Пирс Энтони - Игры фавна

По правде говоря, обнаружили они только её хорошенький домик из красного кирпича, но не саму женщину. При всём нежелании быть принятыми за воров или шпионов друзьям приходилось держаться настороже, и сперва они заглянули в дом через окно. И никого не увидели.

— Но она там, — настаивала Ромашка. — Я чувствую её мечты.

Леспок кое-что вспомнил и связал воедино.

— Она ведь дочь Грэйбо. Он невидимый великан?

— Больше нет, — покачала головой Ромашка. — Теперь он крылатый гоблин.

— И тем не менее, наследственность всегда даёт о себе знать. Бьюсь об заклад, что она невидимка!

Ночь дотронулась до стены.

— Так и есть! Этот дом принадлежит невидимой женщине.

— Наверное, нам стоит просто постучаться в дверь и представиться, — принял решение Леспок. — Вместо того, чтобы создавать новые сложности.

Остальные, опешив, не возражали. Леспок постучал, и через мгновение ему открыла женщина в красной накидке.

— Да? — поинтересовалась она из-под капюшона.

— Я фавн Леспок и пришёл просить Джину об одолжении.

— Это я. Рада буду тебе помочь, каждое одолжение увеличивает мою фигуру. Какая помощь требуется?

— Мне и моим друзьям нужно, чтобы ты усыпила четырёх колдунов Пирамиды.

— Ничего себе! — вскричала она. — Это весьма опасная затея!

— Да. Но, если у нас всё получится, тирания колдунов подойдёт к концу, и вы освободитесь.

— Да мы и так свободны. А колдуны сделали нам очень много одолжений.

Ой. Он совсем позабыл, что колдуны причиняли вред народу Птеро, а народу Пирамиды, наоборот, приносили пользу. Вряд ли Джина захочет им помочь.

Леспок обдумал ситуацию быстро, как только мог, и решил, что лучше сказать правду, хоть откровенничать было и опасно.

— Мы из другого мира. Колдуны вредят ему для того, чтобы оказывать услуги здесь.

Она помолчала.

— Кто-нибудь из моих друзей пострадал?

— Вполне вероятно. Здесь полно можетбыток, и ты наверняка находишься в родстве с некоторыми из них. — Фавн не имел точного представления о системе Пирамиды, но он уже видел можетбыток во обоих мирах, как и невидимых гигантов, гоблинов и гарпий на Птеро. Следовательно, из её сородичей мог пострадать кто угодно.

— Тогда, полагаю, мне лучше вам помочь. И, если в действительности я оказываю помощь родственникам, она не засчитывается за услугу вам.

— Скорее, обмен услугами, — чувствуя себя обнадёженным, отозвался Леспок.

— Ладно. Я помогу, — она ступила за порог.

— А тебе не надо закрыть дом или ещё что-то в этом роде?

— Постоит открытым до прилёта родителей или до возвращения моего брата Джедди; он развлекает девушек своими песенками. Где твои друзья?

— Вот они, — троица с готовностью вышла им навстречу. — Это кобылка Ромашка, которая общается при помощи грёз…

Ромашка послала изображение крылатой гоблинки: — Привет.

— …А это человеческие близняшки День и Ночь, которым известно всё о живых и неодушевлённых. — Девушки в красных джинсах синхронно кивнули. Фавн не к месту обратил внимание на их волосы: День вернулась к своему природному огненно-рыжему, Ночь отливала загадочным багрянцем. Обе оставались невероятно привлекательными.

Капюшон Джины, казалось, задумался.

— Вы имеете отношение к волшебнику Тренту?

— Он наш прадед, — ответила День.

— Теперь отброшенный назад в двадцатилетие, — добавила Ночь. — Поэтому он немногим старше нас.

— Да, точно! Моя мать с ним знакома, — капюшон опустился, словно в смущении. — Вообще-то он ей нравился, как мужчина. Если бы он захотел, она бы охотно вызвала аиста для моей доставки с ним, вместо Грэйбо, и окружающие могли бы меня видеть. Не то чтобы я возражала против Грэйбо; он прекрасный отец. Просто иногда я задаюсь вопросом, как на самом деле выгляжу.

— Вот так, — сказала Ромашка. В новой грёзе она взяла ведро с красной краской и выплеснула его содержимое на Джину. Краска стекла по капюшону и плащу, открыв прелестную красную гоблинку с крыльями.

— О! — радостно воскликнула Джина. — Я прехорошенькая!

— Как и твоя мама, — согласилась Ромашка.

Они пустились в путь.

— Полагаю, сначала нам следует навестить красного колдуна, раз уж мы здесь, — предложил Леспок. — Тебе известно, где находится его замок?

— В центре красного треугольника, — ответила Джина. — Но я не знаю кратчайшей и безопаснейшей дороги туда. Надо спросить у шахматного безумца.

— Шахматы могут говорить? — удивился Леспок.

Должно быть, она улыбнулась.

— А ты забавный.

Она провела их за собой через лес и вывела на поляну, где оказались собраны разнообразные шахматные фигуры: мужчины, женщины, лошади, башни и дети. Все были обычного размера. Поверхность поляны оказалась расчерченной на клетки — светло-красные и тёмно-красные. Стоило путникам приблизиться, фигура светло-красного мужчины в остроконечной шляпе ловко скользнула по диагонали и схватила тёмно-красного ребёнка, которого тут же небрежно выбросила за край поляны, где уже было беспорядочно свалено несколько фигур.

— Дядя Керби! — позвала Джина.

На поляне возникло лёгкое замешательство.

— Да, племянница Джина? — раздался голос откуда-то сверху, прямо из воздуха.

— А, ну да, невидимый великан, конечно же, — пробормотала День себе под нос.

— Дядя со стороны отца, — дополнила Ночь.

Ромашка создала грёзу с изображением доски с деревянными фигурами и очертаниями добродушного гиганта над ними. Он готовился сделать новый ход. Великан отличался средним ростом (для своего племени), непокорными каштановыми кудрями и зелёными глазами. Невидимость позволяла ему сохранять в своём облике все цвета вместо сплошных оттенков алого.

— Где находится центр треугольника? — спросила его Джина.

— К нему ведут все дороги, — откликнулся Керби, передвигая очередную фигуру.

— Спасибо, дядюшка!

— А мы ни о чём не забыли? — неожиданно поинтересовалась День.

— Правильно: о Джфрайе, — согласилась Ночь.

— И верно. Для того, чтобы всё получилось правильно, им требовались оба названных Яне с Тора существа.

— Придётся сначала топать на зелёную сторону, — с сожалением вздохнул Леспок.

Его услышал Керби.

— Вас ждёт нелёгкий путь.

— А ты не мог бы нам помочь? — с надеждой спросила Джина.

— Конечно, но мне не хотелось бы забирать ни грамма твоего веса, юная прелестница.

— А я в обмен подарю тебе улыбку, — сказала она, обращая в его сторону невидимое лицо под капюшоном.

Леспок её, разумеется, не увидел, но поляна в момент озарилась сиянием. Невидимый великан, кажется, умудрился разглядеть улыбку.

— Залезайте, — сказал он.

В кобылкиной грёзе на землю перед ними опустилась огромная ладонь. Вскарабкавшись на неё, путники ухватились за пальцы, чтобы не упасть, а Ромашка легла в центр ладони. Затем рука поднялась высоко над деревьями, и красная земля внизу стремительно понеслась назад.