Константин Соловьев - Восьмое Небо

Как хорошо бы ни было приготовлено зелье и как чисты бы ни были его компоненты, все заключенные чары не могли перейти в энергию, часть их неизбежно рассеивалась в окружающее прострнаство в виде крошечных магических протурберанцев, прошивая материю словно острая картечь. И добро еще, когда те просто растворялись в воздухе, не меняя сути и моллекулярной структуры окружающих предметов. Спустя полчаса работы вокруг Корди уже вились летающие пуговицы, отрастившие себе крохотные плавнички, напевающие песенку свечные огарки, рыбы с лицами, похожими на ее собственное, и прочая мелкая нечисть. Время от времени зола вдруг начинала выстраиваться в воздухе загадочными астрологическими символами, гнусавые голоса болтали прямо в уши всякий вздор, и даже лопата принималась самостоятельно ерзать в ее руках.

Корди не знала, сколько времени она провела в чаду машинного отсека. Даже будь при ней часы, они наверняка бы свихнулись от плотности магического излучения на квадратный дюйм. Раскаленный пот пропитал все тело насквозь, отчего все ее хвосты превратились в свисающих вниз угрей, а сердце так отчаянно тарабанило изнутри, словно собиралось выскочить вон.

В какой-то момент она поняла, что больше не сможет швырнуть в топку ни единой горсточки – руки сами собой повисали вдоль тела, даже рыбий хвостик не поднять. Только тогда она, пошатываясь, выбралась на верхнюю палубу. Ветер, прежде казавшийся ей холодным и неприятным, теперь принес долгожданное облегчение. Она жадно глотала его, словно мороженое, до тех пор, пока даже в животе не заболело. Как ни странно, этот воздух придал ей сил. Достаточно, чтоб она вновь стала ощущать собственное тело. К ее удивлению, первым чувством, вернувшимся обратно после одуряющей смены, был голод. До смерти хотелось есть. Она могла бы использовать энергию чар, чтоб превратить какой-нибудь обломок мачты в пирог с почками или канапе с паштетом, но подобное напряжение, пожалуй, выпило бы ее без остатка.

Возможно, на камбузе осталось что-то съестное, вяло подумала она. Если на него еще не наткнулся Мистер Хнумр, возможно, его хватит одной очень-очень уставшей ведьме… Приблизившись к камбузу, она услышала шипение разогревающейся спиртовки и звон посуды. Предательская слабость охватила все тело. На миг показалось, что стоит ей распахнуть дверь, как все окажется по-прежнему. Во главе стола будет сидеть на разрубленном стуле Ринни, поодаль от нее будет восседать Габерон, как всегда жизнерадостный и, как всегда, благоухающий как испорченная селедка, где-то в углу примостится вечно серьезный Тренч, старательно прячущий улыбку, а из-под стола будет доносится довольное чавканье вомбата…

Повинуясь минутной слабости, Корди осторожно приоткрыла дверь. На камбузе и в самом деле кипела работа. Шму, надевшая поверх черной хламиды фартук, что-то готовила, причем устрашающих размеров ножи беззвучно мелькали в ее руках, а столовые приборы порхали в воздухе, чудом не задевая низкий потолок. Корди улыбнулась. Улыбка получилась уставшей и бледной, но со вкусом мятной карамели. Шму обыкновенно редко показывалась на камбузе, слишком уж смущали ее другие члены команды, а уж взять в руки кухонную утварь… И вот на тебе. Мало того, судя по запаху, в сковородке уже готовился обед… Или ужин? Корди как-то забыла взглянуть на часы за всеми заботами.

- Привет, Шму, - пробормотала она, падая на ближайший стул, - Ты…

Закончить она не успела. Слабо вскрикнув от ужаса, Шму метнулась в сторону, врезалась в кухонный шкаф, выронила из рук сковородку, расколола перечницу, обрушила на себя полочку со специями, попыталась вскочить, ударилась головой о посудный шкаф, уронила еще три тарелки и, больше по инерции, рухнула в ларь с мукой.

Корди вздохнула. На борту капитанесса или нет, а раз и навсегда заведенные порядки неукоснительно соблюдаются – в этом было что-то обнадеживающее. Она вытащила из-под завала почти лишившуюся чувств Шму, чей припорошенный мукой балахон почти сравнялся в цвете с лицом. Пришлось поднести к ее носу склянку с уксусом, после чего ассассин слабо застонала и неуверенно открыла глаза.

- П-п-ппривет, - выдавила она, - Х-хочешь к-к-кушать?..

- Больше чем кит ранней весной, - Корди протянула было руку к салфетке, но вдруг замерла, - Совсем забыла, как там наша погоня? Харибда все еще позади?

Шму утвердительно кивнула, все еще лязгая зубами.

- Дядюшка Крунч пытался укрыться в облаках… Но она все равно нас чует…

- Палтусовы панталоны! – Корди в отчаяньи хлопнула по столу ладонью, - Неужели запах зелья до сих пор не выветрился? Даже после того душа, что мы приняли? Или ее в самом деле притягивает магия?

- Н-не знаю… - Шму пронзительно чихнула, обдав Корди облаком муки, - Ох.

- А где сам Дядюшка Крунч?

- З-за штурвалом. Ты кушать хочешь? Я п-приготовила обб-б-бед…

Взглянув на плоды ее трудов, Корди подавила вздох разочарования. Обед, приготовленный руками профессионального убийцы, был обильным и свежим, но не совсем отвечал ее традиционным представлениям о съестном. Видимо, Шму, впервые в жизни оказавшись на камбузе и не имея ни малейшего опыта в приготовлении пищи, руководствовалась больше интуицией, чем поваренной книгой. А интуиция Сестры Пустоты едва ли была надежным подспорьем в любом деле, не связанном с убийством себе подобных.

Ломти буженины оказались щедро политы земляничным вареньем, в чае плавал душистый перец, а копченая камбала оказалась сваренной вкрутую. На десерт ее ждал фаршированный гвоздикой сыр, посыпанные сахарной пудрой крэкеры и, как вершина кулинарного искусства Шму, шоколадный пирог с рыбьими головами.

- Выглядит вкусно, - протянула Корди, надеясь, что голос ее выражает хоть толику энтузиазма, - Но, кажется, я еще недостаточно проголодалась. Пожалуй, перекушу шоколадной рыбешкой по дороге… Я на мостик!

Прежде чем Шму успела возразить, Корди выскочила из камбуза и загрохотала башмаками по трапу. Мистер Хнумр поспешно затрусил за ней, сердито сопя – он терпеть не мог передвигаться сам.

Все-таки каждый человек должен заниматься тем, что ему положено, подумала Корди на ходу. Всякий раз, когда ты берешься за дело, для которого не предназначен, получается всякая чепуха. Убийца должен убивать людей, а не орудовать на камбузе. Капитан должен управлять кораблем. Гомункул должен прокладывать курс и управлять парусами. Ну а ведьма должна заниматься своими ведьминскими делами. Если это, конечно, ведьма, не ходячее недоразуменее, обладающее способностью портить все, к чему прикоснется…

Едва Корди распахнула дверь на верхнюю палубу, ей в лицо ударил порыв холодного воздуха, от которого моментально онемел нос. Судя по всему, за то время, что она махала лопатой, «Вобла» прилично поднялась и теперь летела на высоте не меньше чем в десять тысяч футов. Пришлось накинуть на себя плащ и нахлобучить поглубже шляпу. Шарф не понадобился - взгромоздившийся на плечи вомбат неплохо защищал шею от холода.