Николай Грошев - 0 - Тёмная стена

Однако если слегка изменить угол удара, вложить больше сил, иначе двигать плечевым поясом и тазом, если сделать всё, как показывал китаец:

-Осколки костей, на коих держится пятачок свиньи, войдут в мозг. Белым понятно?

Понятно, кивают они, что уж там…, блоки. Что уж проще? Ан нет.

-Что это было? – Спросил старик, удивлённо вскинув брови, когда Лёха заблокировал руку Змея и увёл её в сторону, оставив открытым его живот. Прекрасно проведённый уводящий блок, чистый технически – следом удар в пузо и противник падает, задыхаясь, всё как учили.

-Блок. – Почему-то, покрываясь краской стыда, сказал Лёха.

-Я не увидел блока. – Сердито ответил старик. Показал пальцем на руку Змея. – Она ещё целая. Почему она целая, если ты заблокировал её?

Ну и что тут сказать?

Молчали, стыдливо опустив глаза – они частенько стали так делать. Отчего-то, если они демонстрировали стыд, старик становился добрее и крайне редко начинал их бить за ошибки или длинный язык. Приспособились, так сказать, в агрессивной среде. А как тут не приспособишься? Кости-то свои, не казённые, и болят они потом. Китаец толи не хотел, толи не умел иначе.

Впрочем, скорее второе. Если он всю жизнь учился бить так, что бы сразу же отправлять на тот свет, можно представить, каких усилий ему стоило выдавать воспитательные затрещины, до сих пор не прикончив или не покалечив никого из них.

Старик отодвинул Лёху и предложил Змею снова провести удар. Тот враз побелел, но всё же подчинился, пропотев на два раза за две секунды. Зря волновался – ломать руку ему никто не стал.

-Вот так. – Старик сделал почти то же самое, что и Лёха, однако, уводящее движение превратилось в упор – для чего? Старик изобразил второй рукой нечто вроде толчка. – Руку нужно вытянуть полностью, на всю длину. Потом, если позволяет ситуация и время, - рука служившая упором, сдвинулась, обхватив запястье Змея, а вторая обозначила уже изученный удар ребром ладони в шею – после него, сонная артерия блокировалась, навсегда. – Рука сломана, мышцы порваны, резкий рывок, - он дёрнул ту руку, которой держал Змея за запястье, - и одновременно удар в шею. Если свинья не умрёт от боли оторванного переднего копыта, её убьёт недостаток крови, в её пустой голове.

Как-то так получилось, что сглотнули они все разом – просто представили, что именно сейчас показал старик. Он учил их блокировать удары. Но блок, в его понимании, был просто ещё одним ударом, который должен был убивать.

Он только что показал им, как оторвать человеку руку…, и, на всякий случай, разбить артерию, что бы уж, наверняка, не поднялся снова.

По мнению китайца, по мнению того стиля боя, какой он практиковал, блока как такового, не существовало. Если блокируешь – должен нанести травмы не совместимые с жизнью. Если бьёшь – сразу насмерть. Только по жизненно важным точкам, только по пучкам нервов. Никаких «танцев», каждый удар заканчивается чьей-то смертью или инвалидностью.

Жутко это всё было. Особенно, когда они начали отрабатывать это всё, используя те фигуры-тренажёры, похожие на людей. Лёха постоянно представлял, как это будет выглядеть с живым человеком…, когда это случилось, он бы не смог сказать – не скоро. Они уже так привыкли к своему новому дому, что знали каждый уголок в нём, даже стали забывать, что когда-то жили иначе. И вот, однажды утром, старик привёл их в пустую комнату, ту, где на полу виднелись застарелые следы крови. В этот раз, пустой она не была.

-Двенадцать. – Проворчал китаец. – Почему всего двенадцать свиней? И почему нет чёрных и жёлтых свиней? Мне нужны все виды, что бы мои свиньи получили хороший урок! – Тут он почему-то глянул на них, с каким-то извиняющимся выражением лица. Они не смогли удивиться, что старик ощущает вину, за то, что опять назвал их свиньями…, потому что они уже понимали, что им сейчас придётся делать.

-С материалами неожиданные проблемы возникли. – Сердито ответил незнакомый им человек в деловом костюме. – Что смогли привезти, привезли. В следующий раз будут все расы.

-В следующий раз! – Всплеснул руками старик. – Зачем в следующий если…

-Отпустите нас, пожалуйста…

-Почему белые свиньи разговаривают? – Прошипел старик, обращаясь к незнакомцу.

-Потому что у них языки есть. – Буркнули ему в ответ. – Короче, я материал сдал, вы его приняли, всё, чао, у меня других дел до хуя до самого.

И мужик сей ушёл, сердито что-то ворча себе под нос. Старик минуты две смотрел на людей, сгрудившихся у дальней стены. Все в наручниках. Разных возрастов. Взгляды тоже очень разные, кто-то смотрит обречённо, кто-то с надеждой, но все взгляды, полны страхом.

-Белые свиньи, - обратился старик к этим людям, - Великий Мастер, дарует вам право завоевать свободу и жизнь. – Повернулся к ним. – Вам, белые, даруется шанс умереть сегодня.

-Что? – Чуть не разом сказали они.

-Вы убиваете их, или они наносят вам один любой, удар и уходят отсюда. – Старик нехорошо улыбнулся. – Ученик мой, после стольких дней обучения не способный уйти от удара белой свиньи, не умеющей даже держать равновесие, мне не нужен. Я перестану его учить. – Улыбка стала чуть шире. – Но я буду оскорблён до глубины души, если такое случится. Великий Мастер, не сможет пережить такого страшного позора, пока его нерадивый ученик жив.

Как бы пояснять дальше не требовалось. Они переглянулись – да, все четверо правильно перевели слова китайца. Если они получат в рыло от кого-то из этих людей, счастливчик будет свободен. И они тоже. Только счастливчик тот поедет в город успокаивать нервы стаканчиком спиртного, если денег найдёт, а они сразу на кладбище – если ещё удостоятся такой чести.

Закопают где-нибудь в лесу, и никто никогда не узнает, что там труп чей-то валяется.

-Я жить хочу. – Буркнул Змей и вышел вперёд, вызвавшись добровольцем.

Китаец кивнул и поманил пальцем одного из двенадцати. Вышел парень, лет тридцать максимум, светловолосый, мускулистый. Он остановился в паре шагов от Змея, поднял руки – он собирался драться прямо в наручниках. Однако в планы старика это не входило. Подошёл, взялся за цепочку и без видимых усилий разорвал её.

-Благодарю. – Удивлённо моргая, сказал парень.

Старик презрительно фыркнул.

-Великому Мастеру, не нужна благодарность свиньи, какого бы цвета она ни была.

Парень улыбнулся, пренебрежительно – старичок китаец, смотревшийся игрушечной копией человека, для непосвящённых, иного отношения вызывать и не мог…, потом глянул на свои разорванные наручники, и улыбка с лица парнишки сошла.

Змей не стал особо мудрствовать – прыжок, удар с разворота. Парень свалился как подкошенный. Китаец подошёл, присел, повернул набок голову парня, в агонии брыкавшего обеими ногами. Пожевал губами. Потрогал пальцем глубокую вмятину на височной кости.