Ультра Фиолет - Галактика Ариверсум. Космические страсти [СИ]

— Кто ты? Ты не похожа ни на одну из женщин, которых я знал.

— Считай, что я не отсюда, — ответила девушка. Она села рядом, стараясь осторожно забинтовать раны.

— Зачем ты делаешь это? — спросил дикарь, хмурясь.

— Могут быть проблемы и лучше их предупредить. А еще… наверно, чувствую себя виноватой. Я вчера была слегка… ладно, признаю, не слегка, а довольно сильно пьяной, так бы попросила тебя отвязать.

— И не побоялась бы?

Клео хмыкнула, окинув взглядом урага.

— Некоторый опыт уже есть. А ты крепкий орешек. Если бы не другие обстоятельства нашей встречи, может, я бы провела с тобой ночь.

В глазах дикаря зажегся огонь.

— А разве меня не для этого уложили в твою постель?

Клео затруднилась с ответом. В чем-то он был прав.

— Это была ошибка. Я позову женщин, и они освободят тебя.

— Сомневаюсь, что все так просто. Они отправят меня на поля, а если узнают, что я не угодил — или убьют сразу, или запорют до смерти.

Клео растерялась, но что она могла сделать? Ее взгляд метнулся к возбужденному естеству мужчины, а тот лишь довольно оскалился.

— Ты ведь желала меня вчера, я почувствовал. Если хочешь — прикоснись к нему, — хрипло попросил ураг.

И Клео поддалась его уговору. Можно ли это считать изнасилованием? Нет. Мужчина, лежащий на постели, желал ее до стискивания зубов, до зуда, не утихающего, мучившего его на протяжении нескольких часов.

Девушка протянула руку и коснулась набухшего ствола с выступившими прожилками и прошлась вдоль, открывая гладкую головку. Мужчина не смог вынести наслаждения и громко застонал. Прикосновения женщины не приносили облегчения, они в стократ увеличили остроту ощущений. Клео сжала член в ладони и продолжила, двигая рукой вверх-вниз. Ураг дернулся несколько раз и застонал, стискивая зубы и выгибая спину, приподнимаясь над постелью и хватаясь за натянутые веревки. Член в ладони Клео запульсировал и излился спермой, освобождая мужчину от долгого напряжения.

— Полдеревни тебя услышало. Теперь не подумают, что ты не доставил мне удовольствие, — сказала Клео и уже хотела встать, как неожиданно ураг вырвал сначала один кол, освобождая кисть, потом другой.

Он сел. Освободить ноги оказалось делом одной секунды, мышцы рук вздулись, вытягивая последние колья, и дикарь, развернувшись, с рычанием подмял под себя женское тело. Клео словно со стороны наблюдала, слишком была потрясена происходящим, лишь ошарашено смотрела, как ураг наклонился, приближая к ней свое лицо. Очнулась, когда уже было поздно — мышеловка захлопнулась.

Несколькими движениями, несмотря на сопротивление девушки, он обмотал ее руки веревкой и убрал за голову.

— Я буду кричать, — испуганно предупредила Клео урага и с ужасом вдруг почувствовала его пальцы внутри себя.

— Горячая, — прошептал дикарь, чувствуя, как девушка пошла соками, а пальцы его увлажнились. — Кричи, — не стал отговаривать он. — Пусть и тебя услышат.

— А-а-а… — ее крик прервал поцелуй, жаркий, настойчивый.

Дикарь не привык, чтобы ему отказывали. Даже богини, такие строптивые и непокорные, как эта светлокожая наина. Она пыталась оказать сопротивление, но его напор сломил ее, ослабил, подчинил.

Мужские пальцы проникали внутрь, горячили, гладили ее чувствительное место, а рот искушал губы, захватывал их в плен. Клео горела, охваченная желанием. Она давно уже перестала скидывать с себя тяжелое тело. Ей нравилось находиться под мужчиной, чувствовать грубую силу дикаря. После стольких месяцев без секса она не раз ласкала себя, представляя в мечтах своего героя-спасителя со светлыми волосами, а теперь дикая страсть урага возбуждала ее, а тело просило разрядки. Теперь она стонала, извиваясь под ним, и словно умоляла о большем. Грудь стала твердой, округлилась, а соски как ягодки стали проглядывать сквозь ткань.

Дикарь разорвал накидку двумя руками и восхищенно уставился на полную грудь. У женщины их было две, но какие! Он жадно накрывал их поцелуем, катал возбужденный сосок языком во рту меж зубов, посасывал его и слегка прикусывал. Он знал, как доставить удовольствие женщине. Ни одна рабыня после ночи с ним не желала другого мужчину. Вот и женщина, к которой обращались все, как к богине, не стала исключением. Она постанывала и, раздвигая ноги, умоляла его войти. Дикарь еле сдержался. Он хотел распалить желание наины до предела, чтобы она в порыве страсти кусалась и раздирала его спину ногтями, тогда он будет удовлетворен. Тогда он, может быть, и проявит милосердие, которого он так и не дождался ночью. Те несколько часов до рассвета, находясь обездвиженным в хижине наедине с женщиной, источающей сладкий аромат, он пережил как страшный сон.

Но он ошибся, думая, что держит все под контролем. Женщина решила все за него. Как так произошло, он не понял, но, вдохнув воздух, дикарь почувствовал, что теряет рассудок. Запах светлокожей наины усилился, и дикарь не смог противостоять пожару, разгоревшемуся в его паху. На время был ослеплен и оглушен накатившей волной желания. Клео воспользовалась его состоянием и оказалась наверху. Теперь она готова была отомстить за промедление. Опустившись вниз живота, она схватила губками мощный ствол и прошлась язычком по гладкой головке, чувствуя ее необычный привкус, а потом взяла член в рот настолько, насколько смогла. Мужчина, казалось, озверел. С рычанием он схватил ее за волосы, пытаясь остановить, а в глазах все поплыло. Еще немного — и он прольется снова.

Клео поняла, что пора действовать. Неудовлетворенность выжигала все ее нутро, заставляя плавиться и желать полноты ощущений. Она приподнялась, взяла в руку твердый ствол мужчины и попыталась сесть на него, чувствуя, что он с трудом входит в ее отверстие. Крики обоих слились в один, превращаясь в сладкие стоны удовольствия.

Немного попривыкнув, Клео уже не ощущала дискомфорта от большого размера и усиленно задвигала бедрами, опираясь на широкую грудь мужчины, и стараясь не пропустить конечную остановку. Она боялась не успеть, чувствуя последнюю степень возбуждения дикаря. Он мял ее соблазнительную попу, оставляя красные следы от пальцев, хватал губами ее полную грудь, словно ловил гроздь винограда, а округлый затвердевший сосок потягивал так, будто хотел почувствовать его сок, но девушке это безумно нравилось. Это добавляло остроты ощущениям.

Смочив палец в слюне, он нащупал чувствительный бугорок и стал поглаживать его. Клео почувствовала, что близка к разрядке. Ее движения замедлились и стали более чувственными. Она насаживала себя на копье, двигалась в разные стороны, продлевая удовольствие, и ловила последние мгновения перед наивысшим пиком, чтобы потом с криком сорваться вниз, не осознавая страха, не чувствуя ничего, кроме полного опустошения.