Валентина Елисеева - Ошибка бабушки

Вот и выясним.

– В день заключения договора и после того, ты многократно подтвердил, что договор на продление рода заключен с тобой. С тобой, а не каким-то Таном. – Вера старалась говорить спокойно и связно, не желая в очередной раз пропасть впросак из-за непонимания истинного смысла слов ее демона-хранителя.

– Конечно, со мной – я глава рода хранителей Атарантидесонисов. Я занял этот почетный пост сорок артов назад, после того, как моя мать трагически погибла при взрыве сверхновой во время эвакуации планеты Гастема. Тан – младший наследник рода, мой внучатый племянник, он еще не имеет права заключать договора, поэтому его законным представителем являюсь я, также как я являюсь законным представителем всех молодых членов моего рода, еще не закончивших обучение в парколе. И я заключаю договора на продление моего рода от лица его младших наследников, ты – третья по счету ильмира, которую я для них вызвал. Я – сторона договора, обеспечивающая выполнение всех его условий, а Тан – твой ильмир.

Растерявшаяся и дезориентированная Вера вначале спросила о самом несущественном:

– Почему тыявляешься законным представителем своего племянника, если у него есть родители?

– Потому что я – глава рода, – терпеливо пояснил Квазик. – Я буду главным наставником будущего продолжателя рода до его поступления в паркол. Я буду нести за его жизнь, здоровье и обучение всю полноту ответственности. Ребенок может жить в родительском доме, но вы с Таном имеете полное право полностью вверить его моему попечению. Это все твои вопросы? Теперь все понятно?

– Нет, не понятно!!! – взвилась Вера, у которой сдали нервы, что неудивительно. – Почему я только сейчас узна ю , что наш договор – трехсторонний?! Где это было прописано, я спрашиваю?!! – Вера прищурилась и запальчиво предупредила: – Если скажешь, что это и так всем известно, я тебя стукну!

Квазик промолчал, недоуменно хмуря брови, а Вера напрягла память и выудила из нее нужную информацию:

– Ты сам говорил, что все стороны договора должны знать истинное лицо друг друга, а я этого Тана до сих пор в глаза не видела, как же договор заключился?

Тут Квазик разозлился:

– Не лги, Вера! Ты еще до согласия на договор Тана видела – я сам тебе его показывал и сказал, что он будет твоим ильмиром! На Земле, до твоего переноса в мой дом – ты его видела! И согласилась стать его ильмирой! Его ильмирой! Я все время удивлялся, почему ты не требуешь немедленно привести его к тебе, как сразу требовали все прочие ильмиры, даже думал, что тебе откуда-то известно о запрете покидать паркол до выходных. Неужели ты правда не помнишь того молодого хранителя, голографическую связь с которым я устанавливал перед твоим согласием на договор?!

И Вера вспомнила… Вспомнила того неправдоподобно красивого юношу с каштановыми волнистыми волосами и ясными синими глазами, который лучисто улыбнулся ей в слепящем столбе света на Земле. Так значит, прекрасный принц все-таки был?!

«Вот действительно – карма планеты меня подвела, – ошарашено думала Вера, вспоминая тот разговор в чистом поле в Подмосковье. – Я настолько привыкла быть обманутой, была настолько убеждена в лживости любой рекламы, в невозможности обретения прекрасного принца московской бабушкой, что в итоге сама себя обманула, все на свете перепутала и саму себя в заблуждение ввела. Господи, если бы я с самого начала верила каждому слову Квазика, не искала бы подтекст в его словах, а все принимала бы на веру и понимала в буквальном смысле – то сейчас не чувствовала бы себя полной идиоткой, да и в первые дни мне проще бы жилось. Квазик в самом деле НИКОГДА не обманывал меня и не водил в заблуждение, мне с самого начала был показан мой настоящий ильмир! Тут не было подвоха! Черт, почему я тогда не придала д о лжного значения словам, что все стороны договора обязаны видеть истинное лицо друг друга?! Истинное лицо, а не личину !!! Мне следует отучить себя от земной привычки сомневаться в чужих словах, особенно, если они так подозрительно хорошо звучат, как это было: «Есть прекрасный принц для одинокой бабушки, приезжайте – забирайте».

Получается, я согласилась стать ильмирой того красавца, а Квазик – посредник, как я и думала в самом начале? Посредник, имеющий идиотскую привычку самые важные вещи считать само собой разумеющимися и не требующими объяснений! Показал красавчика, сообщил, что ильмир – он, и все! А предположить, что я не поверила?! Повторить это четко и ясно еще раз?!

Так, не отвлекаемся от главного, а главное в том, что мой ильмир – тот незнакомый синеглазый молодой шатен. Раньше бы меня такое известие невероятно порадовало бы, а вот теперь как-то тревожно и не по себе. Почему? Господи, мне сам Квазик безумно нравится?! Больше, чем любой красавчик?! И я совершенно не хочу менять его на кого бы то ни было другого! Вот это я влипла, так влипла… И теперь ясно, чего он в другую спальню меня все спихнуть старался – я не егоильмира! А я-то, глупая, силком к нему лезла, да еще и обижалась. Ой, я же еще и с сильфидами видеться ему запрещала, то-то он так поразился этому условию! Действительно – какое я имела право так ограничивать постороннего, в сущности, мужчину, имеющего к договору о продлении рода… не самое прямое отношение, скажем так. Ох, и стыдно-то! Как в глаза ему теперь смотреть?! Стоп! А ведь долго смотреть не придется – он же меня сейчас семье ильмира передаст и радостно сбежит от ненормальной землянки! Не хочу!!! Не хочу в другой дом и к другому ильмиру!»

И последним в голову пришло ужасное воспоминание: за попытку расторгнуть договор с ильмиром полагается смерть…

Вера плюхнулась на созданный ею клочок твердой земли и обхватила руками свою неразумную голову. Мысли потекли по новому руслу, добавляя ей горечи от осознания собственной неразумности. Ведь давно знала, что ильмир выбирают в возрасте от восьмидесяти до ста лет, и Квазик сегодня объяснил почему – потому что в этом возрасте внешность еще красивая и меняться сильно не начала, любая сильфида с радостью в близкие отношения вступит и не поморщится. То, что Квазику – двести пятьдесят, тоже знала, но не сопоставила. А ведь когда лужайку вокруг его дома сооружала – задумалась, почему он в таком высоком звании, если должен быть молодым ильмиром. Задумалась и выкинула из головы, не спросила даже! Все же было так очевидно, стоило только задуматься и перестать подозревать Квазика в изначальном обмане. Каким странным должно было выглядеть ее поведение в эти дни с точки зрения Квазика, который был уверен, что ей все известно – и то, что она ильмира молодого хранителя, и то, что она скоро переедет в его дом. Вот почему он говорил о Верином ильмире в третьем лице! Почему предупреждал, что внешность ильмира сильно изменится, тогда как сам Квазик значительно страшнее уже не станет.