Игнат Коробань - Москалёв. Новобранец космической пехоты [SelfPub]

— Спасибо, — бросил я через плечо, поднимаясь по лестнице.

Я закрыл за собой дверь комнаты и снова завалился в кровать. Головизор показывал какое-то ток-шоу. Ведущий хохмил, судя по смешкам зрителей, но я его не слышал. Голова была занята совсем другим. Теперь вместо отдыха придётся думать над тем, как расстроить неизвестные мне планы проклятой родни. Впрочем, почему неизвестные? Я знаю, что дядька опять хочет пристроить меня служить туда, где, по его мнению, мне будет лучше. Произойти это должно во время распределения выпускников учебного полка. На занятиях Сидоров рассказывал, как происходит распределение новобранцев в новые части. В штабе военного округа учитывают, сколько и из каких частей увольняется солдат. Подсчитывают, сколько и каких вакансий открывается и отправляют соответствующие заявки в учебные части. К примеру, из нашего пятьдесят шестого учебного полка выпускники будут распределены по пехотным частям. Но, неизвестно по каким, потому, что в какие именно части решит распределить новобранцев нашего полка штаб округа в этот раз, знали только немногие офицеры этого штаба.

Далее. Мне известно, что среди заявок будет заявка на отправку солдат в часть, расположенную недалеко от моего города. Не знаю уж, как дядька об этом узнал, но бабушка об этом узнала точно от него. И решила позаботиться о внуке. А дядька наверняка уже встретился с командиром моего полка и добился, чтобы он по этой заявке в числе других отправил и меня.

Дверь открылась и в комнату вошла бабушка с подносом шашлыков. Поставив их на письменный стол, она укоризненно посмотрела на меня:

— Даже не притронулся. Совсем дядю Сашу не уважаешь.

— Бабушка, — вздохнул я. — Не могла бы ты меня не беспокоить?

Старушка переменилась в лице.

— Я о ком забочусь! — вскричала она. — Я о ком пекусь постоянно? Да ты знаешь хоть, сколько моего здоровья на это уходит? Хоть бы раз спасибо сказал!

— За то, что ты лучше знаешь, что мне надо?

— Что? Как? Да если бы не я, где бы ты сейчас был?

— На дне рождения двоюродного брата моего друга.

— Неблагодарный! — выпалила она и вышла из комнаты не закрыв дверь.

Я встал, закрыл дверь и снова лёг.

Но ведь это будет не единственная заявка. Будут и другие. Значит, мне нужно сделать так, чтобы командир полка отправил меня не в мой город, а куда-нибудь ещё. Вопрос: как этого добиться?

— Вот, я тебе испекла ещё.

Дверь снова открылась и бабушка внесла тарелку с только что вынутыми из духовки пирожками. Она поставила их рядом с шашлыком и повернулась ко мне.

— Ну? Отошёл?

— Не дождётесь, — буркнул я.

— Грубиян. Одно расстройство с тобой. Вот отпишу в твою армию, что ты ведёшь себя неприлично, будешь тогда знать!

Позаботившись обо мне в очередной раз, бабушка вышла, снова оставив дверь открытой. Специально издевается? Я снова встал, закрыл дверь и вернулся в кровать.

Как она сказала? Веду себя неприлично? Неприлично. В этом что-то есть. Мой мозг цеплялся за эту фразу, но почему? Совершенно непонятно. Если вести себя неприлично, то загремишь на гауптвахту, только и всего. Никакой проблемы этим не решить. Тогда почему эта дурацкая фраза занозой засела у меня в мозгу.

— Чаёк свежий.

Нет, это уже ни в какие ворота не лезет. Пока бабушка ставила на письменный стол чайник, я встал, надел куртку и вышел из комнаты. Дядьки в гостиной уже не было и я спокойно прошёл к входной двери. Следом из комнаты вышла бабушка и крикнула с лестницы:

— Куда это не евши?

Я закрыл за собой дверь дома, сунул руки в карманы и побрёл, куда глаза глядят.

