Геннадий Кофанов - Кто укокошил натурщика? [сборник]

— О чём это говорит?

— О том, что там кто-то покакал.

— Нет, мой молодой друг, — возразил первый, — это ни о чём не говорит, ибо ЭТО говорить вообще ни о чём не может, поскольку у ЭТОГО нет ни рта, ни языка, ни голосовых связок.

Молодой присмотрелся: а ведь действительно… И поразился молодой мудрости собеседника.

— Думаю, если бы дождевые тучи понимали человеческую речь, то всё же глагол «дождитесь» для них означал бы не, что он означает для людей.

— Бьюсь об заклад, что сегодня пойдёт дождь.

— Конечно, биться об заклад безопаснее и приятнее, нежели биться, например, о каменную стену головой, но в заключении пари тоже есть опасность — можно проиграть. Поспорили вы, например, с кем-то на собственную жену, что сегодня пойдёт дождь, а дождь взял да не пошёл. Всё — проиграли и вынуждены свою жену отдать выигравшему.

— Ну нет, на свою жену я спорить не стану. Разве только на тёщу.

— Говорят: кашу маслом не испортишь. Но, в крайнем случае, каша может быть и без масла. Поэтому предлагаю другую формулировку: крупой кашу не испортишь. Если крупа качественная и хорошо сварена, конечно. Не уверен, что кашу, в которой есть масло, но нет крупы, можно считать кашей.

— Она была то ли в чёрном белье, то ли в белом чернье.

— Мы не знаем, о чём думает волк, перегрызая горло барашку. Может, он думает по-своему, по-волчьи: «Прости меня, грешника, Господи, ибо Ты сам меня таким создал. Аминь».

— Я вижу, ты совершенно не умеешь грустить. Давай, научу.

— Ай!!! Больно же!

— Не обижайся. Просто для грусти должен быть повод.

— Каждая собака знает, что гав гав ррр гав ууу гав ррр.

— Он не бросает слов на ветер. Ибо пустые обещания даёт только в безветренную погоду, или же в помещениях, где ветра вообще не бывает.

— Человек создан для счастья, как мы — птицы — для полёта, — сообщил страус пингвину.

— Я думал, что это мусор из сортира, а оказалось — произведение современного искусства: абстрактная живопись коричневой субстанцией на туалетной бумаге.

— Милостиво прошу вас, сударь, ну позвольте мне дать вам по морде. Ну хоть разочек. Не откажите в такой любезности, Христом-Богом умоляю!

— Он человек на букву «г». Нет, не в плохом смысле. Просто его зовут Григорий.

— Насколько я помню уроки истории, первым обматерил Киев князь Вещий Олег: сказал, дескать, Киев — мать-перемать городов русских.

— Я вот всё думаю: где же мне лучше встретить этот праздник — в кругу семьи, или же…

— А какие ещё варианты?

— В овале семьи, в прямоугольнике семьи, в ромбе семьи, или, например, в трапеции семьи.

— Можно вас на минутку?

— Нет-нет, у меня сейчас полон рот забот, и полные ноздри проблем!

— Милая девушка. Но почему у неё груди сзади?

— Это не груди, а крылья, ибо она истинный ангел.

— Вы совершенно за собой не следите.

— Ничего подобного! Я не только за собой слежу, но даже доношу в правоохранительные органы о результатах этой слежки.

— Бывают водосточные трубы, а бывают трубы словосточные, именуемые телефонами.

— Уверен, что мне бы очень нравилась музыка композитора Иеронима фон Цуцкина. Жаль, что этот композитор до сих пор не родился, и неизвестно, родится ли когда-нибудь.

— Было ли возбуждено дело о хищении на этом строительстве кирпичей?

— Дело было настолько возбуждено, что дошло до оргазма!

— Он держал под мышкой портфель с ценными бумагами.

— Портфель с ценными бумагами надо держать не под мышкой, а под злой собакой. Мышка не сможет его защитить.

— Ты благородный?

— Да.

— Честный?

— Да.

— Скромный?

— Да.

— Давай разберёмся. Скромный не стал бы хвастаться, что он честный и благородный. Сказал бы: пусть об этом судят другие. Значит, признав себя благородным и честным, ты поступил нескромно. В таком случае утверждение, что ты скромный, является враньём. А раз ты прибегнул к вранью, значит ты не честный. А раз не честный, значит не благородный. Логика.

— Я изобрёл и создал живого человека.

— Ай, не надо врать. Никаких живых человеков не может быть. Это чистая фантастика, — ответил роботу Васе робот Коля.

— Я так с утра до вечера занят отдыхом, что на работу у меня не остаётся никакого времени.

— Да кто тебе дал право!?

— Тот же, кто дал мне лево.

— Ах ты ж жид пархатый!

— Я вижу, вы страдаете антисемитизмом.

— Ничего подобного! Я антисемитизмом не страдаю! Я антисемитизмом наслаждаюсь!

— Иисус Христос говорил, что надо любить всех, даже своих врагов. И я люблю своих врагов. Люблю трудолюбиво, жестоко, беспощадно, до полного их изнеможения.

— За такими как ты нужен глаз да глаз!

— А за такими как ты нужен пуп да пуп!

— В каком смысле?

— А пуп его знает.

— Опупеть!

— Говорят, в доме престарелых царит дедовщина. И бабовщина.

— Он считает слово «херувим» оскорбительным, исходя из «неприличности» первого слога.

— Я тебе в морду дам!

— Нет, не дашь. Хотя бы потому, что у меня нет морды. Только лицо.

— Вот в лицо и дам!

— Нет, в лицо я принципиально не принимаю.

— Он сочиняет рассказики для эротических журналов. Подписывая их псевдонимом — Уильям Секс-пир.

— А слабо показать кузькина отца?

— А теперь, дети, давайте вспомним, как жили через двести лет после нас наши потомки. Вспоминайте, вспоминайте. Мы проходили это на уроках по истории будущего.

— Ничего подобного, я никогда не занимался растлением несовершеннолетних! Я растлевал только несовершенновесенних, несовершенноосенних и несовершеннозимних.

— Если у вас денег куры не клюют, не расстраивайтесь! Обратитесь к нам, и мы научим ваших кур клевать деньги!

— Камень упал со скалы на Евграфа и убил его. Пётр, друг покойного, не смог простить этого минералу, и решил ему отомстить, поступив с ним точно так же. То есть Пётр задумал упасть со скалы на этот преступный камень. Такое злодеяние камня не должно остаться не отомщённым!

— Тебе нравится писатель Нестор Редискин?

— Ой, это мой любимый писатель! Жалко только, что я ничего из написанного им не читал, и до этой минуты не знал о его существовании.