Валентина Елисеева - Ошибка бабушки

Вера опять запуталась. Пожизненная личина? Внешность еще будет меняться? А сейчас-то внешность настоящая или нет?! Может, она опять не поняла выражение «истинный облик»? Так, быстро проясняем ситуацию, так как лингва, зараза, сведений опять не дает! Словарь звездной статистики она ей закачала – лучше бы рассказы про жизнь хранителей сборником выпустила! И с чего это Квазик в третьем лице о себе заговорил?

– Так: внятно, четко и по порядку. Как и в каком возрасте меняется внешность хранителя миров? – спросила Вера.

Что сказать – стандарты красоты у человекоподобных рас мало отличались от земных, и если высшие расы к внешним данным относились равнодушно (как и положено высшим, они ценили внутреннее содержание больше его упаковки), то нейтральные и низшие расы панически боялись уродливого образа взрослых хранителей миров, что Вера уже наблюдала на примере одной сильфиды, обнаружившей хвост у своего кавалера. Так как договора на продление рода хранители заключали не с высшими, то проблема красоты (вернее – ее отсутствия) была для них фундаментальной, так как развлекаться с сильфидами можно было и в личине, а вот ребенка завести – увы и ах, только в истинном виде, а его ни одна трепетная сильфида в момент близости перенести не сможет.

Как же быть, если в своей собственной расе пары не нашлось? Ответ: женить как можно раньше! Не поняли? Объясняю!

Рождались хранители миров милейшими созданиями на свете, наподобие рафаэлевских ангелочков, и в юном возрасте были необычайно прелестны. И оставаться бы им на всю жизнь красавцами писанными, если бы не стремление учиться и достичь всяческих званий и уровней до али и эль включительно. Опять не поняли?

Суть в том, что по отношению к своим созданиям изначальная материя повела себя не как добрая мать, а как зловредная ведьма-мачеха из детской сказки, и наделила хранителей одной пренеприятнейшей особенностью: чем умнее становился хранитель (или хранительница, бедные их девушки!), тем страшнее становился его внешний вид. На третьем курсе паркола (или третьем этапе, как принято было говорить здесь) начинали появляться первые шрамы-заклинания, потом прорезались мощные клыки, удлинялись и постепенно чернели глаза (от рождения имевшие самые разнообразные цвета), появлялись рога и начинал расти хвост, а к окончанию паркола формировалась и боевая ипостась. Если хранитель после окончания паркола продолжал заниматься наукой и умнеть, то ситуация с «миловидностью» становилась все хуже и хуже…

– Погоди, – затрясла головой Вера, – ты хочешь сказать, что чем хранитель умнее, тем он страшнее?!

– Да, здесь имеется прямая зависимость, – раздраженно ответил Квазик, отворачиваясь от землянки, с нездоровым любопытством уставившейся на его лицо.

– Ты упоминал утром, что тебе двести пятьдесят лет. Живете вы до пятисот, то есть, ты станешь еще… гм-м-м… умнее с возрастом?

Квазик кивнул и Вера слегка поежилась. Действительно – как она отреагирует на такое специфическое поумнение?

«Ничего, привыкну! Я же давно решила – с лица не воду пить, а русские бабушки не отступают от своих принципиальных решений из-за незначительных трудностей, нам надо подавать внукам пример твердости в своих убеждениях. Интересно, правда, насколько критичным будет ухудшение…»

– Хотелось бы взглянуть на умнейшего представителя вашей расы, – неуверенно промямлила Вера, фантазия которой пасовала перед задачей представить человекоподобное лицо страшнее, чем у хмурого Квазика. – Для тренировки нервной системы, так сказать.

– Увидишь. Накопилось слишком много противоречий. Критически много! Мы немедленно отправляемся с тобой в Элеор.

Не спрашивая по этому поводу мнения низшей человечки, Веру подхватили на руки и закружили в очередном трансгрессионном туннеле. А-а-а-а!!! Не надо так кувыркать и трясти, человечке станет плохо-о-о-о!!!

По прибытии в Элеор Вере взаправду стало плохо, но не от тряски. О, нет, совсем не из-за тряски! Плохо ей стало, когда Квазик поставил ее на мраморный пол большущего, уставленного голографическими полупрозрачными экранами зала, и спокойно скрылся в недрах этого захламленного инопланетной техникой высочайших технологий помещения. Как он мог кинуть ее здесь совсем одну?! Ничего, что ей страшно не по себе в этом «Демоническом Конгрессе»?!

Вслед исчезнувшему за углом демону прозвучал механический голос, произнесший:

– Добро пожаловать, Амирелоноделисталиэль, глава рода хранителей миров Атарантидесонисов. Вход сопровождаемого лица разрешен.

Вера скривилась от очередного безликого именования ее «сопровождаемым лицом». Интересно, можно ли попросить внести ее имя во все эти приветственные программы?

Сдерживая желание побежать за Квазиком и убеждая себя в том, что он никогда не оставил бы ее одну в опасном для землянок месте, Вера осмотрелась. Зал Элеора напомнил ей кухню Квазика до ее вмешательства: так бестолково все было расставлено, будто в квартире после переезда – всё стоит там, где приткнули грузчики, и ждёт указующего перста хозяйки. Тут хозяйки явно не нашлось.

Где-то вдалеке слышались голоса, чьи-то споры, но вокруг Веры никого не было, только тихо потрескивали статическим электричеством высокие светящиеся колонны, упирающиеся вершинами в потолок.

«Энергоаккумуляторы универсальные», – очнулась от спячки лингва и снова утонула в недрах памяти.

Квазика все не было и, наученная опытом мира Таисхали, Вера почти заскучала, не решаясь прикоснуться к незнакомым приборам. Она стояла, предусмотрительно сцепив любопытные ручки за спиной, но Элеор не дал ей впасть в тоску: перед Верой вдруг выскочили чудовищные монстры со зловеще оскаленной зубастой пастью. Монстры были на четырех лапах, черные, с лохматым телом, длинной клыкастой пастью и плоским чешуйчатым хвостом, похожие на гибрид собаки с крокодилом, но ростом с полчеловека, а длиной с автомобиль. При таких габаритах они удивительно гибко скользили по полу, не задевая многочисленные экраны, светящиеся колонны и стойки неясного назначения, беспорядочно понапиханные вокруг.

– Р-р-р-Р-Р! – сказали собако-крокодилы и разинули пасти, словно намереваясь Веру проглотить. Пасти были монструозных размеров и могли спокойно скушать на обед целых три Веры.

Ой-ей-ей, а она ведь не высшая! И даже не нейтрально-демоническая!

– Помогите! – завопила мигом оживившаяся Вера, вспомнив совет Квазика не подходить ко льву, если не хочешь стать его обедом. – Меня сейчас съедят!!!

В ответ на ее истошный вопль перед ней возник из вихря Квазик с энергетическим мечом в руках. Он осмотрелся по сторонам, а собако-крокодилы отступили от Веры, сели на задние лапы и обвили их хвостами, как послушные собачки, да еще и посмотрели на нее с недоумением на жутких мордах, делая вид, что и не они сейчас на нее скалились.