Пирс Энтони - Игры фавна

— Прокляторы? — уточнил Леспок.

— Не совсем. Если мы будем держаться подальше от комнаты разводов, то с ними не столкнёмся.

Компания пошла в обход, и в параллельном коридоре им встретилось удивительное существо: человечек, чья кожа переливалась всеми оттенками радуги, что объясняло, почему он пребывал не на поверхности Пирамиды, а тут, под землёй.

— Привет, — поздоровался человечек. — Я Лепрекон.

Все шестеро по очереди представились и продолжили свой путь. Не то чтобы человечек им не понравился, просто они очень спешили и боялись разговаривать с незнакомцами: вдруг случайно оброненное лишнее слово дойдёт до одного из колдунов?

До синего треугольника было далеко, и достигли его путники только к наступлению утра. Пришлось остаться в пассаже. В суме фавна ещё оставалось немного еды, а Джина захватила с собой несколько невидимых сэндвичей, поэтому они слегка подзаправились и расслабились.

Когда на землю опустилась ночь, они вышли на очередную поверхность, по которой не могли нормально идти. На сей раз тела норовили подняться в противоположном направлении, но это не имело значения: ноги всё так же упорно взмывали выше головы. Лишь ноги Джфрайи задирались в другую сторону. Однако Джине снова удалось приспособиться к полётам на чужой территории, и она усыпила охранников, чтобы друзья проползли внутрь замка для переговоров с полосами.

В процессе этой беседы они услышали кое-что новенькое. Пирамидки упомянули о том, что линии позволяли им общаться. Таким образом они понимали, когда именно промеж линиями оказывались люди. Поэтому, если бы кто-то очутился на одной из линий между их создателями и миром Птеро, он мог бы обратиться к пирамидкам напрямую, без необходимости посещать чужой замок. Твёрдыми барьерами линии становились, лишь приближаясь к поверхности Птеро, иначе бы в расход уходило чересчур много магии. Вообще-то Пирамида и Птеро были рядом по умолчанию, но Леспок понял, что имелось в виду. Достигнув вершины замка Ругна, линии изгибались под прямым углом и уходили вниз, вновь преломляясь у самой земли. В этой последней точке они и превращались в стены.

— Значит, мы спокойно могли бы поговорить с вами, не спускаясь в подземелья, а стоя где-нибудь над замком колдуна? — спросил Леспок, дабы удостовериться, что он всё верно понял.

— Да. Так с нами общается синий колдун.

Тем не менее, добраться ползком до подземелий и без того было достаточно трудно. Взбираться на местные вершины казалось бессмысленным занятием.

Уговорившись с пирамидками о том, что полтора дня спустя работа по созданию полос прекратится, путешественники поползли обратно. Остался всего один колдун!

Снаружи Джфрайя повела себя странно.

— Не могу найти поблизости подходящий тоннель, — пожаловалась она. — Кажется, на нижнюю сторону Пирамиды не ведёт ни один проход.

— Гоблины не любят это место, — отозвалась Джина. — Мама говорила мне. Там холодно, и всё время плохая погода.

— Верно, — согласилась, вспоминая, Джфрайя. — Нижний треугольник не получает прямого солнечного света, он постоянно находится в тени. Это самая унылая сторона Пирамиды.

— Но на путь до границы синего треугольника, а потом от границы серого — до его центра уйдёт несколько дней, — возразил Леспок. — Нам надо двигаться быстрее.

— Как бы там ни было, путь должен пролегать по поверхности, а не под землёй, — отозвалась Джфрайя. — Безопасных проходов больше просто нет.

— Может, нас кто-нибудь подбросит, — предположила принцесса День.

— Кентавры, например, — добавила принцесса Ночь.

— Вы можете найти согласных на услугу кентавров достаточно быстро? — спросил Леспок, ощущая отчаяние.

— Думаю, да, — ответила День, коснувшись дерева. — Они частенько здесь бывают.

— А отпечатки их копыт превращаются в тропы, — показала на землю Ночь.

— Тогда отправляемся к ним просить об одолжении, — поторопил их Леспок.

— Ты уверен? — осведомилась Ромашка. — Все мы уже потратили порядочно массы.

— Если мы не справимся с миссией, наши размеры больше не будут иметь значения, — вздохнул фавн.

Остальные поддержали его кивками.

— Извини, что не могу сотворить подходящую дверь, — сказала Джфрайя. — Но это кажется лучшей альтернативой.

— Они обитают в Атласных Горах, — сообщила День полученную от дерева информацию.

— Которые находятся за тропической депрессией, — добавила Ночь сведений от земли.

— Это в пределах наших возможностей по передвижению ползком?

— Да, если мы направимся прямо туда, — сказала День.

— Что означает пересекание депрессии, а это уже совсем не весело, — проговорила Ночь.

— Нам не до веселья, — урезонил их Леспок.

Они поползли в указанном направлении. Ромашка, у которой с ползаньем не ладилось совсем, решила дождаться их на том же месте; они договорились вернуться за кобылкой позже.

Вскоре земля пошла под уклон, обозначая начало депрессии. Здесь росли экзотические теплолюбивые растения. Тем не менее, фавн внезапно загрустил. Неужели их цель — и его собственная цель — действительно стоили таких усилий? Не лучше ли сдаться?

— О! Я в депрессии, — пожаловалась Джфрайя.

— Да, в тропической, — подтвердила Ночь. — Держись! Её надо просто проползти.

Леспок порадовался, что промолчал. Он полагал, что они находятся в обычной низине с повышенной влажность. Теперь он знал правду.

За депрессией высились горные пики, резко очерченные на фоне едва освещённого неба. Достигнув подножия первой горы, компаньоны изумились, обнаружив, что её образовывали сваленные в кучу книги. Атласы. Чего ещё можно было ожидать?

— Берегитесь книжных червей, — предупредила всех Ночь.

Они послушно замерли, позволяя большому червю пересечь их дорогу. Его сегменты тоже состояли из книг.

Наконец, путники добрались до деревни кентавров. Те вышли навстречу, неся факелы.

— Разве вы, краснокожий народец, не в курсе, что не можете вот так просто разгуливать по синему треугольнику? — недовольно спросил один из них. — Вы же абсолютно не подготовлены к жизни по нашим правилам.

Леспок выступил с объяснениями.

— Нам нужно, чтобы кто-то перенёс нас на серый треугольник, — сказал он. — И с нами кобылка, для которой понадобится несколько жеребцов.

— Вы просите об услугах?

— Да.

— И последствия вам известны?

— Да.

— В таком случае, мы охотно вам поможем. Я кентавр Чаз, — он огляделся.

— Чаша, возьми на себя фавна.

К нему подрысила кобылица каштаново-синей масти. Её прелести, стандартные по меркая кентавров, но внушительные, по сравнению с человеческими женщинами, производили обычное впечатление. Леспок попробовал взобраться на её спину, но безуспешно; его угол всё ещё оставался неподходящим для подобных манёвров. В конце концов, она сама подняла его руками, ненароком прижав к обилию плоти спереди, перевернула и плюхнула на свой круп.