Анна Алмазная - Меж молотом и наковальней [СИ]

— Ты что удумала, дурочка?

— Он Ли поймал… Маша, он сказала, что я или она, понимаешь? Как я могла, чтобы Ли…

— Ли у нас в Магистрате и с ума сходит вместе со всеми, — голос Маши был таки спокойным. Тихим. А выразительные глаза ее подозрительно блестели. Никогда ее такой не видела. — Как твое письмо прочитали, так Саше и позвонили, явились сразу, на крыльях прилетели. Да, Саша рассказывал о твоем странном звонке, говорил, что после этого сам Ли бросился разыскивать, благо, у нее на браслете датчики. Та спокойно болтала в кафе с подружкой и знать не знала, что ее телефон сперли. Ты что, реально думаешь, нас так легко поймать? Не забывай, что мы бессмертные, не суди нас своими мерками. И не думай играть в эту игру без нас. Я понимаю, этот ублюдок хочет тебя достать, но пока мы рядом, вряд ли ему удастся… если ты сама глупостей не наделаешь.

— Маша… я…

Я такая дура, что еще я могу сказать.

— Ты одна из нас, до сих пор не поняла?

Я вздрогнула, пожимая плечами. Как я могу быть одной из них? Слабая, уставшая? Та, от которой сплошные неприятности.

— Анри…

— Анри мы заберем. Не бойся. Ничего с ним не станет, вампира не так легко и убить. Серебро страшное штука, да, но пути вытащим, и он сам восстановится. Но это уже в Магистрате.

В пес ткнул меня носом в плечо, будто напоминая о себе, и я тихо сказала:

— Он с нами пойдет. Он меня спас, Маш… пойми.

— А куда ж он денется, — хмыкнула Маша. — Золотце наше, но до Магистрата будет добираться на своих лапах. Хватит того, что вампира на себе тащить придется. Стыд, хуже не придумаешь. Так еще и адского пса на собственной шее мне не хватало.

— На себе? — не понимая повторила я.

Поняла чуть позднее, когда ласково уговаривала Анри все же переставлять ножки и помочь мне втянуть его на дракона. Что драконом была Маша почему-то думать не хотелось… все же это не очень приятно на собственной подруге верхом ехать. Усадив Анри на хребте Маши, я села за ним, крепко схватилась за выступы на хребте Маши и задумалась на миг… какого она цвета, интересно? И тотчас по бокам ее прокатилась огненная вязь, чуть было не тронув мои ступни. И дракон медленно взял вверх, взлетая в полное звезд небо.

Интересно, где моя метла?

— Алиция… — пробормотал Анри, и я тихо ответила:

— Я тут, любовь моя.

Анри как-то вмиг успокоился, уронил на грудь голову, а я обхватила его крепче за пояс. Неудобно лететь, но скоро уже будем в Магистрате. За пару минут, усмехнулась недавно Маша. Она как и мой песик, оказывается, телепортировать умеет. Оно и хорошо, а вдруг кто дракона в небе над лесом заметит? В наш век мобильных с видеокамерами потом хлопот не оберешься.

Магистрат встретил ярко освещенными окнами и высыпавшим на улицу народом. Дракон мягко спланировал вниз, опустил крылья, давая нам слезть. Хмурый и злой какой-то Саша помог мне спустить Анри, кинул в мою сторону недобрый взгляд, и я сразу поняла: будет взбучка. И не только от него. От Ли — тоже.

Подруга ждала рядом. Остановила меня, когда я бросилась было помогать Саше — сами справятся — и толкнула к входной двери. И в тот же миг вынырнул прямо из воздуха, бросился ко мне огромный пес… уткнулся носом в ладонь, посмотрел на Ли внимательным взглядом, и подруга засмеялась:

— Ну ты даешь, сестренка! Кто ж мог подумать… милая псинка.

«Псинка» оскалилась и зарычала. Но добро так зарычала, как старой знакомой. Ничего не понимаю. И понимать, пожалуй, не хочу.

