Дэйв Макара - Попаданы

— Грохнуть вас, что-ли?! — Усмехнулся я. — Умные все такие, аж спасу нет! Пусть и задним умом, но умные…

— Най. Пожалуйста! — Жан покраснел. — Литтана любимица отца, его свет в окошке и отрада!

— Отрава она в вашей семье! — Взорвался Тофин и осекся, от неожиданности. — Не ты, а она видения ловила! Ты, всего-навсего, её проекция страха, её видимая часть, её предохранитель! Не будь её — не запил бы ты, Жан! Она ведь и меня поймала, на твои видения!

— Я могу идти? — Я замер напротив Минка, глядя ему в глаза. — Нет желания слушать грязь.

Что стоило этому существу сделать шаг с моей дороги — выдавали только глаза. По их блеску и расширившимся зрачкам. Видал я убийц с глазами ангелов и ангелов, с глазами убийц. Но он — убийца с глазами маньяка!

Пройдя мимо него, я только выдохнул — пакарр не хрупкая эльфийка, с куриной шеей!

— Наёмник! — Прозвучало за моей спиной. — Вечером приходи к казармам. Будем посмотреть!

Я развернулся и едва успел шарахнуться в сторону: второй раз, за неполные полчаса, в мою сторону летел стилет!

Следом, в прыжке, летел Минк, сжимая в руке уже знакомый мне меч.

Драться с существом, в два раза тяжелее меня, выше, с более длинными руками — я похож на идиота?

Захлопнув за собой дверь, метнулся дальше по коридору, к лестнице.

Грохот от встретившихся пакарра и двери прозвучал райской музыкой в моих ушах.

Миновав лестницу, промчался по коридору, отсчитывая двери — четвёртая слева, приоткрытая, хранила мои вещи, брошенные на кровати.

Подхватив обе сабли и вещмешок, открыл окно и легко сиганул со второго этажа в сад, на мягкую траву, безжалостно топча цветник, грядки и клумбы — всё подряд, как бы это не называлось в высшем обществе.

Погони пока не было, но это не значит, что мне будет везти бесконечно!

От перелаза через забор меня спасла калитка, как специально нарисовавшаяся в бесконечно длинной, высокой и серой стене.

Помахав ручкой всем, открыл калитку, закинул рюкзак на плечо и сделал шаг вперёд, покидая столь гостеприимный дом.

На мгновение, закружилась голова и подкатилась непрошеная тошнота.

Калитка за моей спиной захлопнулась с таким звуком, словно гильотина упала!

Свежий воздух, наполненный запахом трав, легким движением и шумом — замер.

Медленно и печально я обернулся.

Длинная и серая стена, с этой стороны оказалась серебристой, пыльной и освещённой электрическим светом.

Чуть подрагивающая от сдерживаемой мощи, способной сорваться с места и занять свое место там, в далекой вышине, среди звезд, планет и…

Я привалился к стенке и сполз на пол, трясясь от хохота.

Знакомы же мне эти состояния тошноты и головокружения!

Знакомы — на первых, плохо отработанных, "двигателях Идеала", каждый третий прыжок происходил именно с этими побочными симптомами!

Если сложить воедино всё то немногое, что я узнал о мире в который попал по прихоти зловредной пятерки, получалось, что корабль, на котором я нахожусь — принадлежит Тчарнам!

Именно его присутствие могло с лёгкостью объяснить приступы, овладевающие Жаном. Или Литтаной?

Не суть важно. Важно то, что я снова вляпался по самые уши.

Отсмеявшись, принял вертикальное положение и, помянув всех знакомых мне разумных, двинул по направлению к двери, которая должна же где-то быть!

Двери не оказалось и меня ещё трижды перекидывало с головокружением и тошнотой в разные места.

Вначале была пещера, залитая ослепительным светом и уставленная замершими в неподвижности фигурами, очень напоминающими человеческие. Следом — ослепительно белая каюта, в которой я провёл долгих сорок минут, слоняясь от стены к стене и ругаясь, как последний сапожник.

Третий финиш оказался самым лёгким — меня вынесло в комнату, уставленную приборами.

Ни шума, ни оваций.

Всё буднично и спокойно.

Разгорающиеся экраны, скользнувший вверх защитный щиток, открывающий бездну космоса.

И тишина.

С тихим шорохом в мою сторону развернулось одно из трёх кресел, приглашая устраиваться поудобнее.

Мирно, просто, скучно.

Отстегнув клинки и сняв рюкзак, пристроил их в уголке — если что-то пойдёт не так, они мне ни в чём не помогут.

Осторожно сел в кресло и откинулся на его спинку, готовясь к чему-то, как минимум, эпохальному.

Кресло слегка "сдулось" вниз, затем подстроилось под мой рост и повернуло в сторону пустого экрана, на котором не было ни единого символа.

Вру.

Едва кресло замерло, в центре экрана появился отпечаток шестипалой руки, на который я и возложил свою пятерню.

Система тревожно брызнула красным светом и отпечаток стал с пятью пальцами!

Красный блеск сменился жёлтым и в то же мгновение, точно в центр моей ладони впилась толстенная игла, пробивая ее насквозь, вырываясь наружу в брызгах моей крови и расцветая окровавленной ромашкой, которая дернулась назад и пригвоздила ладонь к экрану не хуже гвоздя с огромной шляпкой.

Первое мгновение от неожиданности и шока было не очень и больно — так, состояние офигения и нарастающей злости. А потом "гвоздь" стал нагреваться и стало больно.

Вонь моего собственного, горящего мяса, наполнила зал, живо напоминая мне, что я уже горел.

Стало ещё больнее — память человека, такая странная штука…

И я заорал!

Через пару минут, сорвав от крика голос, я мог только хрипеть и проклинать собственную доверчивость и невозможность потерять от боли сознание…

Са Прае создал из нас уникальных солдат — быстрых, умных, сильных, ловких, живучих. По шкале Берцева, мы находились на самом её верху, недосягаемые и непонимаемые.

Познакомьте меня с этим кольвегом, что создал "таблицу Воина" — лично вырву ему печень, почки и одно легкое, и оставлю жить!

За все свои таланты мы заплатили.

Мишт, до сих пор панически боится тяжелых доспехов, которые дважды убивали его своими отказами системы. А я — потерял способность "отключаться" от боли и не переношу запах пота…

"Ромашка" подпрыгнула вверх и сложившись, исчезла в моей ране, оставив после себя обугленную дыру, которую стала заполнять странная серо-розовая масса, даря облегчение, прохладу и покой.

Пальцы не шевелились, кисть замерла в одном положении, плотно прижимаясь к экрану, светящемуся ровным, зелёным светом.

Кресло, с едва слышным щелчком, откатилось назад, разрывая контакт ладони с экраном, развернулось и задрожало, словно предупреждая, что мне пора сваливать.

Едва я решил, из упрямства, сидеть до победного, кресло плавно опустилось на уровень пола, изгоняя меня, из своих, чего греха таить — удобных, объятий.

Пришлось вставать.

Стоило мне протянуть руки за вещами, как из двери появилось уже виденное мной в пещере существо, вежливо остановило меня, подхватило мои вещи и вышло вон, поманив меня пальчиком, как…