Владимир Батаев - Отраженное мироздание. Тринадцатый воин [СИ]

Мистер не колебался и не врал. Он слишком долго жил на свете и слишком давно знал дона, чтобы думать, что его можно провести.

– Да. Почему бы Вам не забыть о нем? Вы уже взяли девчонку…

– Этот подонок ошпарил мое лицо! – Дон повысил голос; воспоминания об этой ужасной боли заставило его содрогнуться. – Он угнали у меня мой лимузин! И потом, ты думаешь, если я забуду о нем, он забудет обо мне? Видишь, эту толпу за окном? Этому надо положить конец.

– Дон, я давно хотел сказать… То, что происходит сейчас с Вами…

– Со мной? Что со мной происходит?

– Вы оживляете мертвецов, так?

Дон вдруг понял, что не может выдерживать взгляд своего подчиненного. Он опустил голову.

– Ну и?

– Я не думаю, что вот это правильно. Я могу понять народ, он всегда недоволен. Доктор хочет вернуть девушку, это тоже понятно. Но мертвецы должны лежать в земле! Их называют покойниками, потому что они покоятся с миром.

Дон старался не злиться. Он глубоко вдохнул и зажмурился.

– Ты что хочешь сказать? – спросил он. – Ты хочешь сказать, что какая-то шайка плохо воспитанных подростков поступает правильнее, чем я?

– Простите, дон, – Мистер поклонился. – Но эти избранные, они имеют хорошие таланты. Они… Все, что они хотели, это переменить власть!

– Мою власть, – уточнил дон. – Они хотели меня свергнуть.

– Да, но они добивались этого своими талантами, полученными от Бога. А Вы… Вы сами говорили мне, что Ваш дар принес Вам демон. Вы выступаете на стороне сил зла! Дон, поймите, я не отрекаюсь от Вас, я лишь осуждаю то, что Вы делаете. Я люблю Вас, ибо помню, что Вы для меня сделали. Но и доктор сделал для меня не мало! А теперь Вы служите Дьяволу.

– Служу? – вскинулся дон. – Я? Дай-ка я тебе кое-что объясню, друг мой. Я никому не служу. Я создан для власти, и власть пребудет со мной всю мою жизнь. А с помощью этой девчонки я надеюсь умножить свою власть до такой степени, что никакой Бог или Дьявол мне не будут страшны. Да, я принял дар сатаны. Но я не служу ему. Я просто не стесняюсь в выборе средств.

Мистер отвернулся.

– Пусть будет так, – сказал он и затушил окурок о стекло. – Господи, это еще что?

Дон повернулся к окну и увидел, как через море людей медленно плывет огромный постамент. На нем стояли двое человек, один из которых был с гитарой. Постамент подплыл почти к самой крепостной стене и замер. Человек, тот, что без гитары, наклонился и поймал брошенный снизу блестящий рупор. Толпа притихла, ожидая слов.

Мишут и Офзеринс стояли на раскачивающемся, наспех сколоченном постаменте, и смотрели, как на них медленно надвигается твердыня крепости Гана. Лорд глядел вперед с маниакальным любопытством. Безумие в этом человеке так причудливо переплеталось со здравым смыслом, что никто не мог бы сказать, где кончается одно и начинается другое.

Мишут был спокоен. Благородное лицо Виктора Хара стояло перед его внутренним взором, не давая раскиснуть. Он сжимал гриф своей верной гитары и уже прикидывал, что он споет. Дон должен дрожать от гнева, забыть обо всем на свете…

Лорду перебросили снизу серебристый рупор, и он с любопытством его оглядел. Толпа замолчала.

– Давай, лорд. Речитативствуй, – сказал Мишут, настраивая гитару.

Офзеринс поднес рупор ко рту и откашлялся так, что многие присели, зажимая уши ладонями.

– Ну, здравствуй, дон! – провозгласил лорд. – Мы пришли тебя ниспровергать!

Толпа одобрительно взревела. На крепостной стене появились заинтересованные лица с автоматами. Начальник караула осмотрел собравшихся бунтовщиков и презрительно плюнул вниз.

– Валите, пока не постреляли!

Метко брошенный чьей-то рукой камень стукнул его в голову, и начальник с отсутствующим выражением лица упал куда-то за стену.

– Ну что, дон? – крикнул лорд. – Это только первый из многих! Сегодня к вечеру вся твоя власть перестанет что-либо значить, все твои люди будут мертвы! Вот и доказывай потом, что ты не верблюд, а сигареты были ментоловые! Есть предложение: выходи с поднятыми руками, и мы сохраним тебя для зоопарка! Злое чудовище, срубившее горику Кэсвелов! Думаешь, мы не знаем, что ты тайно собираешься заразить город отвратительной фим-манией? Выходи, или мы задваркуем тебя влендишным способом!

Мишут отвлекся от гитары и удивленно посмотрел на Офзеринса.

– Лорд, хватит гнать! – посоветовал он. – Про сигареты было явно лишне!

Но лорд только отмахнулся:

– Дон, не возьмешься за ум – схватишься за голову! Поверь, я тебе чего-нибудь да причиню! Давай, выходи, подлый дон! Или ты, как вредоносные бактерии, до последнего будешь прятаться под ободком унитаза?

Экстаз толпы возрастал в геометрической прогрессии. Видя, что слова Офзеринса начинают тонуть, Мишут ударил по струнам. Резкий, немелодичный звук заставил всех поморщиться, а заодно и вспомнить, что дело, в общем-то, серьезное. Но Мишут тут же разбавил это впечатление веселой песенкой:

– Нет, ты только послушай! – Дон был в абсолютнейшем шоке. – С такой борзотой я ни разу в жизни не встречался!

– Да… – Мистер тоже был потрясен. – Они, кажется, вообще всякие тормоза потеряли.

– Вот это, то есть, от Бога, да? – подколол его Ган. Мистер пожал плечами.

– Что это за отморозок с рупором? – дон кивнул на Офзеринса.

– Это лорд Офзеринс.

– Лорд? Какого черта он лорд?

– Ну, видите ли, он из очень древнего рода, они еще до Начала существовали. Этот пока последний, но очень озабочен продолжением рода.

Дон вздрогнул, сопоставив последние слова с текстом песни.

– Не прикажете расстрелять? – спросил Мистер.

– Нет. – Дон направился к выходу из зала. – Вышли к ним мертвецов. Всех, кто в строю.

– Они же их всех сожрут!

– Ничего, еще сделаем…

– Дон, я не шучу!

Ган остановился и повернулся к Мистеру.

– Я, мать твою, тоже не шучу! В моих жилах течет сицилийская кровь, пусть ее и не много. И вот такого я не спущу никому!

– Мы можем просто снять этих двоих…

– Нет. Я хочу, чтобы кровь полилась рекой. Эти мрази вздумали, будто могут глумиться надо мной! – Дон сжал кулак и посмотрел на него; его темный дар поднимался из глубин. – Пусть же еще триста лет слово «Ган» вызывает у них дрожь в коленях. Когда ты разберешься с этим, а я верю, что ты разберешься, я хочу, чтобы ты со своими ребятами усилил мою охрану.