Владимир Батаев - Отраженное мироздание. Тринадцатый воин [СИ]

Сегодня он открыл глаза, когда часы, стоящие на тумбочке у его шикарного ложа, показывали половину двенадцатого. Дон содрогнулся и поспешил встать. Его немедленно пробрал озноб. Ощущения были, как от простуды.

– Поганый день, – сказал дон.

Он торопливо оделся, прошел в ванную, умылся холодной водой и вышел из своих покоев. Двое охранников, стоящих у двери всю ночь, молча последовали за ним.

Дон подошел к своему кабинету, у дверей которого уже стояла толпа человек в тридцать. Все почтительно расступались перед ним, наклоняли головы, здоровались. Дон молча прошел сквозь строй и вошел в кабинет. Вслед за ним скользнул секретарь. Он занимал маленький столик в углу кабинета. Охранники встали по обе стороны от стола дона.

Прошло минут пять, потом в дверь робко постучали. Ответа не последовало. Еще через несколько секунд дверь приоткрылась и в кабинет просунулась бледная от волнения голова.

– К вам можно, дон? – спросила она.

– Входи, – кивнул дон. Это был главный казначей, и впечатления от его докладов обычно были довольно радужными. Там, за дверью, видимо тоже это сообразили, а потому и послали казначея первым разряжать обстановку.

Паренек на цыпочках подошел к столу дона и подал ему стопку бумаг, исписанных мелким почерком.

– Что? – спросил дон.

– Вот, извольте видеть, вчерашний доход, – казначей ткнул пальцем в нужное место на бумаге.

– Что-то не особенно, – нахмурился дон.

– Да почему же? Вполне в пределах нормы. Колебания допустимы, они не портят общую статистику.

– Да? Значит, цены повышать пока не советуешь?

– Никак не рекомендую! – замотал головой казначей. – Это только спровоцирует всплеск подпольных товаров!

– Подполье чистить надо, – пробормотал Ган.

– Это всегда полезно, – согласился казначей. – Только вот, знаете, народ хочет табака, а у нас нет. Подполье может опередить…

– Табак есть, – перебил его дон. – Завтра тебе передадут образцы для оценки. Тут все будет хорошо. Еще что-нибудь?

– У меня все.

– Ну, иди. Молодец.

Казначей вышел, чудом сдерживая вздох облегчения. Дон улыбнулся. Настроение поднялось. Действительно, жизнь ведь продолжается, так чего же унывать? Правда, доктор этот…

Словно прочитав его мысли, в дверь вошел начальник разведки.

– Что по доктору? – спросил дон.

– Видели сегодня утром в городе, – сказал начальник. – В трактире подбивал народ на восстание.

Дон рассмеялся:

– Что, и этот туда же?

Начальник разведки с улыбкой развел руками.

– Да, разочаровал он меня, – покачал головой дон. – Ну, и что же восстание?

– Толпа уже выдвинулась, – доложил начальник. – Через часок тут будут.

– Ну, пусть побуянят, – милостиво разрешил дон. – Передай бойцам, пусть не стреляют. Доктора возьмем потом, когда все утихнет. Все?

– Все.

– Свободен.

Следующим вошел Шмыглик. Он шмыгнул носом и нерешительно приблизился к столу.

– Ну, что у тебя? – спросил дон с улыбкой.

– Это… Цистерны перевернулись, вам не докладывали?

– Какие цистерны? – дон поглядел на секретаря, тот пожал плечами.

– Цистерна, то есть, – поправился Шмыглик. – Из выжженных земель цистерна с героином. Перевернулась она неподалеку, а тут Деревянный со своими рядом случился, так они порядком увели-то. Ну, а у наших весовиков весы сломались, они и не хватились.

– Деревянный, говоришь? – дон кивнул секретарю, чтобы записал. – Разберемся. Весовикам новые весы, ответственным за цистерну… В рядовые их разжаловать! Еще один промах, и расстрел на месте. Все?

Шмыглик помялся, почему-то потер ладонью зад и сказал:

– Все!

– Таишь ты чего-то, – заметил дон.

– Никак нет! – Шмыглик даже вспотел от ужаса. – То, что восстание… так вам уже докладывали, я ж по другим делам…

– Ну, ладно, иди, – сказал дон. – Все равно ведь врешь, да верю, не против меня.

Коридор вывел их к лестничному пролету. Ступеньки с одинаковым энтузиазмом бежали как вверх, так и вниз. Лестницы были освещены факелами, которые торчали из вделанных в стены стоек.

– Ну? И где мы? – спросил Соломон.

– Не торопись, – сказал Син. – Сейчас прикинем…

– Нечего прикидывать, это вторая лестница, – заявил Филин.

– Здесь? – удивился Синеман. – Ты же говорил, что не видел этого коридора.

– Я его не узнал, потому что никогда не заходил в него. Но больших лестниц в крепости всего две. Вниз – к казематам. Только не слишком радуйтесь, это целый лабиринт! И если девчонки там, то, скорее всего, их привели с другой стороны, с первой лестницы.

– В казематы два входа? – переспросил Толя.

– Да. Там, внизу, дрыхнет охранник в своей будке.

– А он может провести нас?

– Посмотрим.

Соломон, идущий первым, уже занес ногу над ступенькой, но Синеман остановил его.

– Погоди. Если я ничего не путаю, план составил я.

– О’кей, в чем твой план? – Соломон покорно остановился.

– Я ж говорил, что всего вы не узнаете. Ну, тут мы начинаем разделяться. Вниз, за девчонками идут Абрам и Морлок.

– Чего? – Толя чуть не поперхнулся от удивления. – С чего это вниз идут они?

– Рели – дочь Абрама, у него есть свои мотивации. Морлок боготворит Веронику. Я могу предположить, что в этом задании они оба реализуют себя максимально.

– Здраво, – согласился Соломон. – А остальные?

– Мы идем наверх. Пока – вместе.

Анатолий пожал руку Абраму.

– Удачи, – сказал он. Абрам кивнул. Морлок уже стоял в ожидании напарника на первой ступеньке лестницы. На лице его читался спокойный, уверенный фанатизм.

– Заберете девчонок – сидите там, внизу, – напутствовал Синеман. – Не рыпайтесь никуда, патроны экономьте! Сол, может, выделить им пистолет?

– Обойдутся автоматами! Им всего-то надо – одного охранника запугать. Я думаю вообще два автомата – явный перебор, но ладно.

– Вообще-то, да, – согласился Син. – Нам стрелять придется больше.

– Ну, распрощались? – Вотзехелл явно изнывал от бездействия. – Пойдемте уже!

Долгих прощаний не было. Абрам с Морлоком пошли вниз, а остальные восемь человек – наверх. Свертки с грибами забрали Вингер с Эвилом.

Абрам и Морлок медленно спускались вниз по лестнице, стараясь производить как можно меньше шума. Лестница была длинной, и очень слабо освещенной – на пятьдесят метров горело лишь пара факелов. Ступени тонули в полумраке, и приходилось ступать вдвойне осторожно, чтобы элементарно не упасть. Мало-помалу становилось холоднее.

После второго факела они прошли уже метров десять, и тьма окружила их совершенно. Но не успели они озаботиться этим, как впереди забрезжил свет. Еще несколько шагов, и лестница окончилась небольшой площадкой. Справа в стене был дверной проем из которого лился свет. Морлок, шедший первым, заглянул туда.