Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

— Я пошлю за тобой, — говорит бармен. — Сначала выпей.

Я не могу этого сделать, потому что у меня нет денег, чтобы заплатить. Я должен зажечь лампу, чтобы Джинн дал мне немного денег.

— Сначала керосин, — говорю я бармену. — Видишь ли, дело вот в чем. Сегодня я даю себе небольшое обещание. Я зажгу лампу раньше, чем успею накачаться.

Бармен смеется и посылает мальчика за керосином. Когда он возвращается, я беру керосин и лампу в мужской туалет.

— Я зажгу его здесь, — объясняю я.

Сначала лампа довольно плохо дымит. Но почему-то я очень счастлив минут через пять, когда Джинн выходит из дыма и встает в стойку, сложив руки на груди. Большой уродливый монстр на самом деле выглядит очень мило, когда я думаю о том, что он может сделать. Если у меня под рукой есть стремянка, мне хочется взбежать по ней и поцеловать его. Вместо этого я моргаю и подмигиваю ему.

— Чего ты желаешь, о господин? — вопрошает он.

— Джинн, — наставляю я его, — давай заработаем миллионы. Принеси мне немного салата. Ну, зелени.

— Не понимаю, хозяин.

— Я хочу бабки! — кричу я. — Банковские билеты.

— Я все еще не понимаю.

— Тесто, — терпеливо объясняю я. — Капуста. Кэш!

— Ну и что? — говорит Джинн. — Деньги?

— Да! — приказываю я.

Джинн кланяется, затем исчезает.

— Я мигом вернусь с деньгами, — бормочет он.

Я жду, пока вернется Джинн, что он и делает совершенно неожиданно. Он издает очень приятный звенящий звук, когда появляется.

— Давай, — выдыхаю я.

Он начинает вытаскивать кошельки из карманов. С моих губ срываются проклятия. На меня сыпется дождь монет, но это не тот душ, в котором я могу купаться. Потому что монеты очень своеобразные — некоторые из них квадратные, а некоторые серповидные, и все они старые и зеленые. На самом деле, большие — это не что иное, как латунь с множеством головокружительных надписей на них.

— Что за телефонные жетоны ты мне притащил? — жалуюсь я.

— Динары, — говорит Джинн. — Очень ценные.

— Обеды [3] Арабское слово «динар» и английское «dinner» («обед»), созвучны, отчего Левша их и перепутал. , ужины, завтраки — все это ерунда, — комментирую я. — Мне нужны американские деньги.

И снова этот арабский кошмар все понял неправильно и приносит мне старомодный товар. Он пожимает плечами, собирает монеты, и снова исчезает. Вернувшись, он бросает мне кучу пятицентовиков, десятицентовиков, четвертаков, пятьдесят центов и серебряных долларов. Если быть точным, 423,15 доллара.

— Что теперь, хозяин? — спрашивает Джинн.

— Пока это все. Если мне что-нибудь понадобится, я зажгу лампу, чтобы подать сигнал. Один — по суше, два — по морю.

Потом я тушу керосиновую лампу и возвращаюсь в бар. Бармен ждет, и я широко ему улыбаюсь.

— Спасибо за керосин, — говорю я ему.

— А как же твой напиток? — спрашивает он. — Он все еще ждет тебя.

Вместо ответа я переворачиваю стакан вверх дном.

— Не нужна мне эта бурда, — говорю я ему. — Отныне я пью шампанское.

— Бутылку? — говорит он, выпучив глаза, словно пробки.

— Много бутылок, — говорю я ему. — Подавай в ведре.

Дальше дело идет веселее. Но вскоре я начинаю чувствовать голод, поэтому снова зажигаю лампу.

— Хозяин? — приветствует меня Джинн.

— Мне хочется перекусить, — говорю я ему. — Что ты предлагаешь?

— Фрукты, — говорит он. — Может быть, инжир? Козий сыр и рис?

