Кристина Юраш - Стихийный сон

Девушка неземной красоты принесла нам два кубка, пряча бесстыжие глаза. По просьбе Феникса ей пришлось отпить из каждого. Ничего страшного не произошло, хотя я, затаив дыхание, следила за каждым глотком.

– Видишь, – вздохнул он. – Нас очень любят и уважают. Даже отравить решили не сразу. Шучу… Пить можно. Пей, Рыжик, только немного.

Местный алкоголь пошел, как дети в школу. Настроение сразу выровнялось, все происходящее вокруг перестало казаться каким-то диким. А если честно, то мне уже было плевать на то, что происходит за моей спиной. По моей талии скользнула рука. Где-то позади меня все дружно охнули, а потом раздался противный смех. Я хотела повернуться и, интереса ради, посмотреть, что там произошло, но мне не дали.

– Рыжик, ничего интересного… Не отвлекайся, – я смотрела на то, как уголок его рта чуть приподнялся.

– От чего не отвлекаться? – поинтересовалась я, все норовя посмотреть, что же вызывает такой бурный смех.

– От меня, – со смехом ответил Феникс, опустив глаза и смеясь чему-то своему.

– Слушай, – я наклонилась к его уху. – Мне так неудобно сидеть… Это неприлично…

Позади нас раздались крики, а потом знакомый гиенистый смех с комментарием, мол, так ему и надо.

– Что ж ты так переживаешь? Я прикрываю твою спину, – я снова увидела улыбку, которая скользнула по лицу Феникса, пока его рука проверяла целостность «подохранного объекта». – Просто не обращай внимания на них. Пока нас не трогают, мы – самые миролюбивые гости.

– И на что же мне тогда обращать внимание? – поинтересовалась я, глядя на золотистые блики в чужих волосах.

– Думай, Рыжик, думай.

Я внимательно смотрела ему в глаза.

– Знаешь, я хотела тебя спросить вот о чем: как я здесь очутилась. Ты мне на этот вопрос так и не ответил. Это раз. Второе. Как вообще возможно погасить… или я не знаю, что они там сделали… солнце? Третье. Если нам удастся заполучить эту чертовую корону… – я осеклась, глядя в чужие глаза.

– Нет, Рыжик, ты спрашивай, спрашивай. Кто тебе еще про мир расскажет? – я снова увидела, как Феникс смеется. – Извини… Но ты говори… Я тебя очень внимательно слушаю… На чем ты остановилась?

Здорово! Меня не слышат – это минус, но не послали – это плюс!

– Так как? – спросила я, прислушиваясь к происходящему позади нас. Судя по отдельным словам, долетающим до моего уха, хозяин решил провести конкурс художественной самодеятельности среди учителей и учеников. И, судя по крикам боли, я бы на месте очередного мученика сразу же перевелась на заочное.

– Хорошо, допустим, мы завоюем эту корону. Не знаю как, но… Что будет дальше? – спросила я, услышав, как кто-то подошел… Я посмотрела в глаза Фениксу, чувствуя, как он отрывает одну руку от моей спины, глядя куда-то позади меня. А, нет, показалось. Шаги спешно удалились.

– Знаешь, если нам это удастся, то, – услышала я ответ. – Наклонись ко мне. Не хочется кричать на весь зал…

Я послушно наклонилась.

– Попалась, – прошептал Феникс, сверкнув глазами и не давая мне отклониться назад. – Рыжик, как же легко тебя можно провести…

Его губы едва коснулись моих, я уперлась руками в чужую грудь, пытаясь вернуться в исходного положение.

– Я же говорил тебе, что мне не нравятся рыжие девочки, – меня бессовестно дразнили, пока я сопротивлялась. – Совсем-совсем не нравятся… И моему терпению пришел конец…

Я почувствовала, как меня стали целовать. Поцелуй долго, мучительно и настойчиво требовал ответа. Если бы я с такой настойчивостью и упорством требовала свою зарплату, то давно уже купалась в роскоши. В голове промелькнул день нашего знакомства.

– Эй, лизальщик, – прошептала я, отстраняясь с некоторым сожалением. – Закругляйся. А то раскатал губу!

