Константин Соловьев - Восьмое Небо

Дядюшка Крунч вложил свое раздражение в рывок штурвала. «Вобла» завалилась на правый борт, закладывая резкий поворот, такой, что Корди едва удержалась на ногах. Откуда-то снизу раздался грохот – возможно, шоколадный пирог с рыбьими головами перенес маневр не лучшим образом…

Чудовищная харибда не позволила сбить с себя с толку. Спустя всего лишь несколько секунд она тоже заложила вираж, умудрившись не только не отстать, но, кажется, еще больше приблизиться к кораблю.

- Мы поднимаемся? – осторожно спросила Корди.

Голем кивнул.

- Куда медленнее, чем мне бы хотелось. Сейчас идем на двенадцати тысячах.

- Так высоко?

- Поговаривают, харибды не любят больших высот. Рожденные в Мареве, они с неохотой поднимаются в верхние слои. Марево питает их или что-то вроде того. Только наша приятельница, похоже, не спешит обратно домой…

- Надо подняться еще выше! – Корди запрыгала на одной ноге, чтоб согреться, - На двадцать тысяч!

Дядюшка Крунч издал скрипучий смешок.

- Двадцать тысяч… Шустрая ты рыбеха. Я бы и на двадцать пять залез, в чертоги апперов, лишь бы эту дрянь с хвоста скинуть, только непросто это будет… Мы же на зелье идем, и котел у нас прожорливый что твоя зверушка. А ты знаешь, сколько галлонов он лопает на каждые сто футов подъема?.. То-то. Пойдем вверх – сами не заметим, как последнее сожжем, останемся болтаться в воздухе, беспомощные как рыба с перебитой спиной. Там-то нас и сожрут.

- У нас есть пушки!

- Пушки-то у нас есть, с канонирами хуже, - пропыхтел голем, - Так что оставим их на крайний случай. Дауни уже палили, не сильно-то им это помогло… Там же шкура толстенная, да еще дерево и железо… Редкое ядро возьмет. Нет, лучше бы нам уходить подальше да повыше…

- Много… много у нас зелья? - с замирающим сердцем спросила Корди.

- Последний бочонок час назад откупорил. Считай, на шесть-семь часов лёта, если идти на полных оборотах. Можно, конечно, и растянуть, но тогда упадет скорость… Эх, нам бы еще галлонов двести зелья – взмыли бы свечой!

Корди вновь ощутила стыд, липкий, как рыбья чешуя.

- Прости меня, Дядюшка Крунч, - нос едва опять предательски не шмыгнул, - Прости меня, пожалуйста…

Кажется, он взглянул на нее с удивлением.

- О чем ты, рыбеха?

- Я… Я не смогу приготовить еще зелья, - все-таки шмыгнула, не сдержалась, - Я не помню рецепта. За меня зелья готовил «Малефакс», я лишь смешивала… Я даже не настоящая ведьма!..

Корди с ужасом почувствовала, что сейчас заревет. Противно защипало в глазах, запершило в горле. Ведьмы никогда не плачут, но она же не настоящая ведьма, ей можно…

Дядюшка Крунч устало вздохнул, протянул свою механическую лапу и мягко дернул ее за свисающий хвост, перевязанный железной цепочкой.

- Все в порядке, рыбеха, я на тебя не сержусь, - пробасил он, - Хотя и полагалось бы… Думаешь, я не знаю, что тебе все это время помогал тот болтун?

Корди уставилась на него в немом изумлении. Глаза широко открылись, но слезы почему-то из них не полились. Плакать отчего-то вдруг перехотелось.

- Ты знал?

Старый голем добродушно усмехнулся, скрипнув механическими внутренностями.

- Я присматриваю за этим корытом уже много лет, рыбеха. Замечать все, что на нем происходит – моя работа. Хотя… Было один раз, много лет назад, дело, когда я действительно кое-чего не заметил. Отчалили мы тогда с Восточным Хураканом в дальний рейс, я лично проверил, чтоб кладовая на камбузе была набита под завязку. А вот про все остальное напрочь забыл. В дальнем походе ведь не только провиант нужен, но и все прочее – парусина, гвозди, доски, железо… Кончилось тем, что мы стали использовать макароны вместо шнурков, паруса латали цикорием, ну а вместо гвоздей шли в дело плавники от сушеной сельди. Ну и запах был у нас на борту, можешь себе представить!..

