Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

Я жонглирую глазами в поисках Скича и Митча, но их нет рядом. Я также напрягаю сетчатку, чтобы увидеть этот автоматический доильный аппарат или где я там сидел, когда потерял сознание. Но и он отсутствует. И вот я стою, потерянный, заблудившийся или украденный, в сером тумане.

— Похоже на то самое «нигде», которое всегда за тысячу миль от любого места, — бормочу я.

— Действительно, — говорит голос.

Это плоский, серый голос. Но это голос. И этого достаточно, чтобы заставить меня выпрыгнуть из кожи. Когда я заползаю обратно, я оборачиваюсь и смотрю на экземпляр, который подходит ко мне сзади и обращается ко мне так. Это высокий лысый парень, одетый в очень консервативный серый костюм. Я не могу описать фактуру его лица, потому что все, что он носит на нем — это пустой взгляд. На его физиономии не больше выражения, чем в ровном голосе.

Во всяком случае, я не трачу много времени на то, чтобы окинуть взглядом этого незнакомца. Я тоже рад видеть другого человека, и у меня слишком много вопросов. Я быстро подбегаю к нему.

— Где я? — ахаю я.

— Нигде.

— Где?

— Нет. Нигде, сэр, — говорит он.

— Вы случайно не шутите? — спрашиваю я.

— Конечно, нет.

— Но я должен быть где-то.

— Конечно, — кивает он. — Вы здесь, не так ли?

— Да.

— Ну, это и есть Нигде.

— Оно здесь?

— Совершенно верно. Вы теперь в Нигде. Если быть точным, вы попали сюда случайно.

— А где именно случайно?

— В состоянии забвения, конечно. — Этот чопорный тип снова кивает мне. Я могу только смотреть на него.

— Правда, — шепчу я себе под нос. Но он слышит меня.

— Точно такая же, как и что вы не живой, — говорит он.

— Но… я жив…

Парень хмурится.

— Чепуха! — срывается он. — Не существует такой вещи, как жизнь!

Теперь я присматриваюсь к нему внимательнее. Я начинаю чувствовать вспышки в черепе, когда слышу это.

— Вы хотите сказать, что вы мертвы? — говорю.

Он слегка улыбается.

— Нет, я не умер. Я просто не существую, вот и все. Я не существую.

У меня по коже бегают мурашки размером с гору.

— Но вы говорите со мной, — бормочу я. — Вы должны существовать. Вы такой же настоящий, как и я!

Он смеется.

— Вы тоже ненастоящий, конечно, — усмехается он. — Иначе вас бы здесь не было.

— Но я настоящий…

Он продолжает смеяться.

— Только не говорите мне, что верите в это суеверие о реальности, — говорит он. — Следующее, что я знаю, это то, что вы заговорите про всю эту научную чушь о существовании третьего измерения.

— Конечно, есть третье измерение, — начинаю я.

Но он просто одаривает меня еще одной застывшей улыбкой, и когда качает головой, я почти вижу, как сосульки стекают с его лица.

Во время этого диалога в стиле Эбботта-Костелло я захожу в тупик. Сначала я думаю, что, возможно, я мертв, затем думаю, что, возможно, я больше не реален, и теперь я думаю, что знаю, в чем дело. Очевидно, что эта достойная личность просто немного сошла с ума.

Думаю, мне лучше выяснить это побыстрее, потому что, если он не сумасшедший, есть лишь крошечный шанс, что с ума сошел я. Поэтому я предлагаю ему еще один тест на интеллект.

— Кстати, — говорю. — Не могли бы вы мне кое-что рассказать? Почему здесь все такое серое?

— Серое? Что значит серое?

— Цвет, конечно. Все здесь серого цвета.

— Но это совсем не так, — говорит он мне. — Эти деревья, например. Они прелестного оттенка. А трава здесь прекрасная.

— Да, а я дядя обезьяны.

