Анна Алмазная - Меж молотом и наковальней [СИ]

И почему-то в кресле сидеть расхотелось.

Я вдруг сообразила, сколько от меня неприятностей. Гость, называется… испортила лучшей подруге помолвку. Стало вдруг дико стыдно и грустно. Почему я все время так влипаю?

— Я поеду, — прошептала я, уставившись на свои ладони. Смотреть на Ли и на Сашу больше не хотелось. — Не хочу, чтобы у вас были неприятности… простите.

— Глупая ты, вовсе же не в неприятностях дело, — оборвал меня Саша, присаживаясь на краешек стола. — Ты в беде, и мы это отлично понимаем. Как и не собираемся тебя бросать, даже не надейся. Но легко не будет, боюсь, кто-то взялся за тебя всерьез, и мы не сможем тебя защитить. Маша может. Ваш Магистрат только с виду такой безобидный — на самом деле чужой туда и не войдет.

Да уж… крепость в ажурчиках.

— Анри вошел, — задумчиво ответила я, вспомнив наш первый «разговор» с вампиром. И покраснела… тогда все опять пошло не так… впрочем, у меня всегда и все «не так».

— Для Анри не успели поставить блокаду после истории с Маман, вот и все, — ответил Сашка, и стало еще более неловко: о моих приключениях все знают? — Маша по башке нашим колдунам надавала, что они всякой «мрази» позволяют влететь в Магистрат. Неделю как по струнке ходили, дыхнуть боялись, чтобы начальницу больше не злить. Но тебе этого не скажут… ты — дорогой гость и друг, хотя все только диву даются вашей дружбе с инквизитором.

— Я не удивляюсь, — встряла Ли. — Я тоже за тебя кому надо голову оторву.

— Многовато вы знаете, — прошипела я.

— Боюсь, это все знают, — усмехнулся Сашка. — В Инквизиции от души смеялись над последствиями твоей пьянки. Хорошая шутка, мне понравилась! И Анри Маман долго не забудут. Гораздо дольше, чем у вас, смертных.

Наверное, я густо покраснела, так как щеки мои полыхнули жаром:

— Я не считаю это удачной шуткой, — прошептала я.

— Естественно, — Саша дотронулся моей шеи, того места, где находилась розочка. — Шутки давно закончились. Анри предъявил на тебя права, знать бы по какому праву. Знать бы, почему ты не так сильно и сопротивлялась…

Я не сопротивлялась? Да я…

— Я хочу видеть Анри… — но Сашка лишь отрезал:

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Он жизнь мне спас, — прошептала я. — Неужели ты не понимаешь?

— Я все понимаю.

Саша поднялся и подал мне руку, помогая встать с кресла.

— Я ведь тоже не чурбан бесчувственный, и ты мой друг, я прошу тебя об этом не забывать. Я всегда буду на твоей стороне, и все, что мы сейчас делаем — для твоей безопасности, пойми и перестань себя накручивать. Ты пойдешь к Анри, а потом мы уедем. И не беспокойся о своем вампире, они твари живучие, ничего ему не станет… если он не будет все время ныть, что тебя опять достать могут. А в Магистрате тебя никто не достанет. И Анри успокоится, и ты будешь в безопасности.

Я более не возражала. Сейчас лучше помолчать, обдумать все, осознать до конца я смогу позднее. Сейчас надо увидеть Анри и убедиться, что с ним все в порядке.

А все же стыдно-то как… Представляю, как переживает вечные насмешки гордый Анри. Но переживать мне Сашка больше не дал: кивнул Ли и мягко подтолкнул к двери.

На этот раз Анри предусмотрительно поместили в другом крыле обширного здания, наверное, чтобы бежать к нему было дольше. В округлой комнате, подобной той, в которой проходил ритуал, царил разгоняемый небольшой лампой полумрак. И совсем не было окон. В центре, на островке ковра, стояла небольшая кровать, на кровати прикрытая одеялом лежала мумия со светлыми волосами. Рядом с кроватью сидела на ветхом стуле сухая женщина, лет так тридцати.

Увидев меня, женщина молча поднялась и направилась к двери.

А я долго стояла неподвижно, не решаясь потревожить покой спящего. Да и муторно на душе было. Только увидев бинты Анри, я до конца осознала, как сильно ему из-за меня досталось. И не в первый раз… еще и насмехаются над ним, еще и встречу какую-то важную пропустил, и все — из-за меня.

— Что, совсем плохо выгляжу? — спросила «мумия», не открывая глаз. — Солнечный свет мне вредит, знаешь ли.

Я подошла к кровати, опустилась перед ней на колени, и осторожно взяв Анри за руку, прошептала:

— Прости… я не знаю, что на меня нашло, прости, ради Бога.

— Не надо о Боге, — тихо ответил Анри. — Не плачь, девочка моя…

Я вздрогнула от нежности в его голосе, и тотчас же сдерживаемые до этого слезы вновь потекли по моим щекам. В который раз за этот проклятый день.

Анри открыл глаза и посмотрел на меня тепло, ласково:

— Из-за меня плачешь? Приятно.

— Прости.

— Больше так не делай. Никогда.

— Не буду. Никогда больше тебе не испоганю жизнь, обещаю!

Анри шевельнул губами, будто хотел что-то сказать, но потом вновь улыбнулся и, закрыв глаза, прошептал:

— Достаточно. Я хочу поспать.

— Анри…

— Если чувствуешь себя виноватой, то, может, меня поцелуешь? — внезапно резко спросил он.

Я тихонько вздохнула и, нагнувшись, мимолетно коснулась губами сжатых губ Анри. Потом осторожно погладила его влажные от пота волосы и поцеловала еще раз — в лоб, прошептав:

— Спасибо, мой герой.

— Всегда пожалуйста, — мягко ответил Анри, — в теперь иди. Посплю и все пройдет. Иди. Иди, пока я в силах тебя отпустить.

Я хотела возразить, но неизвестно когда оказавшаяся в комнате Ли уже щелкнула выключателем, явно давая понять, что аудиенция закончилась. Стало темно. Тихонько поднявшись, я прошла к светящемуся в темноте прямоугольнику двери и, выходя, услышала:

— И все же не знаю, почему тебя выбрал. Иногда ты кажешься на удивление огромной дурой. Наверное, и я — дурак. Но просто не могу тебя бросить. И позволить так глупо умереть тоже не могу. Так что прости… нескоро ты от меня отвяжешься. И придется мне потерпеть приносимые тобой «неприятности», душа моя.

— Я тебя тоже люблю, Анри.

За спиной раздался удивленный вздох.

— Приятно слышать, — усмехнулся вампир. Я закрыла за собой дверь и сползла по створке. Боже, что я несу? Зачем я это сказала? Да и на самом деле ли это любовь?

Тогда что?

— Вампиры чувствуют боль, как и люди, — сказала вдруг Ли. — Говорят, что они ходячие мертвецы, но это не совсем так. Они живы, только организм у них устроен иначе, как у оборотней. Мы бессмертны, но мы тоже умеем и чувствовать боль… и… любить.

— Зачем ты мне это говоришь?

Ли промолчала. Потом села передо мной прямо на паркет и вдруг сказала:

— Анри многое пережил, Катя. Я его встретила, наверное, лет через двадцать, как умерла его жена…

— У Анри была жена? — невольно вздрогнула я, внимательно посмотрев на Ли. — Но…

— Была. Говорят, он ее сильно любил. Кажется, в одну и ту же ночь его жену убили, а Анри сделали вампиром.

— Кто?

Ли облизнула губы и сказала: