Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

Что еще хуже, я запутался с очень аккуратным маленьким именем возлюбленной певицы. Не знаю, как она получила такое необычное имя, но так ее называют на флоте. Не поймите неправильно. Эта милашка действительно очень интеллектуальный тип девушек. Она очень любит гравюры — особенно те, которые правительство выпускает на двадцатидолларовых купюрах. Итак, вы видите, что я теперь замешан в том, что вы называете любовным треугольником — я люблю возлюбленную, а возлюбленная любит деньги. И вот я на мели. Чтобы не разбить себе сердце, мне нужно положить мизинцы на какую-нибудь монету, но быстро. На самом деле, у меня сегодня вечером важное свидание. Но, как бы то ни было, у меня нет достаточно денег, чтобы арендовать телефонную будку. Поэтому, чтобы сделать длинную историю короче, у меня есть только одна вещь. Я возвращаюсь в город и навещаю безработного Оскара.

Этот безработный Оскар, как ты помнишь, симпатичный старый головорез, который управляет чем-то средним между аукционным рынком и хоккейным магазином, где я однажды купил ковер. Его называют Оскаром вне бизнеса, потому что он всегда рекламирует распродажу. Хотя единственное, что Оскар когда-либо закрывает, это свой кулак с деньгами. Несмотря на это, мы с Оскаром друзья с многолетним стажем — в основном я стою перед ним, пытаясь получить два или три доллара, когда закладываю свои часы. Вытаскивать деньги из Оскара — все равно что выжимать слезы из домовладельца.

Тем не менее, сегодня я знаю, что это единственный шанс поднять несколько фишек, чтобы вытащить возлюбленную, поэтому спускаюсь в магазин Оскара и расстегиваю цепочку часов, прежде чем войти. Я также снимаю кольца, запонки и булавку для галстука. Думаю, это даст мне по крайней мере пятерку. Но на всякий случай я беру с собой молоток — на случай, если он заставит меня выбить пломбы из зубов.

Когда я подхожу к двери хоккейного магазина, то вижу большую вывеску снаружи:

Так что я знаю, что дела идут как обычно. И захожу внутрь.

Место выглядит пустым. Очень темно, и кажется, что вокруг никого нет. Я стою так с минуту и вдруг слышу за спиной чей-то задыхающийся голос.

— Повернись и дай мне посмотреть на тебя, — наконец-то, наконец-то, с кем-то поговорить. Поговори со мной!

Это Оскар, конечно. Он бросается ко мне и хватает за руку, размахивая ею, как мясорубкой, в ожидании, что гамбургеры выпадут из-под моей руки.

— Ты не представляешь, какое это удовольствие, — причитает он. — Никто не заходил сюда целую неделю. Прошла неделя с тех пор, как я видел человеческое лицо.

Потом он узнает меня и хмурится.

— Конечно, когда я смотрю на тебя, я не чувствую, что вижу человеческое лицо.

Я решил проигнорировать это замечание.

— Говори громче, — требует он. — Что привело тебя сюда?

— Велосипед, — говорю я ему.

— Я имею в виду, что у тебя на уме?

— В основном реставратор волос, — признаюсь я. — Что меня больше всего интересует, так это пара гульденов на мои фамильные драгоценности.

— Другими словами, ты хочешь заложить этот хлам? — говорит он.

— Меня не интересуют другие твои слова, но такова идея.

— Это хорошая идея, — говорит Оскар.

— Но это не сработает. Потому что денег у меня не больше и не меньше. Вот, — говорит он. — Я тебе докажу.

И он подходит к кассе и открывает ее. Что-то наполовину вылетает оттуда, а затем падает обратно.

— Видишь? — Оскар пожимает плечами. — Мотылек. И он так голоден, он слишком слаб, чтобы даже летать. Вокруг все помирает от голода.

— В чем дело? — очень озадаченно спрашиваю я.

Оскар вздыхает и пожимает плечами.

— Не знаю, Левша. Я не могу этого понять. Эта неделя — самая непонятная из всех, что я пережил. В понедельник я, как обычно, вывесил большой баннер. Цены разорваны в клочья, но никто не приходит. Поэтому во вторник я повесил другую большую вывеску — «УДАР ПО ЦЕНАМ». По-прежнему никто не входит. В среду я вывешиваю вывеску с надписью «ЦЕНЫ В КЛОЧЬЯ» и «ПРИХОДИТЕ, ПОКА ОНИ ИСТЕКЛИ КРОВЬЮ!» И ничего не поделаешь. В четверг я так обгорел, что вывесил объявление о пожаре. Никто не появляется — даже пожарные.

Сегодня я вывесил все вывески, но народ держатся от меня подальше. Я так же популярен, как проказа. Никто ничего не хочет закладывать, и никто ничего не хочет покупать. Слишком много процветания. Если так будет продолжаться, я разорюсь.

Оскар потирает лысую голову, пока она не начинает сиять, как уличный фонарь.

— Может быть, у тебя есть несколько идей, чтобы помочь мне? — спрашивает он. — Буду признателен, Левша.

Я колеблюсь. Страшно даже думать об этом, но в таком случае я не вижу выхода. Поэтому я понизил голос и постарался, чтобы он не дрожал.

— Что ж, Оскар, остается только одно. Ты должен суметь вытащить крючок.

— Крючок?

— Да. Это все, что у тебя осталось.

— Ты действительно так думаешь?

— Боюсь, это все.

— Ладно.

Оскар вздыхает и крадется за прилавок. Он очень осторожно наклоняется и вытаскивает длинный железный шест с косой на конце. Это выглядит очень подло. Стараясь не смотреть на меня, он крадется к двери. Ему стыдно, но он все еще старый мастер, когда идет на работу, поэтому я наблюдаю за ним, внимательно. Оскар приоткрывает дверь. Он высовывает лысую голову и щурится на улицу. Его усы топорщатся в предвкушении, как суп из сушеной лапши.

И тут он слышит. Шаги слева, по улице. Оскар высовывает голову и хмурится, когда пара носков, висящих в дверях, ударяет его по заплесневелому лицу. Он вытаскивает крюк и начинает выдвигать один конец шеста из двери.

— Тссс! Кажется, я слышу приближение клиента, — шепчет он. Оскар не любитель спорта, и он не любит рыбалку — хотя река протекает прямо за его магазином. Но я могу узнать больше о рыбалке, наблюдая, как он высаживает клиента лучше, чем старый Исаак Уолтон мог бы научить меня. Так что я смотрю, как этот клиент идет по улице. Это маленький высохший старичок с лицом, похожим на чернослив, который носит очки. Он идет очень быстро, и Оскар ждет из-за двери, играя крючком над тротуаром.

Старая птица готова пройти мимо двери. Оскар резко дергает крючок и подставляет парню подножку. Затем он очень осторожно засовывает крюк за пояс и перебрасывает его слева направо через тротуар. Оскар упирается ногами в порог и втягивает свою жертву внутрь. Старик ползет по полу магазина, Оскар прыгает прямо за ним и запирает дверь. Затем он поворачивается к старому канюку с улыбкой — потому что теперь тот законный клиент.

— Что я могу для вас сделать, сэр? — спрашивает он.

— Где я… Эй… в чем дело… ой! — кричит старая птичка, пытаясь подняться с пола.