Кристина Юраш - Стихийный сон

Время поджимало, я наворачивала круги по комнате, прикидывая, как бы пережить этот бой. Ни когтя, ни кольца иллюзий я не нашла. Сантехнику, не смотря на внушительные трещины на стене, отковырять не удалось. Я завернула чужую остывающую тарелку в полотенце. Так всегда делала бабушка, когда оставляла мне обед, а сама уходила в магазин или на почту. Надеюсь, что не пересоли… Внимательно посмотрев в сторону кухни, я сощурилась. Кто любит острые ощущения? Очень острые? В справочнике «гениальных идей» эта идея значилась ближе к концу, когда с потолка брать было уже нечего, все авторские пальцы были иссосаны до кости, а муза собрала вещи и ушла к другому непризнанному гению.

Простите, больше я ничего придумать не смогла. Сделав символические мешочки из старой тряпки, я сразу освободила половину банок.

Время поджимало. Наскоро перерыв всю коллекцию одежды «Ля Бордель», собранную бывшей хозяйкой, я откопала приличное и очень простое платье. Для потехи людей не хватало бигудей, маски для лица из майонеза и огурца, фартука из тряпок и растоптанных тапок. Отчаявшаяся и отчаянная домохозяйка готова. В зеркале должна была отразиться ветеранша суровой бытовухи, мастер по лечению запоя методом сковородного упокоя, почетный лобзик мужских нервов. Но вместо нее отражалась приторная домохозяюшка из разряда: «Дорогой, иди кушать, а то супчик остынет! Я тебе хлебушек уже отрезала, а сейчас еще что-нибудь отрежу, если супчик придется разогревать еще один раз! Еще один долбанный раз!».

Немного замешкавшись, я снова посмотрела на дверь спальни. Понимаю, что он занят. Учит с детьми уроки, обнимает жену или развлекает девушку. И я точно знаю, что девушка – не рыжая. И веснушек у нее точно нет. Ему рыжие не нравятся. Хотя… Вдруг он доделывает отчет или пьет пиво с друзьями, жалуясь на беспросветную жизнь офисного каторжанина? Гадать смысла нет.

Мешочки со специями лежали в декольте. Сначала я думала взять нож, но ножик был таким маленьким и неудобным, что пришлось вооружиться увесистым ковшом. Пора! Отчаянная домохозяйка в моем лице уже неуклюже ковыляла в сторону круга. Я даже на секунду остановилась, оглянувшись и сжав пальцы так, словно я сжимаю чью-то руку.

Набравшись мужества под рев зрителей, я шагнула в круг.

– Не может быть! – удивился ведущий.

– Давайте быстрее! – перебила я, глядя на какого-то щуплого и сутулого мужика с грязными волосами. – У меня там ужин варится!

Я потянула воздух, делая вид, что пытаюсь унюхать запах.

– По-моему, уже пригорает! – усмехнулась я, пытаясь убить в себе страх еще до того, как убьют меня.

Зал взорвался хохотом. Среди нестройного и многочисленного хора смешков выделялся чей-то звонкий и заразительный смех голодной гиены. Иметь такую гиену в любой компании – одной удовольствие. Особенно, когда знаешь два-три убойных анекдота. Кто-то из зрителей поинтересовался, а что конкретно пригорает. Я не стала афишировать, что именно у меня пригорало в данный момент. Но скажу, что пригорало знатно.

– Терпеть не могу женщин в круге, – усмехнулся оппонент, поправляя свою небогатую одежду. – Место женщины у ног мужчины!

– Со словами: «На кого же ты покинул нас, родимый!». Если женщины обделяют вас вниманием, то наверняка они уже наделили вас нелестным эпитетом, – спокойно ответила я. Новый взрыв хохота свидетельствовал о том, шутка пришлась по вкусу женской половине населения. Гиенистого смеха слышно не было, что автоматически идентифицировало «гиену», как самца.

– Не будем задерживать поединок! – нетерпеливо заявил ведущий. – Да начнется бой!

Первая же вспышка едва не оставила меня без волос. Едва успев увернуться от огненного шара, я чуть не поймала второй, летящий прямиком в меня. Пришлось упасть на землю. Ничего себе скорость! Не ожидала!

– Рыжик! – услышала я на ухо знакомый задыхающийся голос. – Быстро выходи из круга. Быстро дисквалифицируйся! Рыжик, ты меня слышишь? Налево! Пригнись! Рыжик! Я кому сказал!

Последние слова Феникс простонал.

– Рыжик, плевать на корону! Выходи из… Справа! … Выходи из круга! – я слышала, как он нервничает. – Рыжик!

Из моих дрожащих ладоней пошел дым.

– Не мешай! – прошептала я, глядя, как поле боя заволакивает едким дымом.

– Рыжик! Ты меня слышишь? Я не знаю, что с тобой сделаю! Рыжик, я убью тебя! Налево! Налево! – шептал голос, обещая мне целый список кар.

Толпа разрывалась, кричала, подбадривая меня. Мне казалось, что крики придают мне силы. Ничего, сейчас подберусь поближе. Я вытащила первый мешочек, прикидывая, как бы подобраться к противнику. В крови плескался несвойственный мне азарт. Есть! Еще бы чуть-чуть! Ой, я забыла пропитать одежду зельем! Подол юбки загорелся, пока я отчаянно пыталась его потушить. Нужно быть осторожней. Сейчас-сейчас. Дым станет немного гуще, и тогда я рискну.

– Рыжик, я буду убивать тебя долго и медленно! Справа! – шепот сопровождался тяжелым вздохом.

– Ты покушал? – поинтересовалась я, облизывая пересохшие губы и прячась за колонной. Ответа я не услышала, потому что трибуна взорвалась, а потом притихла. Что-то не так… Я осторожно двинулась вокруг колонны.

– Рыжик, беги! Он справа! – прошептал Феникс. – Очень близко!

– Отлично! – прошептала я, а потом резко обернулась и бросила чахлый, плохо завязанный ветхой ниткой мешок в силуэт оппонента. Раздался кашель, ругань, большая часть которой свидетельствовала о том, что я попала. Пока что трудно было сориентироваться, я просто попала или попала в оппонента. Следом за первой приправой полетели остальные. Процент попаданий был невелик, но эффект был.

– Да что ж такое! – кашлял и чихал маг, швыряя огнем направо и налево. Пришлось резко прятаться за колонну, чтобы не угодить под обстрел.

– Мой руки! Обед уже остывает! – крикнула я, прячась за колонну и осторожно обходя ее.

Дым был густым, словно я оставила на плите яичницу и решила на минуточку заглянуть в интернет.

– Где он? – спросила я у навигатора, сжимая покрепче орудие кухонного труда. – Все! Вижу! Ну! Не поминайте лихом!

Я бросила вперед, чувствуя, как горит моя одежда, которую зацепил огонь. Замахнувшись как следует, я ударила мага, беспорядочно метающего огненные шары направо и налево. Он покачнулся. Но я решила не останавливаться на достигнутом. Несколько ударов разной степени доходчивости быстро объяснили у чьих ног чье место. Добивала я отчаянно, отгоняя мысли о милосердии. Не хватало, чтобы он встал и испепелил меня! Не зря я всю жизнь тренировалась тапками на тараканах.

– Поединок окончен, – прокашлялся ведущий, пока зрители молчали. Потушив остатки одежды, я бросила на землю сломанный ковшик, посмотрела на лежащее у моих ног тело и выдала, копируя бабушкины интонации: