Дэйв Макара - Попаданы

— Плат говорил, что у вас всё сложно… — Мишт покачал головой, — но не до такой же степени!

Собравшись за круглым столом в комнате, в которую выходили двери всех "Пяти представительств", все сидели тихонько, как мышки.

— Зря мы летим. — Вырвалось у Жанны. — Словно сами голову в банку с пауками пихаем…

"Ария", построенная по старому, ещё имперскому, проекту представляла из себя обычный шар диаметром в 1,75 километра. Лишившись массивных двигателей, призванных разгонять "эдакую дуру" до прыжковой скорости, "Ария" превратилась в головную боль конструкторов — чем занять пустое место?

Все "переносы", "перерасчёты" и прочие прелести модернизации заняли столько времени и средств, что президент не дрогнувшей рукой подписал указ о "постепенной продаже либо утилизации кораблей с устаревшими типами движителей".

Пришедший на смену шарообразному имперскому проекту, проект "Скат" мог даже приземляться на поверхность планет — форма корпуса позволяла не только приземление, но ещё и ведение боевых действий непосредственно в атмосфере.

Правда, пока никто не мог себе даже представить, каково это, маневрировать полутора километровым гигантом, нанося удары по поверхности, одновременно защищаясь от атмосферной авиации и, возможно, постреливая в сторону орбиты!

Свободное пространство на "Скатах", использовали с умом, также отойдя от классического русского канона — экипаж перетерпит всё.

Были тут и тренажёрные залы, залы разгрузки и даже бассейн, пусть и маленький, зато — хитрый: система гравитационного контроля позволяла сымитировать давление воды на разных глубинах, от девяти метров — реальных, до пятиста — "виртуальных".

Десантникам, которых Мишт загнал на глубину в сто пятьдесят метров, очень понравилось…

В адрес института, разрабатывавшего экипировку, полетело множество пожеланий, замечаний и предложений…

Если все пожелания сбудутся — врага будет чем удивить.

На "Арии", переоснащённой и переоборудованной, со свободным местом было вообще замечательно — даже "втиснутые" от отчаяния десантные боты, ровным счётом в десять штук, лишь "сравняли баланс", заняв кормовой ангар на месте снятых двигателей.

Пришлось отказаться от обычных катеров для спуска на поверхность — как Имперцы, так и Союзники, в кои-то веки объединившись, заставили сменить их на представительские, защищённые от всего и всех.

"Иначе — не солидно!" — В два голоса доказывали Милу Имперец-кольвег и Союзник-нашанн.

Пришлось строить на верфях ещё и их — иначе не миновать начала очередного конфликта, ведь оба предлагали в качестве представительских свои собственные!

Представительские борты получились изящными чайками, из-за выдвигаемых плоскостей для спуска на планету.

На первом же пробном спуске оказалось, что крылья можно и не использовать — "двигатели Идеала" одинаково прекрасно ведут себя как в пустоте космоса, так и в плотности атмосферы…

…Тишина, как молчаливое согласие с её словами, окутала круглый стол.

Имперец и Союзник переглянулись и отвели взгляды, словно знали нечто, что русским ещё предстояло узнать…

Просыпаться было больно.

Боль бродила за глазами, за бровями и даже за ушами — было больно!

Я уже молчу о том факте, что в моей голове не порылся только ленивый, укоризненно качая головой и демонстрируя своё негодование и возмущение.

Мне всегда нравилось состояние свободного парения: захватывает дух и прочищает мозги.

Теперь я знаю, что именно захватывает дух и прочищает мозги ещё сильнее.

Только — никому не скажу…

— Прости, Най! — Маэль, вытащившая меня из тренировочной капсулы, наблюдала, как я сижу, привалившись спиной к капсуле и громко матерюсь, обещая добраться до старпома и припомнить всё, что капсула сделала со мной.

— …а потом я засуну тебя дром-реактор и заставлю пройти всю звезду, дважды! — Я перевёл дыхание и только сейчас осознал тот факт, что сижу голой *опой на тёплом полу, в присутствии едва не плачущей женщины.

— А зачем ты ему сломал челюсть?! — Маэль вытерла слезы и всё-таки разобрала конец моей фразы.

— Это наши с ним тёрки! — Старпом, свеженький, отглаженный и бодрый, бросил в мою сторону запечатанный пакет, который я едва успел перехватить дрожащими руками. — Капитан…

Маэль, подозрительно посмотрела на него и вышла из лазарета, оставляя нас тет-а-тет.

— Чего уставился? Одевайся. — Тиррель Саль повернулся ко мне спиной и отошёл к столу дежурного медика, сейчас пустующему.

Вскрыв пакет, я достал комбинезон и замер в удивлении.

Форма младшего командного состава. От лейтенанта и до подполковника, включительно. Черная. Со знаками старшего лейтенанта и моим именем на нагрудном знаке.

— Надевай. — Ворчливо поторопил меня старпом. — Не…

Влетевшая в комнату Маэль уставилась на меня, как на призрака, хотя ещё недавно смотрела вполне адекватно и даже несколько "жалостливо".

— Вы что, ополоумели, оба?! — Маэль, от избытка чувств, забыла перейти на мыслеречь. — Ладно, Най… Ребёнок и ребёнок! Но ты, Ты! Ты, Тирр!

— Ребёнок? — Тирр изогнул бровь. — Твой ребёнок, Маэль, сломал челюсть мне, пробил череп Варду и отправил тебя в капсулу лечиться. Твой ребёнок прошёл офицерский минимум. Твой ребёнок — носит ген тчарна, оставаясь человеком. А ещё, он "видящий" и "повествующий"!

Маэль едва не села мимо стула.

— Что-то я забыл? — Тирр широко улыбнулся. — Ах, да… Самое главное! Твой "ребёнок" снял корабль с боевого поста и теперь мы летим… В никуда!

— Ген тчарна я видела. — Маэль опустила голову. — Но он — выбыл, при очистке…

— Выбыл. А теперь снова — появился! — Старпом улыбнулся чисто и откровенно. — Так что, у нас на борту — полная команда!

Пока они обменивались непонятными фактами, я успел разобраться с одеждой и натянуть её на себя.

Единый комбинезон, антрацитово-чёрный, мешковатый и неудобный.

Чего они так носятся с этими "всё-в-одном"?

Как по мне, так нет ничего лучше обычного, добротного имперского камуфляжа!

А ещё лучше — джинсы, футболка и джинсовая рубашка!

Закрыв глаза, с тоской вспомнил свою земную одежду и взгрустнул — где я, а где — тапки…

И остроносые туфли, удобнейшая "классика", с каблуком в полтора-два сантиметра!

От ностальгии чуть не взвыл!

— Впечатляет. — Услышал я странный голос старпома, словно его опять по голове стукнули, взяли за живое и приподняли над землей.

— Странная форма. — Согласилась Маэль, и я открыл глаза.

Единый комбинезон не смог сымитировать рубашку "навыпуск", но вывернулся из ситуации — белоснежная рубашка, заправленная в чёрные джинсы. И чёрные туфли.

Для полного счастья не хватало только одной малости — букета цветов…