Константин Соловьев - Восьмое Небо

- О, не бойтесь, милочка, я не принимала ванны из Марева. Есть методы куда более тонкие и эффективные. Вроде коротких доз направленного излучения в определенные центры мозга. Они позволяют мобилизовать те силы человеческого тела, о которых вы даже не догадываетесь. Наш с вами поединок был детской игрой, невинной забавой. Сейчас я бы смогла разорвать голыми руками аппера, а то и пяток. Эй, - он шутливо погрозил ей пальцем, - вас разве не учили, что невежливо таращиться так на даму?..

Ринриетта не могла отвести от него глаз. Теперь, когда она увидела истинное обличье мистера Роузберри, это было тяжелее, чем отвести взгляд от идущей неспешным полукругом акулы. В облике раскрашенного паяца, непрерывно гримасничающего, хихикающего и лукаво улыбающегося она разглядела истинные черты, прежде спрятанные полупрозрачным слоем облаков. Мистер Роузберри не был человеком. Без сомнения, он был человекоподобен, но внутри… Ринриетту передернуло. Внутри он, должно быть, ближе к дауни, чем к человеку. Но если дауни тлетворное Марево наделило лишь внешним уродством, в какой мере оно могло исказить разум и душу оперативного управляющего?..

- «Барбатос», как далеко до острова?

- ДВЕСТИ ШЕСТНАДЦАТЬ ФУТОВ… ХОЗЯЙКА.

- Хорошо, - мистер Роузберри кивнул, - Тогда начинаем швартовку. У нас с тобой ужасно много дел на сегодня!

Ринриетта ощутила кипящий гнев «Барбатоса», стеганувший по капитанскому мостику.

- НЕ УКАЗЫВАЙ МНЕ, ЧТО ДЕЛАТЬ.

- Ай-яй-яй, мой милый, - мистер Роузберри укоризненно покачал головой, - Кажется, нам с тобой еще придется поговорить о воспитании. Не забывайся, я капитанесса этого корабля. Так что придется тебе быть вежливым мальчиком и не перечить мне. А то узнаешь, какой может быть тетушка Роузберри, если ее обидеть.

В подведенных глазах мистера Роузберри мелькнул металл. Не ржавый, покрытый мутной жижей, как корпус «Барбатоса», а блестящий и холодный, напоминающий блеск стилета. Таким взглядом можно было проткнуть не хуже, чем шпагой. Но гомункул лишь расхохотался, да так, что у Ринриетты в груди заскрежетали ребра:

- ТЫ ВНОВЬ ИСПЫТЫВАЕШЬ МОЕ ТЕРПЕНИЕ. ЛУЧШЕ БЫ ТЕБЕ ЭТОГО НЕ ДЕЛАТЬ.

- Ты забываешься… - прошипел мистер Роузберри, подбирая юбки, - И ведешь себя недостойно, позоря меня при гостье.

- АХ, ПРОСТИТЕ, ХОЗЯЙКА, - в голосе гомункула зазвучал скрежет раздираемого металла, - ПОКОРНО ПРОШУ МЕНЯ ПРОСТИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ ДОЛОЖИТЬ, ЧТО МЫ УЖЕ ПРИБЫЛИ К ОСТРОВУ.

* * *

Он не солгал – корабль опустился достаточно низко над Ройал-Оуком, чтоб в окно капитанского мостика были видны башни королевского дворца, возвышающиеся на одном уровне с верхней палубой. Местами обрушившиеся, местами покрытые густой копотью и каменным крошевом, они выглядели не царственно, как прежде, а жалко и беспомощно. Ринриетта бросила взгляд в сторону Нижней Гавани и украдкой испустила вздох облегчения – та выглядела безлюдной. Судя по всему, жители острова успели убраться от приближающейся счастливой эпохи, использовав все корабли и лодки, что оказались под рукой. Без них Сердце Каледонии выглядело мертвым и пустым. Точно кусок голой скалы, висящий в небе, в теле которого шальные ветра проточили улицы-трещины. Ринриетта поискала взглядом свой дом, но совершенно механически, как ищут ориентир или репперную точку – это место никогда по-настоящему не было ее домом.