— Чушь собачья! — комментирую я.

— Какой собаки?

— Ничего подобного, — отвечаю я. — Ты слишком старомоден, Джинн. Я хочу другую еду. Принеси мне черепаху, банку икры, грудку фазана, оленину, омара, устриц Рокфеллера и… бутылку бикарбоната.

Джинн возвращается с заказом. Я сижу и какое-то время жую.

— Чего-то не хватает, — замечаю я. Джинн выглядит удивленным.

— Эти яства достойны самого Гаруна Эль Рашида, — настаивает он.

— Я знаю, в чем дело, — говорю я ему. — Передай соль.

Поэтому он исчезает и возвращается с солью. Я заканчиваю трапезу и вполне доволен.

— Как насчет того, чтобы покурить? — предлагаю я.

— Слушаю и повинуюсь. — Джинн растворяется в облаке, а затем возвращается с большим стеклянным горшком, из которого свисает змея.

— Это из нашего мира или извне его? — ахаю я.

— Это кальян.

— Отнеси его сантехнику и принеси мне приличные сигареты, — приказываю я.

Через минуту я сижу, откинувшись на спинку стула, и курю. Теперь я готов к действиям. У меня есть хорошая еда, шампанское, немного мелочи и много свободных идей. Впервые я осознаю, что не использую должным образом свои великие способности. Здесь в моем распоряжении все, что угодно, и все, что я получаю, — это немного одежды и что-нибудь, что наполнит мой желудок. Я очень глуп. Я должен желать чего-то ценного.

Нечто ценное… Я начинаю усиленно соображать.

— Джинн, — говорю, — я знаю, в чем дело. Я не могу сосредоточиться. Слишком тихо, чтобы я мог слышать собственные мысли. Перенеси меня в ночной клуб. Я не говорю «хороший ночной клуб», потому что это даже не в ваших силах. Просто место, где жарко.

Внезапно я оказываюсь в клубящемся тумане — очень неприятном, таком тумане, который никогда не упустишь. Я разворачиваюсь и вдруг приземляюсь. Я сажусь.

— Вот мы и прибыли, хозяин! — гремит Джинн рядом со мной.

— Ой!

Я подпрыгиваю примерно на три фута в воздух, что открывает мне прекрасный вид на то место, где я нахожусь — хотя ни один вид такого места не был бы замечательным. Я нахожусь в какой-то пещере, по-видимому, расположенной по соседству с центральным отоплением Ада. Вокруг меня сидит на корточках на камнях и валунах самый безбожный ассортимент личностей, которых я когда-либо видел, а ведь я повидал много игр в бинго в свое время. Некоторые из этих личностей черные и покрыты длинной шерстью. Другие производят впечатление огромных зубов с прикрепленными к ним ногами. Многие похожи на моего Джинна. Самый низкорослый человек в пещере не менее девяти футов ростом. Все это я воспринимаю, когда вскакиваю. Затем я снова приземляюсь на камень.

— Ой! — снова кричу я. Скала, на которой я сижу, очень горяча.

— Куда ты нас отправил? — кричу я на Джинна. — Где мы?

— Ты просил жары, — бормочет мой огромный слуга. — Вот! Здесь очень жарко.

— Но где именно я нахожусь?

— В Эблисе, — объясняет Джинн. — Место встречи всех джиннов, ифритов и демонов.

Я киплю от гнева, а также от чего-то еще — поэтому спешу сойти со скалы. Я машу лампой Джинну.

— Вытащи меня из этой галереи упырей, — приказываю я. — Я просил ночной клуб, а не аттракцион ужасов.

Поэтому я объясняю, что такое ночной клуб, словами, состоящими только из одного слога или меньше, и, наконец, Джинн улавливает суть. К этому времени я подхватываю Джинна и взбираюсь ему на талию, потому что несколько черных существ с зубами смотрят на меня так, как малиновка смотрит на червяка — нежно, но с слишком большим интересом.