Пирс Энтони - Зона раздора

— Но разве ему засчитают присутствие здесь без своего физического тела? — спросила Ким.

— О, да. Потому что он, и в самом деле, здесь. Просто без своего тела и большей части магии. Это делает его почти невидимым для отслеживания. Так что он терпит отсутствие магии в надежде на победу. И ему действительно хочется изучить Обыкновению, поскольку у людей он научился и любопытству.

Даг кивнул.

— Разумно. А что бы открыло его присутствие здесь?

— Какой-нибудь безумный поступок, на который обыкновены не способны и который неизбежно привлёк бы к себе лишнее внимание. Но если демон Земли случайно обратит на нас свой взгляд — ну, они могут читать мысли, так что он всё поймёт. У него тоже должен быть шанс на выигрыш.

— И демон Земли пытается его найти, — сказала Ким.

— Да. Но, наверное, не постоянно, ведь он не знает, тут Филя или нет. Однако остаётся настороже. Значит, мы можем не совершить ни одной ошибки и всё же оказаться пойманными. Фортуна распределяет шансы на успех 50 на 50, так нравится демонам: случайные совпадения и элемент неуверенности их будоражат.

— Настоящие игроки, — оценил Даг. — Риск — ничто, азарт — всё.

Филя кивнул.

— Ну, что ж, будем стараться изо всех сил, — вздохнула Ким. — Но знаете, у меня тоже есть вопрос, если не возражаете. Не хочу никого обидеть, и он не имеет отношения к успеху этой миссии, так что…

— Так что спрашивай уже, — поощрила Хлорка. — Если он нам не понравится, мы просто промолчим.

— Я слышала, что вы двое путешествуете по Ксанфу, помогая тем, кто не знает об истинной природе Фили. Учитывая, что Филя тот, кем он является, зачем ему вообще этим заниматься?

Хлорка улыбнулась.

— На этот вопрос я могу ответить, не переадресовывая вопроса ему лично. Филя изучает всё, на что раньше не обращал внимания, и чувствует, что лучший способ обучения — смешаться с народом. Они считают нас просто дамочкой на драконе, и это прекрасно, потому что иначе очередь просителей выстроилась бы до самого Щита. Изучая проблемы маленьких существ, которые не вольны повлиять на собственную судьбу, мы погружаемся в глубину их эмоций: надежды, печали и других. Для того, чтобы Филя, если ему когда-нибудь доведётся в одиночестве бродить среди толпы, ни в чём не ошибся.

— Но разве тебя не беспокоит… — Ким заколебалась, стоит ли продолжать мысль.

— Что он бросит меня, как только я перестану приносить пользу? — завершила за неё Хлорка. — Нет, потому что, даже если наша связь оборвётся прямо завтра, я останусь при чудесном опыте и любви, которые он уже мне подарил. Разумеется, он легко может стереть мои воспоминания о себе и оставить с человеком, который обо мне позаботится. Разницы я всё равно не замечу, — Она искоса взглянула на Филю, поддразнивая его. — Возможно, даже с тем мужчиной, кого мы повстречали в прошлом месяце. Ржавый — так его звали. У него ещё был талант покрывать металл ржавчиной. Может, аисты принесут нам рыжеголовых детишек.

— Если только он не содомит, — заметила Ким.

— О, содовая ему наверняка по душе, — Хлорка глубоко вздохнула. Тело Пии придало вздоху дополнительный спец-эффект.

Ким поджала губы: — Языковые аномалии продолжают нас преследовать.

— Но почему бы ему и не любить содовую? Не поняла твоего замечания.

Даг осторожно пояснил: — На языке обыкновенов «содомит» означает «мужеложец». То есть это мужчина, который предпочитает представителей собственного пола.

— А предпочитающих противоположный пол называют представителями традиционной ориентации, — добавила Ким.

— О, — Хлорка слегка опешила, но тут же пришла в себя. — Уверена, что при виде меня он бы передумал.

Даг с Ким переглянулись.

— Пожалуй, — согласился Даг.

— Или я могла бы выйти замуж за того Саймона, — продолжала Хлорка, снова незаметно наблюдая за реакцией Фили. — Его талант заключался в том, что его предсказания сбывались. Он мог бы назвать меня счастливицей и этим осчастливить.

Теперь уже на Филю посмотрели все, однако тот оставался невозмутимым. Хлорка предприняла последнюю попытку.

— Или за того шестнадцатилетнего обыкновена, на которого мы наткнулись в области безумия. Кажется, его звали Брэндон Ризнер. Он был довольно милым. — Она обратилась к Дагу и Ким: — Там происходят странные вещи. Мы проводили разведку в поисках азубатора — у них жутко зубастые хвосты — на борту «Летучего Голландца», это развлекательный корабль призраков.

— Не отказался бы на нём поплавать, — вставил Даг.

— Да, тебе бы он наверняка понравился. Помимо основной команды, там были ещё привидения женщин. Елена из Северной деревни при жизни умела призывать книжных персонажей, пока держала книгу в руках. А Полли Эстер из Западного форта могла шить одежду, которой не было износа. Простыня на ней была почти совсем прозрачной.

— Этот корабль ему бы даже слишком понравился, — пробормотала Ким.

— Мы пересекли озеро рыбьего жира, который вонял даже хуже касторки. Затем спустились на берег и прокатились на чьих-то фалдах, чёрных и длинных… Хотя нет, погодите, это был асфальт. Потом мы очутились рядом с голубем мира, который вознёсся в астрал и парил в нирване. А рядом с ним Брэндон учился играть в шахматы с матерью какого-то шаха.

Филя зевнул. Хлорка решила, что они уже достаточно позабавились. Каламбуры его утомляли.

— Надеюсь, ты меня никогда не бросишь, — заявила девушка, целуя его в ухо. — Обожаю драконов с ослиными головами.

Даг поднялся: — Думаю, нам пора домой.

Ким улыбнулась. Она не могла долго сердиться на мужа. И парочка скрылась в ночи.

— Они там уже так долго, что я начинаю волноваться, — сказала Брианна. — Что если они попали в беду, а мы об этом даже не знаем?

— В таком случае отправимся за ними, — ответил Эд. — Возможно, ты увидишь то, что не удастся мне, а я повлияю на враждебную магию, чтобы мы могли их спасти. — Однако он и сам был на взводе. Джастин с Пией спустились под землю и, хотя один раз они крикнули, что задержатся, времени с тех пор прошло довольно много.

— Надеюсь, что переживаю из-за дырки от бублика, — проговорила она. — Я просто люблю его до безумия, и мы даже не получили шанс на близость, я имею в виду физическую, так что я боюсь потерять Джастина, прежде чем по-настоящему его обрету. — Она покосилась на Эда. — Ты относишься к Пии так же?

Тот покачал головой: — Не совсем. Но, разумеется, после четырёх лет брака это нормально. Конфетно-букетный период закончился.

— А, ну, да, ты уже об этом упоминал. Всё равно я нахожу твои слова странными. Как может пройти любовь? — Брианна переменила позу; теперь девушка сидела со скрещёнными ногами, и Эд против собственной воли задавался вопросом, насколько далеко под её юбку мог бы проникнуть его взгляд при более ярком освещении. Она была милашкой в любом смысле этого слова.