Николай Грошев - Крадётся незаметно он!

-Это что ещё такое? – Сказал сталкер, глядя как пёс, крайне нагло разваливается на его ногах.

-Ррр. – Ответил Кут, потягиваясь и шумно выдыхая.

-Собака. – Буркнул Велес. В ответ получил довольное урчание, едва различимый образ Кута в роли дога-переростка и сонное сопение. Настроение испортилось слегка. Впрочем, оно и так было не на высоте. Придётся подбирать что-то другое, дабы приструнивать этого товарища. То что «собака», это нечто не подобающее для сравнения с Чёрным псом Зоны, Кут теперь не поверит.

Он посмотрел на детишек. Сидят, улыбаются. Они даже не понимают, где находятся!

Организация совершенно аморальна, безумна, отвратительна, в них ни совести, ни…, а как они переносят лёгкое облучение радиацией? Если бы провести их по самому краю радиоактивного пятна, то потом он сможет обследовать их и сделать выводы, весьма ценные и полезные в работе. А так же проверит их устойчивость. Антирады в рюкзаке есть – проверял. Там вообще много чего есть кроме еды. За аптечки из рюкзаков, где-нибудь на окраине Бара, ему с удовольствием кишки выпустят и на них же повесят, только бы заполучить такую радость в собственный рюкзак…

Велес вдруг понял, что всерьёз намерен провести опыт с радиацией. На детях.

Он слегка побледнел. Не помогла даже мысль о том, что они Выродки - это раз и то, что созданы они на основе генетического материала Сары, это два.

-Херовый из меня Хозяин Зоны. – Проворчал он, вдруг осознав, что и желание прикончить их, постепенно улетучивается. Толи к запаху привык, толи просто дефектный какой-то…, с другой стороны, вспомнился эпизод из недалёкого прошлого. Как там киборг говорил, который японцем прикидывается? Зона, это пространственный компьютер, реализующий программу, написанную так давно, что уму непостижимо. Причём он эту программу в режиме онлайна подправляет, модифицирует и объединяет различные проекты в один, либо разделяет один на несколько, в случае возникновения интересных отклонений. Тогда получается, что та муть о проектах, с буквами и цифрами – это он подключился к одной из систем. Как флешка в компьютер или как хакер к удалённому серверу. В общем-то, он на эту тему уже размышлял и не раз, так зачем сейчас всё пошло по второму кругу? А затем, что он, возможно, не самый, так сказать, неудачный, а наоборот, самый лучший из всех! Правда, ему неизвестно достоверно, возможно, до него ещё кто-то провернул нечто подобное. Хозяин Зоны, который врубается в основную программу…, возможно, с намёком на то, что на неё можно повлиять…, если раньше череп не взорвётся, расплескав мозги окрест себя…, Велес поспешил прогнать эти мысли. Ему сам факт того, что он где-то для кого-то, просто буква и цифра в длинном списке, уже не нравится, а то, что его, вполне вероятно, как крысу в тоннеле, гоняет по Зоне чья-то воля, так и вообще хоть вешайся.

-Короче! Нам нужно для вас имена какие-нибудь.

-Ну…, - девочка замялась. Парень толкнул её локтем, и она заявила. – Меня дядя Френсис, звал Триа.

-А? Триа? Так это тоже самое и есть.

-Нет. – Парень взмахнул руками и повторил. – Триа, как одно слово.

-Хм. – Велес пожал плечами. Ну, так ничего, имя как имя - пойдёт. Кто такой дядя Френсис, не интересно совсем. Наверняка, какой-нибудь варвар из ЕС, который не умеет мыться мылом и всюду брызгается духами, что бы заглушить вонь идущую от его невоспитанной тушки. И сто процентов, речь об одном из охранников. Может даже о том же самом, который устранял остальные генетические отходы, которые для этих двух, были друзьями и товарищами.

-А ты?

-Меня ребята Соником звали. Дядя Френсис так как-то сказал…, я не знаю что это, но это уже ведь почти что имя, да?