– Ах, так? – я видела, как на меня посмотрели не самым нежным взглядом. – Значит, нам придется принять участие в культурной жизни местного населения. Правду я услышал. Но вызов еще никто не отменял…

– Ты что? – напряглась я, жалея о том, что решила припомнить Фениксу наше знакомство. – Хочешь, чтобы мы сразились? Ты с ума сошел? Нет, я не согласна!

– Да, хочу. Прямо здесь и прямо сейчас. Так принято, когда учитель показывает своего ученика. Если уже вспоминать наше знакомство, так с самого начала. Не так ли, Рыжик? – от этого взгляда мне стало совсем не по себе…

Глава четырнадцатая. Гостей не оберешься

– Все познается в сравнении.

– "Сравнение"? Адрес этого злачного места, пожалуйста!

Я все еще отходила от происходящего, чувствуя нервную дрожь. На меня смотрели с вызовом и легкой нехорошей улыбкой. От нее мне становилось страшней, чем от добротного фильма ужасов! Толпа оголодавших зомби, призраки с ужасными лицами, маньяки с топорами и тесаками и даже злобные клоуны не сравнятся с эффектом, который производила на меня эта загадочная и зловещая улыбка.

– Ты… ты… серьезно? – испуганно прошептала я, чувствуя, как у меня дрожат губы и руки, вцепившись в его плечо. – Ты… хочешь… меня …

Палец лег мне на губы, пока я смотрела, не отрываясь, в золотистые глаза.

– …вызвать? – закончила я свою мысль, отстраняясь от пальца.

Да, согласна. Вспомнила, так сказать, не очень удачный момент. Как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон! Глаз дергался, понимая, что его это касается в первую очередь, сердце стучало, как стучит колесами груженый доверху локомотив, пролетая мимо одинокого полустанка. С такой же скоростью перед моими глазами пролетела вся моя скучная жизнь. С досадой я поняла, что мою автобиографию могут брать за основу миллионы людей, подставлять свое имя и получать собственную. Маленький сонный рыжий котенок, который появляется в моем животе в редкие моменты нежности, впервые показал острые длинные когти.

– Ты… Ты меня убьешь за то, что я сказала тебе … Это… глупо! Ты… – я нервно сглотнула, – Я жалею, что связалась с тобой! Ты… Ты просто… ! Я не стану с тобой сражаться! Ты сам знаешь, что я проиграю… Так нечестно! Я кроме дыма ничего не … умею…

Паника, словно мутный осадок на дне старого чайника, поднималась из глубин души. Нет, он просто пошутил! Хочет, чтобы я извинилась… Но я не буду извиняться! Не буду!

– Расскажи мне, перед смертью, чем ты живешь? – холодно спросил Феникс, убирая волосы с моего лица. Волосы прилипли к пересохшим губам. – Ради чего ты каждый день с утра открываешь глаза? Что для тебя самое важное? Есть ли у тебя какая-нибудь цель? Мечта?

– Это что-то изменит? – прошептала я, впиваясь пальцами в его плечо и стыдясь этого жеста. Нет, нас, конечно, нельзя назвать слишком близкими, но мы же не чужие люди? Почему он на меня смотрит таким холодным отстраненным взглядом?

– Рыжик, отвечай на поставленный вопрос. Ради чего ты живешь? Чего ты хочешь от жизни? Не надо отворачиваться! – мое лицо зафиксировали рукой и посмотрели мне в глаза пристально и в упор. Я молчала, не зная, что ответить. Этот вопрос в моем сознании возникал уже не одну сотню раз, но я не знаю на него ответ! Живу, потому что… потому что… Потому что просто живу! Меня никто не спрашивал, хочу ли я жить или нет! Никто не спрашивал, хочу ли я быть рыжей или нет? Хочу ли я каждый день создавать чужие дома, не имея своего? Через мои руки за два года прошло больше сотни проектов, больших и маленьких, роскошных и бюджетных. Я ловлю себя на мысли, что завидую своим клиентам. Завидую даже «инженеру» и «дизайнерше», потому что у них есть средства, силы и желание воплотить свое чудовище на маминых семи сотках, а у меня нет. И, положа руку на сердце, я понимала, что если в этом доме будет тепло, уютно и меня будут ждать, то я любила бы даже этот барак. До первого похода в санузел, как ни прискорбно.