Кристина Юраш - Стихийный сон

Меня вытащили в центр огромного зала. На полу сидел какой-то парень лет семнадцати и плакал навзрыд, прикасаясь пальцами к отвратительному ожогу. Над ним с усмешкой стоял красивый холеный мужчина лет под сорок. Волосы у красавца были серо-русые, длинные, прямые, а взгляд – мертвый.

– Ты что, и в круге будешь так ныть? – язвительно и надменно заметил учитель, с омерзением отвешивая пинок ученику под дружный хохот гостей. Хозяин развалился на огромном кресле, положив руки на подлокотники. Одна из девушек присела рядом с ним на пол, словно верная собака, подсунув свою голову ему под руку.

– Мы с Полканом на границе, – с усмешкой заметил Феникс, глядя на эту идиллическую никого не смущающую картинку. – Посмотри, Рыжик, на того товарища, который нам вовсе не товарищ. Это – мастер Эгрегор. Настоящий педагог с большой буквы «П». Как хороший учитель он очень любит детей. Так что будь ты на лет двадцать моложе, вполне смогла бы многому у него научиться. Выпускников у него немного. Большинство, кого он выпускал в круг, не продержались там и трех недель. Но в плане учебы он – всецело положительный персонаж. Он давно «ложил», или правильнее сказать «клал», на уровень подготовки, уделяя основное время «факультативам».

Я содрогнулась, снова встречаясь взглядом с педагогом с большой буквы «П».

– О! – занервничал хозяин, подаваясь вперед. – Неужели? Вы тоже решили? Так! Всем тихо!

Народ пошушукался и затих, предвкушая шашлык из меня и интересуясь, откуда я беру деньги, чтобы заплатить за учебу? Мне уже хотелось сообщить, что по вечерам я бережно заворачиваю «крысбургеры» и кричу: «Свободная касса!» – но меня опередили.

– Как вы думаете, чем может заплатить мне красивая девушка? – мое тельце прижали к себе еще сильней. – Чем же может расплатиться красавица, если все ее деньги уходят на гардероб?

По моей шее скользнули губы. Раздались понимающие смешки.

– Давай, пошла вперед, – приказал Феникс, отталкивая меня. Вокруг нас вспыхнуло пламя. Почти такое же, как в круге, только намного меньше. – Дайте ей какое-нибудь оружие!

Мы стояли и смотрели друг на друга. Я сжала кулаки, нервничая. Кто-то из гостей под дружный смех, бросил мне под ноги кинжал, за которым я рефлекторно наклонилась. Спасибо, утешили. Очень помогло. Хотя…

– Рыжик, – услышала я шепот. – Мы с тобой сражаемся ни на жизнь, а на смерть. Помни об этом… Если ты сейчас попытаешься выйти из Круга, я колебаться не стану. Так что без глупостей, Рыжик. Все по-настоящему.

Рука с кинжалом задрожала, но я ухватилась за него, понимая, что всадить нож в сердце, в биение которого вслушивалась пару минут назад, я не смогу.

Первая вспышка прошла мимо меня, пока у меня из дрожащих рук валил густой и едкий дым. Я чуть не выронила свое оружие, отпрянув от второй вспышки. Третий шар огня заставил меня пригнуться, а четвертый – отклониться вправо так, что я чуть не потеряла равновесие. Он сражается по-настоящему! Задыхаясь от дыма, я слышала кашель гостей. Ничего себе! Вот это… Налево! Мама! Он с ума сошел?

– Направо, – послышался шепот, заставивший меня выдохнуть. Я поняла, что ничего страшнее обгоревшего платья со мной произойти не должно. Это было похоже на танец. Я знаю, куда мне двигаться и когда пригибаться. Сердце колотилось от адреналина, когда огромный шар огня рассыпался искрами, ударяясь о невидимый барьер, вызывая бурный восторг у зрителей. Новое заклинание прошло в сантиметре от меня, разлетаясь всполохами, зал замер и выдохнул. Сердце отчаянно стучалось в мозг: «Крыша, открывай! Я кому говорю! Быстро открывай!». Но моя крыша явно уехала, раз я согласилась на такое!

– Не может быть! Да у нее просто невероятное чутье! – восхитился хозяин, пытаясь встать с кресла, отперевшись на оголенную спину красавицы. – Сколько? Проси что хочешь! Феникс! Проси все, что хочешь(,) за нее! Все! Абсолютно! Любые деньги!

– На меня Рыжик, с кинжалом! Смотри, не поцарапай! – прошептал голос, и я бросилась сквозь стену огня, возникшую передо мной. Через секунду кинжал выпал у меня из рук, а меня обнимали, пытаясь потушить подол моего платья. Почти все без исключения зрители хлопали, кричали, обсуждали увиденное. «Исключение» смотрело на нас мертвыми глазами, скривившись в противной гримасе.

– Я тоже мог договориться со своим учеником, отработать сценарий демонстративного выступления, – усмехнулся Эгрегор, подходя к упитанному «министерству магического образования», которое хлопало, не жалея ладоней. – Это жульничество! Они наверняка договорились о жестах и очередности ударов!

И пока все обсуждали, как же мне удается так ловко предугадывать поведение противника, меня обнимали, дыша в мои волосы. Пять минут назад – убивали, а сейчас обнимают! И как это понимать?

– Тебе учителя года сразу дать или попозже? – шепотом усмехнулась я, поднимая глаза на «номинанта». – Или сойдет утешительная грамота «За активное участие в истреблении моих нервных клеток»?

– Я – не учитель года. Я учитель гада. Маленького рыжего неблагодарного гада, – усмехнулся Феникс. – Я тут ему уроки жизни даю. Просто иногда меня терзают сомнения, выживет ли Рыжик, если со мной что-нибудь случиться. Каждые пять минут считаются «иногда»?

– Жульничество! – орал незаслуженный педагог, с прищуром глядя на нас. – Ты жестами ей подсказывал, куда нужно уклоняться! Пусть пробует с завязанными глазами! Я всегда так делаю! Требую повязку на глаза! Вот увидите, это – обман! Или давайте, я с ней сражусь сам! Посмотрите, чего она стоит на самом деле!

А вот эта идея мне совсем не нравится. Идя на мероприятие, я как–то не очень рассчитывала, что в сценарии праздника значится мое истребление!

– Завязывайте! – согласился Феникс. – Только показывать буду я.

Мне завязали глаза черной тканью. Очень хотелось нажаловаться судьбе, написать ей, бессовестной, петицию с требованием сделать меня в следующей жизни роботом из жидкого металла, чтобы в нужный момент можно было просто шмыгнуть серебристой ртутной лужицей в щель и там перезимовать.

– Налево, – прошептала моя интуиция, которой в данной ситуации я склонна доверять. Я почувствовала жар пролетающей вспышки. Есть! – Направо! Сильно направо! Пригнулась! Встала и быстро налево! Направо! Налево! Вниз! Все! Молодец!

Зал изумленно перешептывался, а до меня долетали лишь обрывки восторженных отзывов. Мое нежелание умирать сильно впечатляло зрителей.

– Все, выдыхай, Рыжик. Ты победила, – услышала я шепот на ухо, когда с меня сняли повязку. – Ты победила…

– Слышишь ты, Куклачев… Я к тебе в кошачий цирк не нанималась! – возмутилась я, слегка поддавая локтем в качестве акта устрашения.

Гости разразились аплодисментами, Феникс потушил пламя, умудрившееся прожечь приличную дыру на моем неприличном платье.