласилась. Не хватало, чтобы ко мне применили какие-нибудь санкции! Шар оповестил меня, что поединок состоится через час, повергая меня в состояние загнанной в угол мыши.

Сползя с кровати, я прошла в комнату и вырвала какую-то относительно чистую страницу из предисловия какой-то заумной книги. Через минуту на бумажке появился мой домашний адрес, написанный огрызком карандаша. Телефон я писать не стала. Сомневаюсь, что встану из могилы, чтобы ответить на звонок. «Алло, я уже умерла! Говорите быстро! Я в роуминге! Тариф "Рай". Все входящие бесплатно! Тариф "Ад"… Ой, а в Аду мобильная связь по-идее ловить не должна!».

Немного подумав, я написала: «Я тебя будила, но ты не спал. Пришлось согласиться на вызов. Вызывали три раза подряд. Сомневаюсь, что выживу, поэтому спасибо тебе за несколько лишних дней моей жизни. Завтрак на столе. Если остынет – разогрей. Я старалась! Еся. P.S. Я так и не купила платье. Если я погибну, то позвони в полицию, чтобы выламывали дверь. В нижнем ящике шкафа, в черном носке (не в том, который с полосочками, а в том, который с ромбиком) лежат деньги на … »

Немного подумав, я дрожащей рукой дописала: «на черный день». Бабушка всегда учила меня не «тренькать», а откладывать заработанные потом и кровью деньги на «черный день». И каждый раз, когда пересчитывала приличную сумму, я прикидывая, сколько еще денег понадобиться, чтобы его пережить. Даже не знаю, что может произойти в этот день. Земля сойдет со своей оси от интенсивного медвежьего трения? Взрывчатку для астероида, которую будет закладывать опытный Брюс Уиллис, делали на подпольном китайском заводе по производству петард и хлопушек? Обитатели кладбища в полном составе придут, урча слюнкой, проверять гастрономическим путем IQ каждого? Полярный лис накроет мир пушным хвостом? Или я надолго пропишусь в местной больничке? А вдруг останусь без работы в тот момент, когда уровень безработицы достигнет нуля и не останется ни одной вакансии? И пока вся страна будет радоваться, я буду чувствовать себя, как единственный стоячий пассажир во всем «сидячем» автобусе? Не знаю, честно. Но откладываю.

Снова скользнув в спальню, я увидела золотые локоны, разбросанные по темно-красной подушке. Все, что было еще час назад показалось мне сущим пустяком по сравнению с тем, что может вот-вот произойти. Осторожно, едва дыша, я присела на край кровати, запустила пальцы в роскошное золото волос, а потом наклонилась, чтобы вдохнуть их запах. Мммм… Как же они пахнут…. Сладко-сладко… Никогда не думала, что у Феникса так капризно чуть выпирает нижняя губа, словно он на кого-то обиделся. А вдруг он на меня обиделся? Мой палец осторожно прикоснулся к его губам, скатился по горке носа, пока я вкладывала в расслабленную руку спящего свою записку.

– Спокойной ночи, – грустно улыбнулась я, глядя как он безмятежно спит. Осмотревшись по сторонам, словно воровка, пытающаяся украсть чужое семейное счастье, осторожно приблизилась к его лицу и едва ощутимо поцеловала пересохшими от волнения губами прохладный кончик его носа.