Дэйв Макара - Попаданы

Болтая спущенными в воду ногами, он радовался этому странному светилу, сильно отличающемуся от родного Солнышка, радовался подрастающим внуку и внучке — "кудряшкам-двойняшкам", которые видят свободу, не путая понятий.

— Вижу птицу по полету, а разумного — по улыбке! — Ходун подкрался незаметно, словно вырос из под земли. — Размышляете, Григорий Тарасович?

— Радуюсь. — Честно признался мужчина, готовясь длинному и странному разговору.

Движения ходуна, мягкие и пластичные, перетекающие из одного в другое, о многом рассказывали специалисту: медики земли отдали бы все руки, чтобы "покопаться" во внутренностях усаживающегося на бетон, существа.

А кошачьи от зависти побежали бы топиться!

— Если вы по поводу Плата… — Терехов вытащил правую ногу из воды и поставил её на тёплый бетон — погреться. — То спешу вас разочаровать — я видел его один раз и особо с ним не общался.

— У вас все пьют водку?

Разведчик от услышанного вопроса едва не подавился и замер, подыскивая правильный ответ.

— Русский человек пьёт. — Терехов вытащил и левую ногу и принялся искать носки.

— Я пил водку с ним… — Шасх Аро. — За пару часов мы поняли друг друга лучше, чем за десятилетие военных действий, плечом к плечу. Это — магия вашего народа?

— Обычно — нет. Мы напиваемся и начинаем махать кулаками, а поутру считаем синяки и радуемся, как больно нашим собутыльникам! — Носки нашлись в туфлях, но уходить, вдруг, расхотелось.

А захотелось и вправду, достать из морозильника бутылочку "беленькой", наварить картошечки, накрошить лука и укропа, нарезать чёрного хлеба и сала и…

Проснуться утром, как в молодости, в чужой постели и похмельем, длиной в два квартала!

— Я правильно передал эмоцию? — Шасх Аро смотрел вниз по течению реки и бросал в воду камешки, которых на набережной отродясь не водилось!

Чуть позже, когда Терехов понял смысл вопроса, ему очень захотелось пнуть плохо знакомого ему человека по имени Кат под пятую точку.

Пнуть так, чтобы этот человек летел далеко, желательно с выходом на низкую орбиту!

— Вы запоминаете ВСЕ эмоции? — Разведчик в душе, это разведчик навсегда. Его не вытравишь, не спрячешь под диван или в самый дальний верх антресоли. Разведчик может лишь скрывать, но "перестать быть" — не может!

— Я их коллекционирую. — Гордо признался капитан рейдера "Ойлан". — Нежно собираю и… Только ваша эмоция понятна всем расам — без исключений. От неё плачут, сжимают кулаки, смеются. Но никто, слышите, никто! Не остался равнодушным!

— Вы решили проверить на мне? — Терехов совладал с носками, обулся и встал, собираясь откланяться.

— Я обещал Плату, что за его отношение: доверие и веру в силу хороших людей и их поступков, партию в сто штук "разумных кристаллов"… Оборудование для выращивания кристаллов известно давно. Пользуясь образцом, повторить структуру сложно, но не невозможно. — Шасх вновь закинул камушек в речной поток, любуясь каплями воды, взлетевшими вверх. — Известны все параметры… Но кристаллы не росли. Вчера, когда мы закончили монтаж оборудования на вашей станции — из 500 зародышей кристаллов пошли в рост… Все 500!

— Ну… Я не химик… Возможно, излучение Звезды? — Терехов, с осторожностью бойцовского кота, замер, ожидая ответа.

— Не считайте нас дурнее тулапена… — Шасх перевернул руку ладонью вниз и на бетон полетели мелкие камушки, испаряющиеся прямо на глазах. — Ваша звезда далеко не уникальна и не одинока во Вселенной. А наши химики — не идиоты!

— Тогда — не знаю! — Терехов поднял руки в извечном жесте признания собственной неправоты и тяжело вздохнул, признавая собственную безграмотность в данном вопросе.

— Думаю, никто не знает. Пока — не знает. — Шасх Аро печально улыбнулся. — Я очень хотел задать мучающие меня вопросы Плату. Но, теперь придётся ждать, пока он не вернётся…

— А если он не вернётся?! — Бес противоречия, свойственный всем нам, на миг возобладал в душе разведчика. — Тогда что?

— Он — вернётся.

— …Всё-таки нашёл себе собутыльника, мерзавец! — Высокий, девичий "писк", вернул меня грешную землю со скоростью пикирующего истребителя. — Я всё папе расскажу, скотина! Алкоголик! Бездельник!

— Пасть завали, в конце-концов! — Не выдержал я потоков оскорблений и площадной брани, выливаемых на мою ни в чём не повинную голову.

И ведь я уже совсем решил, что вновь становлюсь "адекватным"!

"Женщина! Порождение Ехидны и Утконоса!" — Аксиома, которая не требует опровержения или подтверждения. Она просто есть и ничем её не перебить.

— Най! Познакомься, эта девушка, с языком чернее адовых котлов — моя старшая сестра, Литтана. Она мой вершитель, судитель и ревнитель. Жду и не дождусь, когда она, наконец-то, выйдет замуж, даровав этому дому покой, мир и чистоту помыслов! — Жан, после свалившегося на него "откровения", с перепугу набрался так сильно, что заснул прямо там, где и сидел. Бросить его произвол судьбы мне не позволила совесть и я, остался сидеть рядом.

За ночь, на Жана накатывало ещё дважды и мне стало его искренне жаль — с таким Даром ему понадобиться не одна, а как минимум, три жены! Иначе — я ему не завидую! Впрочем, после знакомства с его сестричкой, я ему не завидую ещё больше!

Высокая, выше меня на полголовы, длинноухая — ухи возвышались над головой, в отличии от Жана, с аккуратными ушками — черноглазая и каштановоголовая, его сестричка замерла, переваривая мои слова, открывая и закрывая рот.

— Я… Я… Я стражу вызову! Потом… А сейчас… — Девушка сделала пасс рукой и… Ничего не случилось!

Ещё пасс и снова ноль результата.

— Ах так! — В руках у девушки возник серебряный свисток, который она поднесла к губам. — Теперь всё будете объяснять страже!

Она набрала полную грудь воздуха и дьявольски улыбнулась, демонстрируя своё превосходство.

Я очень не люблю таких людей.

А эльфов — вообще не переношу, со времён "Властелина Колец" и прочих героических саг от заморско-заокеанских писателей.

Наши, кстати, ещё хуже!

Едва свисток коснулся красивых, ярко-алых губ, как меня словно сам чёрт дёрнул.

"Выдернув" себя из кресла, сделал подшаг и пальцем, изящно и неторопливо, протолкнул свисток по-глубже в глотку девушке.

Раздалось печальное "фьюит-т-т-т-ь", окончившее громким "ик", когда свисток исчез из вида.

Девушка замерла с глазами, размером с донышко бутылки.

Двухлитровой.

Вновь открыла рот, собираясь что-то сказать, но кроме "фью-ю-и-и-ть", у неё ничего не вырвалось.

Вновь открыла и закрыла рот в оглушительной тишине, наполняющей балкон.

— Вежливость — это самое главное, что продляет нам жизнь! — Глядя ей прямо в глаза, сказал я. — Будем вежливы?