- Приступай к работе, «Барбатос», - приказал мистер Роузберри недовольным тоном, - Если ты будешь достаточно усерден, возможно, я забуду о твоем своеволии.

- НЕМЕДЛЕННО, ХОЗЯЙКА. НЕМЕДЛЕННО.

Ринриетте не понравилось, как это прозвучало. Ее чуткий, как у всех небоходов слух, способный различать ветра по неуловимым отличиям их шелеста, уловил в голосе гомункула холодную ярость, но необычного свойства. «Барбатос» не сдерживал ее, как котел сдерживает давление пара, напротив, словно наслаждался ею, как глотком холодного вина.

«Барбатос». Сейчас он пугал ее куда больше, чем мистер Роузберри. Тот, по крайней мере, был человеком, хоть и внешне. «Барбатос» был существом совсем другой природы. При одной только мысли о которой Ринриетта ощущала подступающую к горлу тошноту. Сплав Марева и обычных чар, заточенный в грубую сталь и наделенный нечеловеческим разумом и столь же нечеловеческими возможностями. Но знали ли инженеры-дауни «Восьмого Неба», что именно они создают? Какие именно струны сплетают, используя ядовитую суть Марева? Мистер Роузберри, судя по всему, уверен, что «Барбатос» повинуется ему, словно рыба, которую ведут на леске. Но он, кажется, попался в извечную ловушку всех самоуверенных хитрецов, полагающих себя умнее окружающих, и даже не видит, что леска опасно истончилась, а рыба, заглотившая крючок, все сильнее бьет хвостом…

- ПРИСТУПАЮ, ХОЗЯЙКА.

В его голосе словно слились все отвратительные звуки мира – слизкое шипение рыбьей чешуи, болезненный треск трухлявого дерева, лязг затачиваемого о брусок зазубренного клинка, стоны раненого, скрип деревянной ноги. Даже слушать его было мучением. Но еще хуже Ринриетта ощутила себя, когда увидела, как к острову потянулись щупальца «Барбатоса». Они двигались неспешно и каждое из них словно извивалось на собственном ветру, вразнобой, чертя в воздухе уродливые подобия узоров. Тяжелые, слизкие, покрытые вперемешку присосками, изогнутыми когтями, язвами и прожилками, они выпростались из корпуса корабля и медленно скручивались вокруг острова подобием жуткого шипастого кокона. Ринриетта видела, как на безлюдных городских улицах пролегли извивающиеся тени. Бедный Мистер Хнумр, подумалось ей, если он не улизнул оттуда с другими беглецами, сейчас ему, верно, не до еды…

Одна из уцелевших башен Адмиралтейства накренилась и лопнула, превратившись в каскад кирпичей, перекрытий и пыли, когда щупальце «Барбатоса» мимоходом зацепило ее. На капитанском мостике корабля ужасающий грохот ощущался лишь мелким тарахтением камня, но Ринриетта все равно впилась пальцами в отвороты алого кителя, слишком уж жуткой и невероятной была картина. Еще одна башня рухнула вслед за первой – «Барбатос» толкнул ее самым концом извивающегося щупальца. Небрежно, как ребенок толкает неинтересную ему игрушку. Но движение это было слишком хорошо просчитано, чтобы быть случайным. Возможно, об этом подумал и мистер Роузберри.

- Аккуратнее, чтоб тебя! – воскликнул он, - Помни, это больше не наш враг. Учись бережно обращаться с основными фондами «Восьмого Неба».

- ПРИНОШУ СВОИ ИЗВИНЕНИЯ, - в голосе гомункула было больше яда, чем в кубомедузе, - Я ТАК НЕЛОВОК. ЭТО БОЛЬШЕ НЕ ПОВТОРИТСЯ.

- Уж будь любезен. Мы пришли сюда, чтоб восстановить разрушенное, а не уничтожить то, что осталось!

- ПРЕКРАСНЫЙ ОСТРОВ. Я ЧУВСТВУЮ ЗНАКОМЫЙ АРОМАТ. ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНО. ВПРОЧЕМ, БЕЗ РАЗНИЦЫ. ОТЛИЧНЫЙ НАБОР ВЫДЕРЖАННЫХ ЧАР.