Стемнело. Вечерние улицы светились рекламой, зазывающей что-нибудь купить или что-нибудь посмотреть. Я задумался о том, что делать дальше. В кармане лежал клочок бумаги с адресом Васяна. Бродить всю ночь по улицам я не собирался, поэтому решил наведаться к нему. Тем более, что он сам приглашал. Авось не выгонят. Рассудив так, я пошёл к посадочной площадке аэробусов. К той самой, с которой я удрал от дядьки по дороге на вербовочный пункт. Гулять так, в общем-то тоже было неплохо, поэтому я никуда не спешил, разглядывая цветные вывески и светящиеся фонари. От всего этого я успел отвыкнуть.

— Молодой человек. Не угостите сигареткой?

Я машинально оглянулся. Светка. Школьная знакомая, подружка моего одноклассника Тимохина. Как всегда короткая юбчонка, модная причёска и груди на выкате. Я разглядывал её и чувствовал, как во мне просыпается желание.

— О! Игорёк, это ты что ли? — заулыбалась она, узнав кто перед ней.

— Угу, — коротко ответил я, не зная, что делать дальше.

Светка отставила полусогнутую ножку и выпятила грудь. Специально дразнит, стерва. Когда я понял это, желание пропало.

— А я не поверила, когда мне сказали, что ты в армии, — сказала она, отбрасывая рукой прядь волос с лица. — А оказывается правда.

Она окинула меня томным взглядом. Я вздохнул и собрался было уже идти своей дорогой, но она остановила меня, взяв за рукав.

— Куда-то торопишься? Ну, давай пообщаемся хоть немного. Вон ты какой бравый. Красавец мужчина.

— А где твой школьный красавец мужчина? — спросил я. — Пока отвернулся?

Улыбка спала с лица Светки. Флирт не удался, а такого она не прощала. Впрочем, мне на это было наплевать. Я выдернул рукав из её руки и сделал шаг по направлению к посадочной площадке.

— Стой, раз-два!

Я остановился. Кто бы мог так хамить в мой адрес, да ещё на армейском жаргоне? Фраза «Стой, раз-два» являлась небрежным обращением и использовалась либо в качестве шутки в компании друзей, либо являлась оскорблением.

Я обернулся на голос. Тимохин. А рядом с ним, как всегда, Куля и Золотарёв. Стоят рядом и улыбаются в предвкушении веселья. Этого, собственно, следовало ожидать, поскольку Светка почти всегда болталась рядом со своим Тимохиным. Я почувствовал невероятную злость. Кучка балбесов, не имеющих понятия о военной службе, взялась издеваться надо мной, да ещё и таким образом. Я впервые сам захотел подраться со «святой троицей».

— Он меня обидел, — немедленно нажаловалась Светка, оттопырив нижнюю губку.

— Чем? — спросил Тимохин, угрожающе глядя на меня.

— Тем, что после тебя пользоваться не захотел, — нагло ответил я, делая шаг к нему.

— Ну, всё, — прорычал Тимохин. — Нарвался. Ну-ка, пацаны, научите его, как надо разговаривать.

Золотарёв и Куля медленно пошли на меня. Обычная тактика. Они завязывают драку, сковывая противника, а потом налетает Тимохин и парой сильных ударов завершает дело. Затем следует избиение ногами. Господи, милые мои придурки. Как же мне вас в этот вечер не хватало!

Золотарёв подходил слева, Куля справа. Сделав шаг вправо, я ударил Кулю левой ногой по правому колену. Пока он заваливался вбок, я успел дать ему кулаком в глаз. Ему хватит. Золотарёв подбежал ко мне и замахнулся кулаком для удара в голову. Я слегка присел, пропуская его удар над головой, и ударил левым кулаком по рёбрам, а разгибаясь, добавил апперкот. Он отвернулся и сделал шаг назад, желая выйти из контакта. Тогда я пнул его по почкам. Золотарёв упал на колени и, выпучив глаза, стал хватать ртом воздух. Подбежавший в это время Тимохин схватил меня сзади поперёк туловища, желая бросить на землю. Я поднял руки, обхватил его затылок и резко нагнулся. Тяжёлый, чёрт! Кое-как перевалив Тимохина через себя, я ударил его ногой под основание черепа. Он раскинул руки в стороны и затих.