Юрий Глазков - Черное безмолвие [сборник, 2-е издание]

— Прекрасно, — перебил Стик, — прекрасно. Есть и четвертое: весть разнесется мгновенно. Они поймут, в чем дело, и страх заставит их изменить свою жизнь. Страх загонит их под океан или твердь, они будут в наших руках, мы лишим их лесов и полей. А потом, только потом я им дам возможность выбраться наружу, но уже послушными рабами. А сейчас, Скан, переводи корабль на стационарную орбиту, зависни над этим местом, готовься. Кстати, а как получить этот газ — фреон. Так ты его назвал?

— Наши инженеры уже отладили мост: атмосфера — корабль — атмосфера. Мы получим фреон, его будет достаточно.

— Начинайте, — коротко бросил Стик и, взяв из вазы фрукты, стал медленно снимать с одного из плодов кожуру. Плод потемнел, сморщился. Стик улыбнулся. В динамике корабля слышались отрывистые команды…

Утренние радиопередачи на планете начинались рано, они как бы следовали за рассветом. Вставало из-за горизонта светило — Желтая Звезда, а радио поднимало разумных, они готовились к труду. Радиоволны разнесли новость — корабль «чужаков» перешел на стационарную орбиту. «Они не проявили к нам интереса, — надрывались дикторы. — Слишком мало времени был у нас корабль-разведчик. Нас оскорбляет это невнимание».

Обсуждался и перелет корабля пришельцев на высокую орбиту: «Он готовился к старту к своей звезде, позаботившись о том, чтобы не загрязнить атмосферу нашей планеты. Очевидно, главные двигатели корабля ядерные. Это посланец высокоразвитой гуманной цивилизации».

Пол собирался на работу, и, как всегда, первым. Он раньше всех выходил, из дому, чтобы добраться до гаража. Хозяин был строг, беспощаден к опозданиям.

— Мария, как мой кофе? — крикнул он из ванной комнаты.

— Как всегда, готов и теплый, милый, и бутерброд с сыром и маслом. Завтракай сам, я займусь детьми. Кэтти что-то плакала ночью, а ты, конечно, спал и ничего не слышал. Тед, а ну бегом в ванную, умывайся, грязнуля.

— Извини, Мария, я вчера очень устал. Эти задачки такие трудные. Мы с Тедом голову сломали, прежде чем решили. И зачем детям такие сложности, не знаю. Да, Мария, как тебе нравится этот молчун?

— Какой еще молчун, Пол?

— Да этот чужой корабль. Видите ли, он уже собрался домой. Даже не пообщался с нами. Что он мог узнать о нас за это короткое время? Что повезет в свой мир? По-моему, его страшно отпускать, мало ли что он там насобирал о нас и нашей планете! Еще потом приведет за собой армаду таких же молчунов. Мне что-то не по себе. Сами здесь разобраться не можем, а о планете не думаем.

— Ты уже спал, а вчера телевидение объявило, что будет запущен корабль-инспектор. Он должен попробовать вступить с ним в контакт. На корабле полетят двое, они подготовились к контакту. Было так интересно: опять на орбите будут космонавты. Этого давно уже не было, после того, как создали эти спутники-умники.

— А ты хорошо разбираешься в космонавтике, Мария. Я и не знал этого за тобой.

— Это вчера все рассказывали, Пол. Мне вполне хватает детей и тебя. Я люблю тебя, как и раньше, ты нас кормишь, ты сделал этот замечательный дом и подарил мне наших детей. Ты умница, Пол. Извини… Тед, ты выйдешь из ванной или нет? Опять пускаешь эти мыльные пузыри? А ну вылезай скорее.

— Спасибо, Мария. — Пол прихлебывал кофе, он был теплый, как раз такой, какой он любил. Пол с детства не терпел горячее, он и у моря сидел в тени, страдая от жары. — Спасибо, сегодня я заработаю тебе на шикарное платье, хозяин дал мне выгодный рейс. Я буду лететь по дороге, а не ехать. Нам нужны деньги, очень нужны. И я их научился делать. Во всяком случае я знаю, как их делать. Все, я побежал.

