Константин Соловьев - Восьмое Небо

Но Корди не жаловалась. Не из гордости – от восхищения. Ей никогда прежде не приходилось подниматься так высоко, до шестнадцати тысяч. Ветра здесь были ненадежны и редки, а расход зелья увеличивался многократно, так что Алая Шельма редко позволяла «Вобле» подышать воздухом верхних слоев атмосферы. И теперь Корди зачарованно наблюдала за тем, на что похожа жизнь в тех краях, в которые человек старается не заглядывать без веской причины. С одной стороны, все вокруг было прежнее – небесный океан, облака, рыбы… С другой, столь разнилось, что ей то и дело приходилось тереть рукавицей обмерзающие губы – рот иной раз открывался сам собой.

Небо здесь было не просто чистое – хрустальное. Казалось, прикоснись к нему пальцем, и различишь едва слышимый звон вроде того, какой бывает, когда вытираешь тонкий бокал. Здесь не было привычных ей облаков, пушистых и неспешных, не было дождевых туч, сизых, наполненных тяжелой влагой. Здешние облака походили на полупрозрачные скрученные цепочки, тянущиеся бесконечно далеко и растянутые кем-то поперек всего небесного океана. Ожерелья Розы – так, кажется, их называли старые небоходы… Непривычной была и рыба – тщетно Корди вертела головой, пытаясь сообразить, кто вьется вокруг изувеченных мачт «Воблы», ее познаний отчаянно не хватало. Ни одной знакомой рыбешки – ни окуней, ни ставриды, ни лещей, ни даже скумбрии, которая, кажется, облюбовала все края и все ветра. Здешние рыбы и вели себя не так, как их нижние товарки. Они считали ниже своего достоинства суетиться в облаках или искать за хвостом баркентины объедки, их движения были неспешны и невозмутимы, словно и не рыбы они вовсе, а благородные дамы в бальном зале у островного губернатора… Корди украдкой захихикала, забыв про пронизывающий холод.

Вот бы увидеть острова апперов или хотя бы их невероятные корабли… Корди тщетно запрокидывала голову, щурясь от едкого солнечного света. В кристально чистом небе, раскинувшемся над кораблем, не было никаких признаков островов. Если апперы там и живут, то гораздо, гораздо выше. Дядюшка Крунч как-то рассказывал, что для апперов воздух ниже двадцати пяти тысяч футов смердит хуже дохлой жабы. Точно так же, как для обычного человека противен и ядовит воздух сверхнизких высот, в котором ничего дурного не находят дауни. Хорошо бы посмотреть, какие они, эти апперы. Если верить картинкам, сплошь тощие, как мойва, с огромными глазами, и разговаривают чудно, будто напевают…

Увидев краем глаза силуэт харибды, Корди мгновенно забыла и про рыб и про апперов. Глупышка-корюшка! Силуэт этот стал явно отчетливее, и дело здесь было вовсе не в чистом воздухе верхних слоев небесного океана. Харибда мал-помалу выбирала расстояние, отделяющее ее от «Воблы», не очень быстро, но неумолимо. К тому моменту, когда она доберется до корабля, им не помогут даже всесильные апперы…

Когда спустя несколько часов на мостик поднялся Дядюшка Крунч, ему не понадобилась подзорная труба.

- Полторы мили, не больше, - буркнул он, неотрывно наблюдая за харибдой, - Приклеилась как рыба-прилипала.

- Может, отстанет?.. – неуверенно предположила Корди, растирая немеющий от холода нос.

- Скорее, напротив. Мне приходится экономить зелье – идем на двух третях полного хода.

- Много его осталось?

- Галлонов двадцать. На несколько часов хватит.

- А потом?..

Голем не ответил, стал делать вид, что пристально наблюдает за харибдой. Но Корди и так поняла, что будет потом.

- Что ж, тянуть больше нельзя, - Дядюшка Крунч выпрямился во весь свой немалый рост, - Пора сказать свое слово пушкам. Раз эта красавица вознамерилась слопать «Воблу», дадим ем сперва отведать горячей закуски…

И хоть произнес он это решительно и грозно, Корди показалось, что внутри голем вовсе не испытывает подобной решительности.

- А мне что делать?

- Держать штурвал, что же еще? Минуты через две дай резкий разворот на двести два градуса. Поверни нас бравым бортом к этой гадине. А я уж угощу ее чем придется…

- Так точно! – Корди лихо козырнула, приложив руку к полям шляпы.

Голем удалился на гандек, было слышно, как он возится там, гремя чем-то тяжелым и глухо ругаясь под нос. Судя по тому, что время от времени он упоминал Габерона, установленный на гандеке порядок не слишком его удовлетворил. А может, все дело было в ржавчине и паутине…

- Давай! – донесся до нее окрик.

Корди готовилась к этому моменту. Она всем телом повисла на штурвале, заставляя его резко повернуться вправо. Вышло как нельзя лучше – несущаяся вперед «Вобла» заложила крутой поворот, да так, что на несколько секунд ее палуба опасно накренилась, а Мистер Хнумр, испуганно охнув, поспешил спрятаться за привычный нактоуз.

«Давай! – Корди даже присела в ожидании выстрела, - Бей ее, Дядюшка Крунч!»

Выстрел показался ей оглушительным, даже с капитанского мостика было видно, как из правого борта баркентины вырос длинный сизый пороховой язык. Должно быть, Дядюшка Крунч на всякий случай заложил двойную порцию пороха… Ядро мелькнуло крохотной размытой точкой меж облаков, но Корди, привыкшая разглядывать от скуки даже мелкую быструю рыбешку, рассмотрела его путь. Оно скользнуло в сторону харибды – прицел был выверен на удивление точно – но промахнулось мимо огромной туши на каких-нибудь двадцать футов.

Дядюшка Крунч почти тотчас выстрелил вновь, видно, держал наготове сразу несколько заряженных пушек. Опять оглушительный хлопок – и ядро, зловеще завывая в воздухе, ушло в недолет.

Дядюшка Крунч стрелял добрых полчаса, прежде чем канонада прекратилась. Из нескольких десятков выстрелов только два или три угодили в цель, но, к досаде Корди, не произвели никакого эффекта – судя по всему, расстояние было слишком велико, чтоб ядра сохранили свою убойную силу, а разрывы бомб казались крошечными и слабыми, как хлопки шутих. Сама харибда при этом вела себя так спокойно, словно паслась на небесном лугу, а не находилась под артиллерийским обстрелом. Ее не пугал ни грохот, ни вспышки пламени, ни боль – если она, конечно, была способна чувствовать боль. Она даже не считала необходимым замедлиться или сменить курс.

- Чертова рыба ведет себя так, словно в нее стреляют каждый день, - прорычал Дядюшка Крунч, выбравшийся с гандека, нервно меряя шагами мостик, - Держится как привязанная! Никогда не слышал, чтоб харибды отличались подобным упрямством! Крепко же она на нас глаз положила…

Корди бросила взгляд на бронзовые стрелки альтиметра. Большая заметно сдвинулась за единицу, малая робко коснулась тройки.

- Почти семнадцать тысяч, - пробормотала она, - Почему бы этой харибде не убраться обратно в Марево?

Голем задумчиво покачал головой: