Владимир Лещенко - Обреченный рыцарь

При малейшем возражении Кукиш бесится, брызжет слюной, грозится предать всех анафеме, выпороть и выгнать вон. Доводит до истерик женскую часть дворцовых служителей обвинениями в блуде на рабочем месте, а мужскую – до нервной дрожи за то же самое, плюс пьянки и азартные игры, а сверх того и тех и других – за нетвердость в вере.

– Слушай, а давай пойдем в бассейне поплещемся, – закончив грустный рассказ, предложила принцесса, поглаживая стройный девичий стан.

– Это зачем? – слегка удивилась Орландина.

– То есть как зачем?! – сурьмяные брови куявской наследницы недоуменно приподнялись. – Динка, ты меня убиваешь! А где женщина может почувствовать себя совершенно свободной и куда не может войти ни один мужчина?

Она кивнула в сторону волочащегося за ней унылого стражника.

– Хотел преосвященный, правда, добиться, чтобы гридни за мной всюду ходили. Даже туда… куда сам Офигениус пешком ходит… Но уж я тут батюшке истерику устроила! Как же, мол, нашли дуру! Будет всякий смерд телом моим белым любоваться.

Подмигнула, поведя плечами.

– А какой у меня бассейн!!! Получше, чем в ваших термах, честное слово!

И увидев тень скепсиса в глазах Орландины, пообещала:

– Тотчас сама увидишь. Пойдем!

Схватив девушку за руку, буквально бегом устремилась обратно в терем, чуть не растоптав по пути спешившую по своим делам жабу.

Спустя несколько минут они расположились в теплом и уютном на вид бревенчатом помещении, пропитанном ароматами сосны и ели.

– Ну, вот и пришли! Входи, подруга, располагайся, а я распоряжусь насчет угощения и отпущу девок, чтоб никто нас не беспокоил.

Пока Орландина раздумывала, где оставить одежду и каков тут для подобных мест обычай, Светлана личным примером показала это, раздевшись попросту догола.

Амазонка поступила точно так же, скинув кожаные штаны и рубаху на руки служительнице.

– А сейчас – вперед! – распорядилась княжна, распахивая дверь.

Уже полчаса спустя Орландина была вынуждена признать, что хотя Куявия страна во многом отсталая, но вот этот бассейн вполне похож на те, в которых ей довелось плескаться в дни пребывания в Александрийском дворце.

Под бассейн был отведен большой сводчатый зал со стеклянной крышей с сине‑желтыми мозаичными стенами.

Сам водоем был выложен настоящим розовым мрамором с островов Мраморного моря и наполнялся проточной водой из керамических труб (греческая работа, отметила амазонка).

Хозяйка, не глядя по сторонам, пробежала по мраморному полу и спустилась в теплую воду бассейна.

С полчаса девушки демонстрировали друг другу свое умение плавать.

С завистью Светлана наблюдала за Орландиной – никогда не будет у нее такого натренированного тела, как у гостьи.

Оглядывала украдкой свою бывшую нанимательницу и амазонка.

Со времени их знакомства, – приключившегося чуть больше года назад, куявская принцесса заметно изменилась.

В движениях появилась некая ленивая грация, округлости стали более пышными, хотя и прежде худобой девушка не отличалась.

И вместе с тем в ее лице, во взгляде, в манере говорить появилось что‑то настороженное, напряженное, как у человека, постоянно ожидающего подвоха.

– Да, Ласка, а вообще это чудесно, что ты приехала, – как бы размышляя вслух, изрекла Светлана. – Мне как раз кто‑то вроде тебя требуется. Времена у нас такие, что не поймешь, что и как, а верный человек всегда нужен. Опять же – охранять меня кто‑то должен? А то витязи витязями (есть у меня такие), а вот амазонок у нас в Куявии давно уж нет. Хотела было степнячек куманских нанять, да там в степи смута вот‑вот начнется…

Они вновь немного поплавали и поныряли. Бассейн был мелкий с одной стороны и углублялся к дальней стенке. Тут Орландина заметила нечто непонятное – вдоль боковой стенки бассейна на глубине в полтора человеческих роста шел ряд больших окон, в которых были вставлены замурованные в стены прозрачные пластины стекла – вроде тех, что составляли крышу зала, разве что толще.

– Заметила? – справилась подплывшая к вынырнувшей амазонке княжна. – Это при прадеде моем, Гостомысле Многолюбивом, сделали. Очень он любил оттуда на голых девок из своего гарема глядеть – как они в воде резвятся, будто русалки…

– А сейчас за нами никто не подглядывает?! – передернула плечами Орландина.

– Да нет, дверь в галерею замуровали, как только отец мой женился на маме. Она же у меня всегда набожной была, а тут такой разврат…

Светлана с грустью вздохнула, и амазонка поняла, в чем дело. Матушка ее высокородной приятельницы уже четыре года как пребывала в монастыре на Святом острове, куда внесла огромный вклад. Видимо, это обстоятельство и позволило избежать обострения конфликта по поводу «куявской ереси», споры о которой, как воительница слышала от сестры, очень любили вести новоиерусалимские отцы.

– Их даже разбить хотели и кирпичом заложить, – продолжила княжна. – Да стоят больно дорого – за каждое стекло десять гривен плачено. Как раз тогда такие стекла делать научились у вас в Империи – специально в Галлию посылали за ними…

Служанки принесли им угощение и поставили его на плавучий столик, чтобы можно было вкушать напитки и фрукты, не вылезая из воды.

Принцесса, испив холодного кваску, решила для пущего поднятия настроения заменить квас на пиво. Холодное пиво тут же было подано и порадовало девушек за столом, словно к ним присоединился новый собеседник.

Пара кружек направила беседу в другое русло и на новый лад.

– Ты мужем своим довольна? – поинтересовалась Светлана, лежа на воде и в раздумье поглаживая грудь.

«С чего бы это она? Неужели прямо сейчас сватать начнет?» – встревожилась слегка захмелевшая Орландина.

– Ну… – начала она, – как тебе сказать…

– Ясно, – махнула белой пухлой ручкой киевлянка. – Все мужики одинаковы… Ладно, ответь, подруга, а что бы ты сказала мужчине, чтобы это его обрадовало доподлинно? Ну, в смысле, как его можно похвалить, чтобы наверняка?

– А это смотря кто он, – пожала плечами амазонка.

– Шикарное у тебя украшение, – ткнула пальчиком в татуировку воительницы принцесса. – Говорят, парням нравится… Так что ему сказать, если он, к примеру, воин?

– Воин? – переспросила Орландина. – Ну, тогда, наверное, что своим мечом он владеет лучше, чем кто‑либо из тех, кто тебе знаком.

– Ну, ты б еще сказала, что его меч самый длинный из всех, которые я видела! – расхохоталась Светлана так, что кончики упругих грудей призывно заколыхались.

Тут до прознатчицы дошел смысл шутки, а заодно и то, что, видимо, за прошедший год княжна несколько расширила свой кругозор по части «мечей» и прочей мужской снасти.

Засмеялась вслед собеседнице.