Ночь уже, а спать совсем не хочется. Ничего не хочется… и все кажется каким-то таким… нереальным, наверное. Будто то, что было вчера, это не со мной. Совсем не со мной. И точно ненастоящее…

Эмоции придут позднее. Пока была опустошенность и дикое желание забиться в нору и оттуда никогда не вылазить. Боже, какая же я дура-то! Как мне надоело быть дурой!

Я не знаю, каким чудом я сумела улизнуть от всех в свой кабинет. Не знала, почему пес пошел за мной, и когда я не включая света соскользнула по стенке прямо на пол, упорно сел рядом, посмотрел внимательно, ударил пару раз по ковру хвостом, будто пытаясь прибодрить. Милый. Забавный такой… И от его взгляда вдруг стало легче. Собаки они такие, любят несмотря ни на что. Даже адские псы вот, оказывается.

— Ну и глупая я, да? — прошептала я, погладив бархатные уши… мокрые от росы. И липкие. Помыть бы этого песика, а? Но это позднее. Сейчас ничего не важно, совсем не важно. — Натворила делов…

Я обняла его за шею, прижалась лицом к пушистой шерсти, вдохнула приторный запах псины и вздрогнула, когда пес вдруг извернулся и лизнул меня в шею. И заскулил. Тихо так, печально, будто пытался что-то сказать.

Ну что он мог сказать?

— Умный ты. Слишком, наверное, умный…

И хозяин у него есть… Ошейник… вот он, под ладонями. Старый и шершавый, как ее на шее держится — загадка. Уже и облез весь… и пряжка вон заржавела, не расстегнуть. Впрочем, и это потом. Совсем потом.

— Чей ты, м? — тихо спросила я. — Хочешь теперь быть моим?

Он опять заскулил, как-то странно, будто плача, лизнул вновь меня в щеку, ударил хвостом о пол. Наверное хотел. Странно так радовался, аж дрожал под моими ладонями. Глупый пес… но от слов отказываться теперь тоже глупо. Да и зачем?

— Ну если ты так хочешь, — усмехнулась я. — Оставайся со мной. А потом посмотрим, правда?

Облезлый, худющий. Причешу его, откормлю. И никакой инквизиции не отдам. А если вдруг придет хозяин, глаза ему выцарапаю за то что красавца довел. Такого красавца… жалко же.

И вновь прошелся по моей шее мягкий язык, вновь раздалось мягкое поскуливание, почти мурлыканье, и пес лег рядом, положил мне лобастую голову на колени, заглянул в глаза. Красивый у него взгляд. Даже в темноте комнаты — красивый. Задумчивый такой, умный. Даже у людей нечасто такой бывает, а это же пес.

Адский пес, поправилась я. Может, тоже бессмертный. Может, мертв его хозяин, а я… я погладила бархатный нос, провела пальцами между ушей, сказала чуть слышно:

— Спасибо, что я меня спас. Без тебя…

Даже лучше не думать, что без него. Та бешенная лиса… стало почему-то страшно. Пес насторожился вдруг, поднял голову, посмотрел на дверь. А дверь бесшумно открылась, и на пороге показалась стройная фигура.

Ли… вот только Ли мне сейчас и не хватало.

— Ты чего это в темноте сидишь? — спросила подруга, влючая носом свет и при этом умудрившись не выпустить из рук полного подноса. Я так вот не умею. Но Ли у нас мастерица на все руки… или лапы, кто ее там знает.

От хлынувшего света заслезились сразу же глаза. И когда я очнулась, Ли уже поставила поднос на стол и подала мне руку:

— Поднимайся!

— А мне и тут хорошо, — усмехнулась я.

Ли пожала плечами. Взяла поднос со стола, поставила его у моих ног и села рядом. Будто ничего и не было. И как у нее выходило-то? Делать вид, что ничего не стало. Мне вот не удавалось. Совесть душила, сжимала горло, к глазам просились слезы. А пес вновь начал поскуливать, дышать тяжело, будто чувствовал мою боль. Будто знал, как сложно мне теперь разговаривать с Ли. Как сложно теперь вообще с кем-то разговаривать.