Яся Белая - Фея-Крёстная желает замуж

— Мало того, что ты без разрешения приволокла сюда фею. Фею, мать моя троллиха!!! Так ещё и ждёшь, чтобы я ей радовался. Мы же договаривались — никаких больше фей в нашей жизни.

— Хрясик, понимаешь, тут такое дело, — она кладёт свою ладошку — белую и нежную — поверх его громадной грубой лапищи и смотрит невинно-умоляющим взглядом, — я не приводила её. Это всё светлячки. Они принесли её.

— Светлячки, говоришь, — тролль упирается локтями в колени и обхватывает пальцами подбородок. — Эти ребята кому попало помогать не станут.

— Вот видишь, Хрясюшка, всё и разрешилось.

Ляна радостна и готова броситься ему на шею.

А меня передёргивает: рассуждают обо мне так, будто меня тут нет. Уже тихо бешусь.

— Но даже если и так, — впав в благодушие, произносит тролль, — она всё равно здесь не останется.

И вот тут меня взрывает:

— Да я и не собиралась оставаться, в общем-то.

Гордо задираю нос и бреду к двери. Правда, с моими поникшими и неблестящими крыльями выглядеть надменной достаточно непросто.

Ляна срывается и бежит следом, хватает за руку и приводит в центр пещеры. Становится перед ковыряющимся в зубах троллем и топает ножкой.

— Хрясь! Это же Айсель! Мы бы не встретились без неё. Она меня отправила к тебе тогда.

— Одну? Ночью? В Злобнолес?

— Но там же был ты, а иначе меня бы сожрали крысоры!

— О, ты не представляешь, что могло сожрать тебя в Злобнолесу!

— Хрясь! Айсель — моя подруга! А ты говорил, что будешь разрешать мне общаться с подругами. А сам теперь…

Её прелестные пухлые губки дрожат, в карих глазах набухают слёзы.

Но тролль делает вид, что ему всё равно.

— Это моя пещера. Я её нашёл, — заявляет он и складывает руки на груди.

— Ну и сиди в своей пещере сам! — фыркает Ляна. — А мы с Айсель пойдём и пусть нас сожрёт то страшное, что могло сожрать меня. И наша смерть будет на твоей совести! И… — она набирает воздуха, чтобы выпалить очередное обвинение, но тролль закатывает глаза и примирительно поднимает руки вверх.

— Всё-всё, оставайтесь. Только без истерик, ладно, Пушистик.

Ляна шмыгает носом, кивает и улыбается.

— Ну, так не держи гостью на пороге. Что ты за хозяйка? — по-доброму пеняет Хрясь, и взгляд его, которым он окидывает Ляну, полон солнца.

Ляна ведёт меня к столу и быстро-быстро достаёт из разных уголков и ниш всякие яства и вкусности. Настоящая запасливая белочка.

После перекуса у всех нас улучшается настроение. Однако, когда я рассказываю и о следах вещников, и о битве с Чёрной Злобой, вселившейся в Лидию, лица моих собеседников грустнеют.

— Кажется, пора созывать троллей, — говорит Хрясь, вставая и разминаясь.

— Прямо сейчас пойдёшь, Хрясик? — взволнованно хлопает ресницами Ляна.

— Ну а чего тянуть. Раньше соберёмся, раньше ударим.

Ляна упирает руки в бока.

— Нет, больше мы не расстанемся. Я пойду с тобой, а потом — буду сражаться!

— Ты? Сражаться? — тролль громко и неприлично ржёт.

Ляна наступает ему на ногу каблучком, а тот даже не морщится.

— Гадкий-гадкий Хрясь! — кричит она. — Ты ничего не знаешь о белках! Мы — настоящие воины. Я могу кидаться шишками!

И прежде, чем тролль успевает выразить своё пренебрежение по поводу боевых навыков Ляны, я подхожу, приобнимаю её за талию, поднимаю большой палец вверх и говорю:

— Это идея! Чёрная Злоба наверняка не сталкивалась ещё с таким воинством. Она привыкла, что все бегут от неё в страхе. А что если не будут бежать?

