Ирина Кузнецова - Склерозник вампира [СИ]

Дедуля назидательным тоном начал читать лекцию «О вреде воровства». Вокруг нас мигом собралась небольшая толпа, с интересом слушающая о том, как нехорошо брать чужое. Местному правителю быстро доложили о несанкционированном сборище, где читаются лекции, подрывающие основы цивилизованного мира. Пухленький правитель столицы Верховный Тать сполз со своего резного трона и прибыл на площадь, где между ним и дедулей разразилась жаркая дискуссия о том, как это — жить без воровства, и не пошатнутся ли от этого устои общества? Не ввергнет ли порядок страну в хаос?

Спорили они самозабвенно часа три. За это время я успел проголодаться. Но так как не все слушатели пылали перевоспитаться, парочку самых ретивых, желающих залезть ко мне в карманы, я, каюсь, тяпнул от души за шеи. Это быстро привило им хорошие манеры и отучило пытаться брать чужое без спросу у недружелюбного и нецивилизованного вампира. Местные образовали вокруг меня свободное пространство и теперь смотрят со всё возрастающим уважением.

Верховный Тать пригласил нас в роскошный дворец, чтобы в более спокойной обстановке продолжить заумные беседы. Задумчиво ковыряясь в носу, он спросил, чем же тогда жителям заниматься, если все вдруг резко перестанут воровать. Невежливо встрял в беседу и сказал, что трудотерапия спасёт их от скуки. На его недоверчивый взгляд пообещал ему доказать. Уж я-то докажу, кто бы сомневался.

Верховный Тать чистит нам картошку на ужин. Подпёр рукой голову и с умилением наблюдаю за этим зрелищем. Затем отправил его убирать предворцовую территорию, сажать деревья. Через два часа он настолько проникся трудотерапией, что пообещал издать указ, повелевающий каждому жителю планеты вместо воровства заняться высадкой деревьев и уборкой преддомовых территорий. Говорят, через полгода планету переименовали в «Чистокрай».

Оборотень решил заняться лепкой, которую гордо именует скульптурой. У него получаются миленькие коровы с крылышками весёленьких расцветок. Оценить по достоинству скульптурные шедевры я смог, когда в трактире «Одноглазый кандразар» разгорелась ссора. Завсегдатаи сего почтенного заведения повыхватывали ножи и топоры. Шарик, недолго думая, метко приложил самого ярого спорщика своим творением между глаз. Коровка была увесистая. Возмутитель спокойствия надолго отправился отдыхать под лавку. Местные уважительно поцокали языками и уселись обратно на свои места. Вынужден был признать, что скульптура как метод разрешения конфликта очень эффективна.

Сирена, хозяйка вышеописанного трактира, настолько прониклась таким решительным и действенным методом успокоения ретивых клиентов, что прикупила сразу весь запас творческих шедевров нашего блохастого. Всё больше начинаю уважать скульпторов, я их явно недооценивал в прошлом. Дал себе обещание — никогда не пить кровь таких талантливых и полезных для общества людей и нелюдей.

Шарик искупался в фонтане, за что сразу выслушал кучу упрёков от нашего просветлённого — фонтан, мол, для этого не предназначен. И призвал меня в свидетели такого вопиющего вандализма. А я чё? Для чего вообще его ставить, если в нём нельзя купаться? Вполне согласен с Шариком, такая бадья с водой пропадает. Оборотню уже давно пора принять ванну, а то псиной разит метра за три. Скоро каждая собака в этом мире будет знать, что мы путешествуем с оборотнем.

Отшельник нахально заглянул мне через плечо, увидел, что я пишу в своём блокнотике. Теперь бегает кругами, дёргает волосы из бороды и кричит, что его окружают одни варвары. Это он обо мне с Шариком что ли? Да не быть не может.

Прикупили трёхколёсный велосипед. Дедуля присобачил к нему десятилитровую бутыль с элем, и путешествие у него проходит куда интереснее, чем у меня с оборотнем. На обочине дороги попалась голосующая девица. У неё сломался драндулет. Сказала, что зовут её Дрейна.

Дедули при виде обворожительной длинноногой особи женского пола воспрянул духом, пригладил бороду и с радостью вызвался взять её драндулет на абордаж. Теперь мы с Шариком идём пешком, а Отшельник с Дрейной едут на велосипеде. Люблю нашего учителя, но иногда только в малых порциях.

Отлучился с оборотнем пособирать корешков на ужин. По возвращении обнаружил, что ушлой девицей была произведена генеральная уборка в моём ящике. Первая мысль была: пойти приложиться к дедулиным запасам эля. Не то чтобы у меня там был кавардак. Так, обычное лежбище вампира со всеми необходимыми вещами в походе. Теперь, если крикнуть внутрь ящика, то эхо отражается с такой силой, что от ударной звуковой волны в ушах звенит ещё минут десять.

Оборотень доволен, говорит, что мой ящик теперь весит раза в три меньше. Предлагает Дрейне убраться в нём ещё разочек. Ну, блохастый, от тебя такого предательства я не ожидал.

Дрейна пошла купаться на озеро. Счастье на лице нашего старца не описать словами. С Шариком играем в города, у него все названия городов почему-то звучат так: «Аэтот», «Вонтам», «Здесище», «Нуэто», «Разъетот», «Тамоще», «Унихже», «Этот»… Что-то мне подсказывает, что он жульничает. Возмутился, что я таких названий отродясь не слышал. В ответ получил весомый аргумент, что моя необразованность никак не влияет на наличие в других галактиках таких населённых пунктов. Вернулся дедуля с пристыженной рожей и уселся играть с нами. У Отшельника все города начинаются с фразы «Дапошлооно»…

Уютно расположился подумать свои мрачные вампирские думы о перипетиях пищевых цепочек разных миров и кровососах, как одной из вершин творения. Дрейна тычком своего маленького, но острого кулачка спустила меня с небес на землю. Она бесхитростно полюбопытствовала, как так получается, что я путешествую и играю с едой, разве тут нет противоречия и ущерба для вампирской психики? Пришлось объяснить, что Отшельник и Шарик — не еда, а мои друзья, которых я время от времени жажду прибить.

Остановились в небольшой таверне. Девчонка с Отшельником нализались до белочки. Пришлось нам с Шариком обоих тащить до их комнат. По пути Дрейна умудрялась вести с нашим просветлённым жаркие споры о квадратности мироздания и округлости бытия. Дедуля с ней не соглашался, заявляя, что всё женщинам бы оквадратить и загнать в рамочки. Поддерживаемый мной за шкирку, чтобы не рухнул на пол своим одухотворённым лицом, он торжественно провозгласил, что мироздание по своей природе — зигзаг.