Пол встал, быстро поцеловал жену, заглянул в детскую; Кэтти спала, чуть приоткрыв рот. Пол немного постоял, подошел к кроватке, прикрыл одеялом дочь, погладил ее по светлым густым волосам, вышел, прикрыв тихонько дверь, и направился к выходу.

— Пол, не забудь шляпу, — напомнила Мери.

Пол взглянул в окно.

— О чем ты говоришь, Мария. Посмотри на улицу. Она, просто залита лучами. Надо же, только весна, началась, только пошла зелень, а звезда наша светит, как знойным летом. — Пол осекся. — Мария, посмотри, что это?

— Где, Пол?

— Да на улице. Смотри, листочки на деревьях свернулись, стволы почернели. Как будто все обдало жарким ветром. А ты говоришь, возьми шляпу.

— Конечно, возьми, Пол. От твоей шевелюры давно остались лишь воспоминания.

— Да нет, еще весна все-таки.

— Ну смотри, тебе виднее, мой умный и упрямый Пол.

Пол вышел на улицу и бодрым шагом направился к остановке автобуса. До его прихода оставалось мало времени. Никто не встретился на его пути, остановка была пуста.

«Странно, — подумал Пол, — а где же Конрад, он всегда выходит заранее. Да и Билли тоже».

Лицо, руки ощутили настоящий жар. Голову буквально обожгло.

«Что это?» — с ужасом бормотал Пол. Его руки на глазах покрылись волдырями, боль становилась нестерпимой. Лицо стало как будто чужим, он чувствовал, как оно наливается болью, разбухает. Пол невольно взглянул на сверкающее светило. Боль пронзила глаза. Пол бросился назад, домой. Ворвавшись в дом, он кинулся в ванную и стал плескать на себя холодную воду. Громкий стон вырвался из груди.

— Что с тобой, Пол? — с ужасом шептала Мария. — Что с твоим лицом. Оно красное, оно не твое, оно все в волдырях. Это ожог, Пол. Что случилось?

Мария кричала, с ужасом глядя на Пола. Пол выпрямился и пошел на этот крик, вытянув вперед руки. Руки были страшные. Это были сплошные волдыри, разбухшие, как воздушные шары. Натыкаясь на стены, Пол сделал еще два шага и рухнул на пол.

— Я ничего не вижу, Мария, я ослеп. Мне очень больно, Мария. Яркий огонь в глазах, где ты, Мария, где Тед? Что это, Мария? Что это?

Мария с ужасом смотрела на Пола, его била дрожь, конвульсии сотрясали сильное тело. Мария бросилась к телефону. Дрожащими руками она набрала номер.

— Доктор, доктор, Пол ослеп, он весь в ожогах, в ужасных ожогах, доктор. Доктор, помогите ему, помогите немедленно, он умирает.

— Мария, умерли уже сотни. Никто не понимает почему. У всех ужасные ожоги. Я не могу ничем помочь, я не могу выйти на улицу. Там кругом смерть. Не выходите из дома, не пускайте детей на улицу. Это ваше спасение. На улицах смерть, Мария. — Доктор умолк.

Мария бросила трубку и бросилась к Теду. Тот, доедал свой завтрак и слушал громкую музыку.

— Мама, я пошел. Сегодня будут хорошие отметки, мы вчера с папой решили все задачи. — Тед умолк, увидев заплаканное лицо Марии. — Мама, что с тобой?

Мария выключила магнитофон, молча схватила мальчика и утащила его в детскую. Кэтти спала и улыбалась во сне, рядом с ее головкой на подушке лежала смешная игрушка.

— Боже, что же теперь будет? Боже мой, боже мой, — шептала Мария. Слезы лились из ее глаз, Тед тоже заплакал.