— Тролли не дрогнут, — ударяя себя кулаком в грудь, заявляет Хрясь. — Что мы страшных баб не видели, что ли? У нас матери и сёстры — троллихи!

— А белки? — легко толкаю в бок Ляну. — Белки выстоят?

— Белки? — переспрашивает она и грустнеет. — Но ведь здесь в лесу только я — белка.

— А разве ты искала других?

Она вскидывает голову, чуть прищуривается и решительно сжимает кулаки:

— Нет, но если кто-то в Злобнолесу и остался, то это белки. Белки очень храбрые! И запасливые к тому же. Они продержатся против Чёрной Злобы. — Ляна вскидывает кулак, на нежном личике полыхает воинственный румянец: — Я приведу армию, которой ещё не видела Сказочная страна, армию белок!

И Хрясь снова начинает ржать.

— Да уж, — покатываясь и вытирая слёзы, говорит он, — от такой армии крысоры точно побегут.

— Обязательно побегут! — топая ножкой, заявляет Ляна. — Не нужно недооценивать пушистиков!

— Одного пушистика я очень ценю! — Хрясь подхватывает её на руки и кружит.

А у меня внутри разливается тихое тепло. Давно уже его не было. А ведь раньше каждый раз теплело в груди, если смотрела на влюблённых. И вот это чувство вернулось. Наверное, потому что я полюбила сама…

…кудесник…

Даже страшно вспоминать, во что он превратился. Я должна как можно скорее вернуться в академию и во всём разобраться. К тому же там Хмурус и Мурчелло. А им-то я могу доверять. Они помогут — и в расследовании, и в войне. А ещё там есть зеркала дальновидения, без которых мне не связаться с комитетом и не поставить их в известность, что ситуация вышла из-под моего контроля.

— Решено, — итожу я, — выдвигаемся в путь. Встречаемся через три дня, выманиваем Чёрную Злобу… придумаем как… и сражаемся с ней.

— Битва! — кричит Ляна и вешается мне на шею.

Так втроём мы отправляемся навстречу с судьбой. И теперь-то уверены — сможем обыграть её.

Расстаёмся у пруда с нимфеями, на берегу которого Мурчелло дал мне имя. Ляна сворачивает в Злобнолес, Хрясь идёт к каменной гряде Грозноскал, а я присаживаюсь на скамейку у пруда и вздыхаю.

Ноги гудят, не привыкла так много ходить. Нимфеи поют, тянут ко мне свои серебристые лепестки, будто хотят поделиться сиянием.

Сегодня они меня замечают и поэтому песнь их грустна.

Эта песнь обо мне.

Нежные звуки лиры, что вплетаются в мелодию пруда и лилий, слышу не сразу. Но вот — перебор струн звенит всё отчётливее, и я понимаю, кто приближается ко мне. Только одна из нас использует вместо волшебной палочки музыкальный инструмент, — Мелоди, Фея Стихов. Единственная из моих сестёр, всегда имевшая имя.

Она спускается, испаряет лиру и подбегает по мне.

— Ах, сестра, кто сделал с тобой такое? — произносит патетично, дрожащими пальцами касается моих крыльев, а потом обнимает.

Садится рядом, заглядывает в глаза. Её — удивительны, зелены, как лесное озеро, в которое опрокинули звёздное небо. Она со страстью сжимает мою ладонь.

— Чёрная Злоба, — отзываюсь я. — Подчинила себе кое-кого очень дорогого мне и направила его на меня.

— О, горе! Это невыносимо, когда любовь надевает маску зла! — восклицает Мелоди, закатывая глаза и прикладывая ладонь ко лбу.

— Согласна, — киваю я. — Но хорошо, что я встретила тебя. Когда рядом есть кто-то родной, то и думается легче. Ты ведь мне поможешь?