Кристина Юраш - Семь кругов Яда

Метнувшись в сторону, я почувствовала, как меня накрывает и обездвиживает сверкающая и искрящаяся паутина.

— Попалась! Сама пришла! — усмехнулся голос, а я увидела мужчину средних лет, вполне благообразного и прилично одетого, который потирал руки. — Как думаешь, на сколько потянет?

— Симпатичная. Даже как-то обидно. Я ее первый заметил, — расстроился второй голос, а рядом появился молодой парень, сожалея о том, что не успел. — Если девственница, то ты можешь неплохо на ней заработать.

— Пустите меня! — возмутилась я, пытаясь вывернуться, но заклинание держало меня. — Это что еще происходит?! Я кому сказала! Как вы смеете!

— Трепыхается, смотри-ка! — удивился тот, кто постарше, склоняясь ко мне, чтобы получше рассмотреть. — Хм… Забавно…

— Да выруби ее! — фыркнул младший, пока вокруг меня собирались люди, обсуждая, что давненько не было идиотов, которые сами забредали на огонек. Топот ног, сеть, прижимающая меня к земле, не давая встать, и полное ощущение беспомощности.

— Сейчас клеймо свое поставлю. А то тут желающих, смотрю, хоть отбавляй! О цене подумаю. Не нравится мне, что она непокорная, — послышался голос «охотника». Мое плечо обожгло, но мне так и не удалось рассмотреть, что там. — Ломать придется! Не любят покупатели дерзких! Помнишь ту девку, которую сманили месяц назад? Ну та, которая прачкой работала? Помнишь, что она на аукционе вычудила! В лицо плюнула новому хозяину! Пришлось убить. Брак, что тут скажешь. А ты…

Ко мне наклонились, глядя равнодушными глазами.

— Послушай моего совета. Тише будь. Я предупредил. И тогда я подыщу тебе хорошего хозяина…

Странное чувство слабости, словно клонит в сон, против воли овладело мной. Я пыталась разлепить глаза, боролась со сном, дергала плечами, но темнота наползала, постепенно отключая сознание.

Очнулась я в пустой комнате, где лежал матрас из соломы и стояла мисочка, словно оставшаяся после привередливой кошечки. Серые глухие стены, ни окна, ни двери. Я приподнялась, покачнулась и растерла затекшую руку. На руке красовалась какая-то вязь букв.

— Проснулась? — послышался глухой голос. — Слушай меня внимательно. Отсюда ты выйдешь только на аукцион. Об стены биться не советую. Каждая царапина или синяк снижает твою стоимость. Запомни это. Чем ниже твоя стоимость, тем хуже твой хозяин. Одну дуру до тебя пришлось отдать почти бесплатно, потому что она разбила миску и изуродовала свое лицо. А ведь она могла бы быть наложницей, а сейчас убирает в лаборатории. Кому она сделала хуже? Не повторяй ее ошибок.

— Вы что тут, людьми торгуете? — возмутилась я, сжимая кулаки.

— Люди — этот тот товар, который никогда не кончается, который никогда не падает в цене и на него всегда есть спрос. Если есть спрос, то должно быть и предложение. Кому-то нужны подопытные, кому-то слуги, кому-то девушки для развлечений. Так что успокойся и жди, — усмехнулся голос. — Подходить к стенам не советую. Сиди и просто жди аукциона…

Сначала я сидела молча, пожираемая обидой и ненавистью. Когда внутреннее бурление достигло апогея, я встала и стала пытаться выбраться, шаря руками по стене. Стоило мне прикоснуться к сыроватым кирпичам, один из них засветился и на меня со всех сторон бросились чудовища, заставив внутренне съежиться от страха и неожиданности. Настолько страшно мне не было никогда. Чудовища рвали меня на части, я чувствовала адскую боль и пелену животного ужаса, застилавшую глаза. Я очнулась и обнаружила себя лежащей на полу. На руках, где должны были остаться следы от когтей, ничего не было. Я была жива-здорова, только сердце бешено колотилось, вспоминая скорую расправу над моим тельцем.

— Я смотрю, что ты не усвоила урок. Думаю, что тебя нужно будет дрессировать. На строптивых покупатели находятся редко, — с досадой заметил голос.

Я потеряла счет времени и ощущение пространства. На меня бросались чудовища, давили стены, обрушивался потолок, обнажая острые шипы. Сначала было страшно, а потом страха уже не было. Было какое-то сломанное равнодушие, отупение от призрачной боли, ощущение безнадеги и холодного и липкого ужаса. В редкие моменты я ловила себя на мысли, что так будет всегда. Без просвета, без надежды, без радости и счастья. Жизнь с этого момента вытянулась в длинную серую линию-кардиограмму, на которой рано или поздно попадется точка небытия. И мне уже все равно, когда она появится. Сегодня или завтра, сейчас или спустя много лет. Мои глаза смотрели в темноту, а темнота присматривалась ко мне, порождая такие ужасы, от которых люди просыпаются седыми. Даже спасительный голос, который я пыталась воспроизвести в голове, передавая непередаваемые интонации и плохо скрываемый сарказм, растворялся. Оставался в памяти лишь запах, который удерживал меня на грани срыва.

— Вставай! — отчетливо приказали мне, и я послушно встала, снова глядя в одну точку. Я пыталась уловить любимый запах, но он был едва различим. Моя одежда пахла чужими духами, и я жадно ловила его, стоя перед какой-то невидимой пропастью.

— Иди вперед! — снова приказали, и я сделала несколько шагов. Звон в ушах, гул и слившиеся в серую массу лица.

— Внимание, господа и дамы! Давненько у нас не было такого поступления, но вы посмотрите! — звучал голос, а я смотрела на незнакомые лица, стоя на каком-то пьедестале. — Покорная, красивая, молодая и здоровая. Для увеселений и утех, для рабского служения, для украшения гарема, для уборки и готовки.

Кто-то кричал, звеня деньгами, кто-то фыркал, кто-то кому-то что-то доказывал. А мне было все равно, кто меня купит. В голове звучали лишь отголоски чужого голоса: «Кажды-ы-ый человек имеет свою це-е-ену!» А ведь Эврард прав. У каждого есть цена. «Любого челове-е-ека можно купи-и-ить!» Да, любого. Ты был прав, Эврард. «Ты принадлежа-а-ала себе и сама была продавцо-о-ом. А сейчас ты принадлежи-и-ишь другому!» Я не знаю, что это за бред сейчас звучит в голове, но раздался крик: «Продано!» — и к моему пьедесталу подошел красивый молодой темноволосый мужчина с грустными серыми глазами.

— Вам ошейник? — учтиво поинтересовался кто-то. — Можем дать веревку! Как вам удобней?

— Мне одеяло, — впервые услышала я голос нового хозяина. — Не бойся, принцесса. Ты в безопасности. Все, принцесса, потерпи немного, скоро будем дома.

Меня бережно сняли, завернули в одеяло, а потом посадили на кровать в совершенно обычной комнате.

— Да, здорово принцессу отделали, — я увидела знакомое лицо, а рядом с кроватью на корточки присел тот самый золотоволосый красавец, пытаясь поймать мой взгляд. — Бедная принцесса… Так, ты пока с принцессой возись, а я схожу прогуляюсь… Воздухом подышу… Цветочки понюхаю… Парочку тебе принесу…