Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

Профессор Спасли всю свою жизнь беспокоился, что о нём подумают другие, и в результате его всегда обходили при повышениях, обращаясь с ним как с предметом обстановки. Но эти люди ни в грош не ставили мнение окружающих. И они никогда не мучались сомнениями, правильно они поступают или нет. И они получали огромное удовольствие от жизни. У них был свой кодекс чести. Да, Профессору Спасли нравилась Орда. Они были не такими, как он.

Калеб вернулся. Вид у него был непривычно задумчивый.

— Поздравляю, господин Потрошитель! — воскликнул Профессор Спасли, искренне веривший в силу позитивного подкрепления. — Насколько я вижу, дама осталась полностью одетой.

— Ага, ну и чего она сказала? — поинтересовался Малыш Вилли.

— Улыбнулась, — ответил Калеб и неловко поскрёб клокастую бороду. — Ну да, вроде как улыбнулась, — добавил он.

— Это хорошо, — одобрил Профессор Спасли.

— Она, э-э… она сказала, что… что не против встретиться со мной… позже…

— Отлично!

— Э-э… Проф? А что такое «бриться»?

Спасли объяснил.

Калеб слушал внимательно, время от времени корча недовольные гримасы. Несколько раз он оглядывался и смотрел на продавщицу уток. Та в ответ махала ему рукой.

— Это… — произнёс он. — Э-э. В общем… — Он опять оглянулся. — Раньше все бабы убегали от меня со всех ног.

— О, женщины, они как олени, — с высот своего знания сообщил Коэн. — На них нельзя сразу нападать, к ним надо подкрасться…

— Ур, ур, у… Прошу прощения, — Калеб поймал строгий взгляд Профессора Спасли.

— Пожалуй, на сегодня урок можно завершить, — заключил Профессор Спасли. — Мы ведь не хотим стать чересчур цивилизованными? Предлагаю прогуляться и осмотреть Запретный Город.

Запретный Город было трудно не заметить. Стена сорок футов высотой доминировала над всей центральной частью Гункунга.

— Тамошние ворота хорошо охраняются, — заметил Коэн.

— Так и должно быть. Ведь внутри спрятано огромное сокровище, — кивнул Профессор Спасли.

Глаза его внимательно изучали мостовую, словно он потерял что-то очень ценное.

— Ну и что с того? Налетим неожиданно, перережем всем глотки, — вызывающе предложил Калеб, всё ещё не пришедший в себя от недавнего потрясения.

— Чиво?

— Ты что, рехнулся? — ответил Коэн. — На это весь день уйдет. К тому же, — добавил он с невольными нотками гордости в голосе, — Проф собирается воспользоваться водяными проводами… Это праздник такой.

Профессор Спасли наконец поднял глаза.

— Эврика! — воскликнул он.

— Это по-эфебски, — объяснил Коэн Орде. — Означает: «Где моё полотенце?»

— Ну-ну, — отозвался Калеб, который всё это время украдкой пытался распутать колтуны в бороде. — И когда ж это ты бывал в Эфебе?

— Я там однажды отлично поохотился.

— На кого?

— По-моему, на тебя.

— Ха! Ну и как, нашёл меня?

— Чёрт его знает. Наклони-ка голову — упадёт или нет?

— Э-э, господа, минуточку внимания. Все посмотрите сюда.

Ортопедическая сандалия Профессора Спасли постукивала по украшенному литым орнаментом железному квадрату, вделанному в мостовую.

— Посмотреть куда? — спросил Маздам.

— Чиво?

— Нужно найти другие такие же штуковины. — Профессор Спасли обвел глазами Орду. — А потом останется лишь дождаться темноты.

Кто-то с кем-то спорил. Кто и с кем, Ринсвинд не видел — на голове у него был очередной мешок, а сам он был привязан к столбу.

— Да он ничуточки не похож на Великого Волшебника!

— Но так написано у него на шляпе, на языке призраков…

— Это ты так говоришь!

— А как насчет свидетельства Четырёх Больших Сандалий?

— Он перебарщивает. Просто у него разыгралось воображение.

— Это у меня-то?! Клянусь всеми богами, этот человек сгустился из воздуха и летел, как дракон! Он сбил с ног пятерых солдат. Три Максимальных Везения подтвердит мои слова. И не он один. А затем Великий Волшебник освободил того древнего старика и превратил его в могучего воина!

— И он говорит на нашем языке. Об этом тоже сказано в книге.

— Ну хорошо. Предположим, он действительно Великий Волшебник. Что из этого следует? Из этого следует, что его нужно убить не мешкая!

Во мраке мешка Ринсвинд бешено затряс головой.

— Почему?

— Потому что он примет сторону императора.

— Но ведь легенда гласит, что Великий Волшебник повёл Красную Армию за собой!

— Да, которая сражалась за императора Одно Солнечное Зеркало. И подавила народное восстание!

— Она расправилась с мятежниками, которые намеревались уничтожить всё хорошее! А затем возвела империю!

— Ну и что? Хорошая получилась империя? Преждевременная Кончина Силам Угнетения!

— Но сейчас Красная Армия на стороне народа! Максимально Быстрое Продвижение Вперёд С Великим Волшебником Во Главе!

— Великий Волшебник — враг народа!

— Говорю тебе, я видел, насколько велики его силы. Появившись, он сразу сокрушил легион солдат! Причём даже пальцем не шевельнул, а сделал это одним движением воздуха.

Внутри организма Ринсвинда тоже задвигался воздух.

— Если он такой великий волшебник, то почему всё ещё связан? Почему бы ему не заставить верёвки испариться, так чтобы от них остался только зелёный дымок?

— А может, он бережёт магическую силу для более важных дел? Веревки? Пустяки! Это всё равно что устраивать фейерверк для дождевых червяков.

— Ха!

— И у него была Книга! Он искал нас! Его предназначение повести за собой Красную Армию!

Нет, нет, нет. Ринсвинд отрицательно затряс головой.

— Мы сами можем себя вести!

Да, да, да. Ринсвинд согласно закивал.

— Обойдемся без всяких подозрительных Великих Волшебников, пришедших из воображаемых мест!

Да, да, да.

— Поэтому разумнее будет убить его!

Да, да… нетнетнетнет!

— Ха! Да он сейчас смеётся над тобой! Посмотрим, как ты заговоришь, когда он наполнит твою голову огненными змеями!

Да, да, да.

— Пока мы тут спорим, Трёх Запряжённых Волов подвергают пытке!

— Народная Армия значит больше, чем отдельный человек, Цветок Лотоса!

Ринсвинд скорчил гримасу. У него уже начала развиваться острая антипатия к первому говорящему — естественная реакция на людей, желающих умертвить вас без промедления. А когда подобные типы начинают развивать тему насчёт того, что какие-то там вещи важнее людей, становится окончательно ясно, что вы угодили в серьёзный переплёт.

— Не сомневаюсь, что Великий Волшебник мог бы спасти Трёх Запряжённых Волов, — прозвучало у самого уха Ринсвинда. Голос этот явно принадлежал Бабочке.

— Совершенно верно, ему ничего не стоит спасти Трёх Запряжённых Волов! — поддержала Цветок Лотоса.

— Очень умно придумано! Но как он попадет в Запретный Город? Это же невозможно! Там его схватят и казнят на месте.