Кристина Юраш - Семь кругов Яда

— Терпи, если не хочешь сдохнуть. Поверь мне, с тобой церемониться не будут. И доходит до них, увы, не с первого раза. Ты наверняка это заметила.

Этот голос, эти интонации и ледяной взгляд подействовали на меня не хуже внезапного отключения горячей воды в разгар моего душа. Взгляд тут же поменялся, по губам поползла знакомая улыбочка.

— Я ве-е-ерю в тебя, де-е-етка. У тебя все полу-у-учится, — ласково заявили мне, погладив по щеке. — Ты же у нас кто-о-о? Пра-а-авильно, молоде-е-ец!

Внезапно Эврард посмотрел на красивые часы, усмехнулся и исчез.

— Переносить умеешь? — нервно спросила я у своего Проектора, который прятал глаза, боясь ко мне подойти. Юнец покраснел и посмотрел на меня взглядом, красноречиво свидетельствующим о том, что в основном ему приходилось переносить невзгоды и тяготы, пинки и лишения, а потом кивнул.

— Короче, показываю, как правильно нужно работать с людьми! — твердо заявила я, тыкая на ближайшую жирную точку на карте. — Сюда! Смотрите и учитесь!

Проектор стоял и смотрел на меня, боясь даже подойти близко. При этом он переливался всеми цветами радуги — от мертвенно-бледного до пурпурно-красного.

— Мне придется вас обнять, — промямлил Проектор, пока я трамбовала образцы в холщовую сумку. Все сидели и потешались над сконфуженным «оборудованием», которое проявляло ко мне пубертатную симпатию. Объект его мечтаний в моем лице подошел к нему, положил его вспотевшую ладошку на свою талию. Было у меня такое чувство, что сейчас за мной пристально следят строгие портные по защите прав ребенка, прикидывая, с какой стороны мне пришить педофилию.

Через секунду нас закружило в голубоватом вихре, который я в последний раз видела в рекламе ментоловой жвачки. Запах озона, головокружение, один неуверенный шаг в сторону — и стало понятно, что мы очутились в каком-то огромном городе. Над какой-то лавкой с огромной витриной мелькала и рассыпалась искрами магическая надпись: «Обуем всех!» Над соседней лавкой кружил волшебный дракон, полыхая призрачным огнем, рекламируя таверну «Голодный дракон». Мне в глаза попала какая-то искра, заставив зажмуриться и заморгать со страшной силой. Внезапно передо мной появился брутальный мачо, с урчащим рыком надгрызающий огромный запеченный окорок так, словно только что расстался навсегда с почетной диетчицей и веганшей. Я отшатнулась и моргнула, увидев надпись: «Трактир „Путник“ Лучший окорок на вертеле!» Я водила рукой перед собой, пытаясь понять, что происходит. «Нищебродский обед от трех медяков! Похлебка и хлеб!» Передо мной стояла глиняная миска с какими-то очистками и краюха хлеба, которой можно отбиваться в темном переулке. Я моргнула, замахала руками, и надпись исчезла. Передо мной снова были улица и унылое лицо Проектора, который грустно смотрел на вывески и светлячков, назойливо цепляющихся к прохожим.

— Это что было? — ошарашенно спросила я, пытаясь проморгаться и протирая уголок глаза.

— Это зазывальщики. Маги называют их спамками, — вздохнул Проектор, пока я видела рой светлячков, атаковавших какого-то знатного и толстого господина в очень дорогой одежде. Он отмахивался от них, как от роя назойливых мух, и кого-то звал. На зов к нему прибежал какой-то худой и небритый мужик, сделал одно-единственное движение рукой, и светлячки испуганно разлетелись. Толстяк поносил все вокруг на чем свет стоит, проверяя кошель на ремне, а худой маг надевал ему на шею какую-то тесемку с блестящим медальоном.

Ко мне снова подлетел светлячок, а я замахала рукой, пока эта зараза облетала вокруг меня. Внезапно откуда-то выпорхнула зеленая бабочка, оставляя сверкающий след. Светлячки тут же отпрянули и полетели донимать других прохожих. Возле каменной стены какого-то дома по стойке «смирно» стоял какой-то бородатый, бедненько одетый мужик с открытым ртом. Его руки проверяли размер чьей-то невидимой груди, по блаженному лицу растекался экстаз. Но счастье было недолгим. Его схватила квадратная баба в драном платье, чихвостя на чем свет стоит.

— Прелестница! — стонал кому-то невидимому мужик, размахивая руками, пока его волокли дальше по улице.

— Я тебе дам прелестницу! — ругалась баба, сплевывая волосы и бульдозером рассекая толпу. Судя по ее вспотевшему и гневному лицу, как только мужик отойдет, она тут же превратится в экскаватор. И по результатам раскопок станет понятно, что это было — работа над супружескими отношениями или потенциальное вдовство.

— Спамки? — спросила я, глядя, как моя хищная бабочка разгоняет целый сонм таких светлячков.

— Ага, — вздохнул Проектор так тоскливо и горестно, что мне стало его жаль. — У нас отпугивателя нет. Его обычно на въезде в город продают!

— И что? Защищает? — уныло поинтересовалась я, замечая, что возле некоторых прилично одетых прохожих роилась целая туча, но пробивались к телу лишь самые большие, жирные.

— Они разные, — зевнул Проектор, пряча руки в рукавах облезлой куртки. — Их же сами маги и делают! Те, которые спамков создают. Смотри!

Меня внезапно дернули за рукав, показав пальцем на солидного колдуна, который выпускал из ладони больших оранжевых светлячков. Рядом стояла женщина в дорогой одежде, осматривая слегка выцветшую вывеску. Безголовая девушка-иллюзия размахивала руками и дергалась, как паралитик. Рядом с ней появлялось привидение.

— И вывеску обновите! На месяц! — командовала мадам, поджимая губы и глядя на супругу Всадника без головы.

— Может, на два? — поинтересовался маг, потирая окладистую бороду и разглядывая конвульсии иллюзии. — На два дешевле выйдет! Вы экономите три золотых!

— А мы таких можем наделать? — прищурилась я, глядя на то, как у принцессы снова появляются голова и корона, а вместо блеклого привидения — роскошный наряд, который приводит волшебную девочку в такое восхищение, что с нее чуть не слетает корона.

— Патент нужен, — буркнул Проектор и нахмурился, провожая взглядом роскошно одетого колдуна, подсчитывающего выручку. Мальчишка недовольно сопел, бросая вслед коллеге завистливый взгляд. — А он дорогой. Жаль, что я не доучился…

— Экзамены завалил? — осведомилась я, разглядывая вывески и понимая, что судить о мире по одному заброшенному поселению было слегка преждевременно.

— Хотел я быть боевым магом, но ликвидировали факультет… Мы же ни с кем не воюем. А об экономистиках и иллюзионерах даже мечтать не приходилось, потому что обучение невероятно дорогое. Некроманты тоже не в чести. Скоро уберут и их… Так что я пошел на целителя! В магическом правительстве как раз была сильная партия целителей. Они и протащили закон о запрете мыльного корня, закрыли все мыловарни. А потом стали рассказывать, что мыльный корень — это источник всех болезней! Еще бы! Чем меньше моются, тем больше болеют, а чем больше болеют, тем богаче целители! Люди всегда верили магии! — насупился Проектор, сутулясь и засовывая руки в карманы. — Я ушел, потому что нас учили не исцелять болезни, а обманывать людей! Продавать подкрашенную водичку как лекарство…