— Меня не интересует ваше семейное древо, — огрызается он.

— Вы чокнутый.

— Нет. Я Джон Доу, — говорит он мне.

— Джон Доу?

— Точно. Джон Доу, к вашим услугам.

— Где я слышал это имя раньше? — бормочу я.

— Вероятно, по закону, — говорит он. — Мое имя фигурирует во многих юридических документах.

— Вы имеете в виду, что вы тот парень, о котором говорят, когда личность неизвестна и человека называют Джон Доу? — ахаю я.

— Как же еще?

— Но я, я всегда думал, что это какая-то юридическая шутка, — возражаю я. — Или просто фальшивое имя, которое используют в школьных учебниках, как Ричард Роу.

— Вы, конечно, имеете в виду моего брата, — ухмыляется Джон Доу. — Мы можем встретиться с ним в отеле, если вам интересно.

— Отель?

— Да. Я думаю, он остановился там с Джоном Смитом.

— Смит?

— Вы должны знать, что Джон Смит зарегистрирован в отеле. У него так много комнат, что он часто занимает одну или две.

— Подождите минутку, приятель, — прерываю я. — Позвольте мне повторить еще раз. Вы говорите, что это нигде, и вы не живы и не мертвы, но просто не существуете. А вас зовут Джон Доу, и у вас есть брат Ричард Роу, и он живет у Джона Смита, который снимает номера в гостиницах.

— Что во всем этом такого необычного? — спрашивает Джон Доу.

— Много, друг мой, — бормочу я. — Начнем с того, что как парень может не быть ни живым, ни мертвым, а все равно брыкаться? И как он может быть нигде?

— Простая научная истина, — отвечает Джон Доу. — Вы должны понять, что это первичный научный постулат, что материя не может быть уничтожена.

— Ну и что?

— Следовательно, все воображаемые персонажи реально существуют в бессознательном. Это бессознательное.

— Но без сознания все равно пребывает кто-то конкретный.

— Неужели вы не понимаете? Если имя Джон Доу используется в юридических документах тысячи раз, то где-то должен быть фактический аналог Джона Доу. Но нет, его нигде нет. Так где же он? Нигде! Довольно просто, не так ли?

— У меня есть очень простой дядя, — отвечаю я. — Только его посадили в Академию смеха много лет назад.

— А вам не приходит в голову, что если имя Джона Смита есть в миллионе гостиничных реестров, то должен быть и сам Джон Смит?

— Тогда, наверное, здесь разгуливает много других типчиков, — ухмыляюсь я. — Как невинный свидетель, и миссис Гранди, и Джон К.

— Правильно, — отвечает Доу. — Они все здесь. Вы, вероятно, скоро встретитесь с ними.

— Только не я! — кричу я. — Я выхожу отсюда на следующей трамвайной остановке.

— Трамвай? Что это?

— Вижу, у вас здесь нет трамваев, — вздыхаю я. — Значит, я застрял.

— Кто вы такой, говорите? — спрашивает Джон Доу.

— Я не говорю, кто я, — отвечаю я.

— Но в этом-то все и дело. Что вы за воображаемый персонаж?

— Я не воображаемый персонаж. Меня зовут Левша Фип, — сообщаю я ему.

— Левша Фип? Что это за имя такое? Что вы представляете? Кто вас выдумал?

Он выплевывает эту цепочку оскорблений, не моргнув и глазом. Я хватаю его за воротник.

— Не важно, как меня зовут, приятель, — рычу я. — Но твое имя покроется грязью, если ты не скажешь мне, как выбраться из этого кошмара!

Джон Доу даже не обращает на все это внимания. Он просто чешет голову и продолжает.

— Кроме того, вы даже не того цвета, — заканчивает он. — Я думаю, будет лучше, если вы пойдете со мной. Возможно, нам придется встретиться с кем-то из властей, чтобы решить, что делать с вашим делом. Я чувствую, что вы даже можете быть самозванцем!