Константин Соловьев - Восьмое Небо

- Марево искажает материю!..

- А разве обычная магия не делает того же? – легко перебил ее мистер Роузберри, - Молекулярная трансформация – неотъемлемое свойство чар. Вопрос лишь в том, как подчинить Марево и заставить работать на себя.

- Не будьте идиотом! – взорвалась Ринриетта, - Никому не удастся подчинить себе Марево! Оно создано для того, чтоб извращать и пожирать все сущее, это его чертова природа!

Мистер Роузберри поморщился.

- Ну вот опять… Нет, дорогуша, это человеческая природа – демонизировать и наделять пугающими чертами все, что нельзя подчинить или понять. Именно нею руководствовались ваши дикие предки, выдумав Розу Ветров.

- Но где… Где же «Аргест»?

- Простите?

- Где «Аргест»? Где клад моего деда?

На лице мистера Роузберри появилась досадливая гримаса.

- Кажется, я уже говорила вам, что не имела удовольствия быть знакомым с этим джентльменом. И уж подавно нелепы ваши попытки предъявить претензии собственности компании. «Восьмое Небо» не несет ответственности за судьбу вашего клада. Согласитесь, сейчас не тот момент, чтоб у меня была причина это скрывать!

Ринриетта едва сдержала рвущийся наружу смешок, колючий как рыба-фугу.

Ошибка. Все это время ее вел неверный ветер. Роза в очередной раз посмеялась над ней, отправив подсказку, которая вовсе не была подсказкой. Из брюха мертвого голема Тренч вытащил не путеводную нить, а облезшую водоросль, за которую она отчаянно схватилась. Восьмое небо, обещанное Восточным Хураканом, не имело никакого отношения к «Восьмому Небу» мистера Роузберри. Всего лишь совпадение, нелепое и случайное, столь же причудливое, как два одинаковых облака на небе.

Она перепутала ветра. Течение, за которое она ухватилась, было течением, ведущим к гибели. Гибели «Воблы», гибели Унии, гибели самой Алой Шельмы и ее экипажа. Но она не выпускала его до самого конца, убежденная в собственной правоте. Да, Розе Ветров определенно свойственна ирония.

- А теперь, если вы не возражаете, закончим этот разговор. Спор с невеждами всегда утомлял меня, а сейчас мне как никогда требуется время – у нас с «Барбатосом» впереди еще уйма работы…

Изящно высморкавшись в платок, мистер Роузберри величественно развернулся к окну, наблюдая за тем, как растут обломанные шпили Ройал-Оука. Казалось, это зрелище захватило его – настолько, что он совершенно забыл про то, что находится на капитанском мостике не один.

Сейчас, поняла Ринриетта. Другой возможности ей, скорее всего, не представится. Тело вдруг перестало подрагивать, руки налились холодной звенящей силой, которую требовалось только направить. Затылок мистера Роузберри, почти скрытый локонами пышной прически, покачивался в каких-нибудь пяти футах от нее – соблазнительная мишень, по которой она не дала бы промаха даже с закрытыми глазами.

Сейчас.

Она боялась, что пистолет может зацепиться за ремень или обрывки кителя, но этого не произошло – послушной металлической рыбкой он вспорхнул в ее руке, мягко поднимаясь вверх, указательный палец застыл на спусковом крючке, постепенно выжимая запас его хода. Все получилось так ловко, словно она репетировала это движение годами. И так быстро, что отреагировать на него не успел бы даже самый современный гомункул.

Но мистер Роузберри каким-то образом успел.

Ринриетта вскрикнула, ощутив, как кисть правой руки болезненно немеет. Пистолета в ней уже не было, хотя нервные окончания все еще ощущали тяжесть и прикосновение металла.

- Милая вещица, - мистер Роузберри снисходительно улыбнулся, крутя в руках оружие, - Очень похожа на вас. Тоже создана для одной-единственной цели, грубая и примитивная.

Все еще продолжая улыбаться напомаженными губами, он сомкнул пальцы. На глазах у Ринриетты никелированная сталь стала со скрипом сжиматься, точно податливая глина. Это было невероятно. Это было невозможно. Но мистер Роузберри улыбался до тех пор, пока пистолет в его тонких, обтянутых перчатками, руках, не превратился в бесформенный металлический ком. Только тогда он уронил его на пол и презрительно поджал губы.

- Все примитивные инструменты ждет одна судьба, милочка. От них избавляются, когда они устаревают. Иронично, что то же самое случится и с вами.

Ринриетта машинально прижала ноющие пальцы к груди. Они покраснели и с трудом сгибались, но выглядели целыми. Удар мистера Роузберри, выбивший из них оружие, был столь стремителен, что она даже не успела его толком разглядеть, лишь ощутила порыв пропитанного его приторно-сладкими духами воздуха. Но она отчего-то вновь ощутила вонь гниющей рыбы.

Ей стало дурно. Существо с лицом мистера Роузберри, стоявшее перед ней, гримасничающее, подмигивающее и хихикающее, откровенно ухмылялось, наслаждаясь ее замешательством. Ринриетта не могла отвести от него взгляда, словно видела впервые. Только сейчас она поняла, что все это время ничего о нем не знала. Ничего, кроме одного факта, который теперь сделался столь же очевидным, сколь и бесполезным. Это существо не было человеком.

- Ч-что вы? – спросила она, пятясь, - Что вы такое?

Мистер Роузберри не был смущен подобной реакцией. Перестав смеяться, он внезапно сделался серьезен, настолько, что покрытое густым слоем пудры лицо на миг обрело сходство с трагической театральной маской.

Законы жанра – опять не к месту вспомнилось – Последний акт.

- Почему мир устроен так, что дозорными на мачтах служат слепцы? – горестно вопросил он у пустоты, - Вам-то уж следовало догадаться, милочка. Как я уже сказал, «Восьмое Небо» оказалось достаточно могущественно, чтоб поставить себе на службу само Марево. А что такое Марево, если не величайший кудесник плоти? С его-то способностью кроить материю как заблагорассудится?..

Ринриетта ощутила короткий тошнотворный позыв, едва не сложивший ее пополам. При одной только мысли о том, что под тонким шелком и напудренной кожей скрывается что-то, что…

Мистер Роузберри сочувственно причмокнул губами. Из-за толстого слоя помады звук получился чавкающий, слизкий, точно кто-то уронил на пол пирожное с жирными кремом.

- Вам дурно? Бедняжка. Это от воздушной тряски, должно быть. Что такое, вам неприятно смотреть на меня? О чем я и говорила. Слепцы на мачтах. Я не стал дауни, как видите. Не бойтесь, смотрите, я вполне человек, - он оттянул пальцем вырез на платье, продемонстрировав складки дряблой кожи покрытые отнюдь не женским грубым волосом, - Со временем Марево поможет мне изменить тело, ошибочно подаренное мне при рождении, но это будет потом…

Ринриетта попятилась. В сочетании с густым запахом духов вонь на капитанском мостике делалась невыносимой. Но была ли эта вонь только лишь ядовитых магических испарений корабля?.. Мистер Роузберри вновь расплылся в улыбке.