-Это ёжик такой. – С улыбкой заметил Велес. Парень смутился – он не знал что такое «ёжик». – Из мультфильма. – Дети переглянулись – это что такое им тоже неизвестно. Наверное, они куда лучше знают слова «не шевелись», «сейчас будет немного больно», «отбой», «ложись, сейчас мы тебя отсканируем», «не дёргайся, а то игла повредит вену!» и так далее. – В общем, такое существо, которое очень быстро бегает. Сонник он добрый и быстрый.

Парень, горделиво улыбаясь, выпрямил спину.

-Значит, Триа и Соник. Ну, а я Велес.

-А что значит «Велес»?

-Можно называть Баал.

-А это что значит?

-То же самое что и Велес.

Ребята замолчали, недоумённо переглядываясь. Кут во сне взвизгнул и куда-то побежал.

-Ай, блять!!! – Взвыл Велес, потому что побежал Кут, аккурат по его брюху, да всеми четырьмя лапами. От вопля пёс проснулся, взвыл испуганно, дёрнулся всем телом, больно хлестнув Велесу по лицу хвостом, и дал дёру.

Сталкер, постанывая держался за пузо двумя руками – больше пострадала гордость и одежда, но чуть-чуть крови всё же капнуло. А Кут убежал подальше и там замер, круглыми глазами глядя на них троих. Что ему снилось неясно, но перепугался он насмерть. И ещё минут пять не решался подойти к ним снова. А как пришёл, так выл и ныл, и ныл и выл и об руки тёрся и тявкал визгливо, в общем, извинялся, как мог. Как ни крути, пришлось его гладить, всем троим. И, наверное, впервые Велес был рад, что от Кута пахнет чем угодно, но только не фиалками – его запах, перекрывал запахи детей и, мелькавший где-то на периферии сознания, образ Сары, отступал всё дальше. Вскоре они смогли выступить в путь. Тут Велес нашёл важным тот факт, что дети не понимают, где они находятся. И сразу столкнулся с ожидаемым, но всё равно странным обстоятельством – всё, что он говорил, дети внимательно слушали, кивали, но ни капли страха не выказывали.

Он уточнил, задав несколько вопросов, и убедился в том, что мир за пределами серых стен, инкубаторов, лабораторий и прочих прелестей жизни лабораторной крысы, они никогда не видели. Им не с чем было сравнивать. Дети принимали тот мир, который увидели первым, сразу и без оговорок. Он их не пугал – не так, как мог бы напугать десятилетних малышей, вырванных из-за школьной парты и брошенных в окружение полное опасности и смертей.

К боли они привыкли, к смертям, как оказалось, тоже.

-Иногда ребята не возвращались. Некоторые приходили, но больше с постелей не вставали. – Поведала Триа. – Хуже всего было с Восемь А. Она всю ночь кричала. У неё из глаз шла кровь.

-И из пальцев. Отсюда. – Соник показал себе на ногти.

-А потом она затихла. – Триа вздохнула. Ни бледности, ни слёз. – Мы тогда испугались сильно. Утром за нами никто не пришёл, только освещение включили. А Восемь А лежит на кровати, у неё глаза как выключенная лампа, и светятся. Мы не знали что происходит.

Велеса кивал, слушая это откровение. Голоса не дрожат, особого сожаления нет. Они привыкли видеть смерть, причём настоящую. Ни ту, что по глупости своей, думают, что видели, дети и взрослые Большой земли. Ни ту смерть, из учебников школьных и романов книжных. А ту, в которой нет ничего геройского, ничего полного неким высоким смыслом. Настоящую – жестокую, беспощадную. Страшную смерть, полную боли, воплей, крови и прочих жидкостей, что покидают тело, в момент остановки дыхания и сердца. Они видели лицо, в котором нет костей, нет черепа и балахона и нет косы на плече. А есть потоки крови, пласты гниющей плоти, сползающие с ещё живого человека, ту, где есть отчаянные мольбы прекратить всё это остановить боль, но никто не вмешивается, они просто сидят за стеклом и записывают результаты…