Корди осторожно улыбнулась. Из правого глаза все-таки выкатилась одна слезинка, но ее получилось украдкой смахнуть хвостом.

- А истории про глупых ведьм у вас были? – тихо спросила она.

Голем задумался, но лишь на несколько секунд.

- Не было, - признал он, - Восточный Хуракан не терпел женщин на борту. Зато теперь у нас будет новая история. Про юную отважную ведьму, которая едва было не отправила весь корабль прямиком в Марево, но быстро сообразила, что натворила, и всех спасла.

- Это будет не правдивая история, - вздохнула Корди, - Я никого не спасла. Даже наоборот…

- Это будет самая правдивая история в мире, - серьезно произнес Дядюшка Крунч, глядя на нее глазами-линзами, - Если ты поможешь ей стать такой. А я запомню ее и передам потомкам. У нас, големов, очень хорошая память, ты это знала? Быть может, когда-нибудь я буду рассказывать ее твоим внукам.

Корди рассеянно потеребила шнурок, которым был перевязан хвост.

- Что мне делать?

- Становись к штурвалу, меня заждалась кочегарка. Быть может, если мы еще не намозолили глаза Розе, удастся оторваться от этой пакости…

* * *

Роза была не на их стороне. Как ни маневрировала «Вобла», харибда не собиралась отставать.

Она неслась вслед баркентине, легко преодолевая сопротивление воздуха, почти не шевеля плавниками. Остатки парусов трепетали над ее спиной, мачты едва заметно раскачивались. Полу-корабль, полу-акула, она вела себя так, как не ведут ни корабли, ни акулы. Слишком целеустремленная, словно исполненная не обычного голода, а самой настоящей ненависти, она преследовала баркентину неотвратимо и настойчиво, как неупокоенный призрак самого Марева.

Время от времени Корди казалось, что им удалось оторваться от харибды, но всякий раз оказывалось, что та просто прячется меж облаков, чтобы затем стремительно возникнуть из ниоткуда на фоне безмятежной небесной голубизны. Корди стало казаться, что харибда делает это нарочно, чтоб напустить страха на свою жертву. Корди была вынуждена признать, что эта тактика работает – один только вид плывущего в воздушном океане тела вызывал у нее безотчетную дрожь.

Дядюшка Крунч больше не надеялся на то, что харибда потеряет интерес к кораблю, будучи оторванной от своей родной среды. Если у него и теплилась подобная надежда, она должна была превратиться в золу после того, как «Вобла» по его приказу поднялась до шестнадцати тысяч футов, забравшись туда, где редко ходят тяжелые корабли. Харибда, казалось, не обратила на это ни малейшего внимания. Даже в том краю, где сам небесный океан не рад людям, она преследовала «Воблу» так же целеустремленно, как и прежде. Если удаление от Марева и ослабило ее, Дядюшка Крунч к собственному огорчению не нашел тому ни одного подтверждающего признака.

Зато Корди стало куда труднее держать курс. Она и прежде знала, что верхние слои атмосферы не любят слабых существ вроде людей, существ, которым нужны воздух и тепло, теперь же убедилась в этом воочию. Если на высоте в пару тысяч футов холодный ветер лишь насмешливо теребил капюшон плаща и пренебрежительно швырял моросью в лицо, на шестнадцати тысячах он сделался истинным бичом Розы – стегал поперек спины так, что перехватывало дыхание, скоблил тупыми когтями кожу, облизывал ледяным языком лицо. Даже дышать тут было труднее – у воздуха появился странный привкус, похожий на соленый имбирь, но при этом надышаться было куда труднее, он не насыщал так, как привычный ей, с нижних высот. Корди пришлось напялить под плащ две шерстяных кофты, а юбку сменить на толстые, подбитой ватой, штаны. Даже в таком облачении стоять возле штурвала было настоящим мучением.