Станислав Лем - Звездные дневники Ийона Тихого. Рассказы

Приблизившись к ним на разумное расстояние, я спросил, что они делают. Они не ответили и усердно заглядывали в алмазные зеркала, возвышавшиеся на нижних ступенях лестницы. Я старался оторвать их от этого занятия раз, другой и третий, и видя, что они не обращают на меня ни малейшего внимания, я нетерпеливо и энергично потряс одного из них за плечо. Тотчас же все обернулись в мою сторону, словно впервые заметив меня, слегка удивленно поглядели на меня самого, на мою ракету, после чего задали мне несколько вопросов, на которые я охотно ответил. Так как они ежеминутно прерывали беседу, чтобы заглянуть в алмазные зеркала, то я побоялся, что мне не удастся расспросить их как должно; в конце концов, однако, я уговорил одного из них удовлетворить мое любопытство. Этот Дурдиот (ибо они называются, по его словам, Дурдиотами) сел со мною на камнях поодаль от лестницы. Я был рад, что именно он стал моим собеседником, ибо он отличался незаурядным умом, отражавшимся в десятке его глаз, сверкавших на лице. Откинув уши на плечи, он рассказал мне историю своих сородичей в следующих выражениях:

- Чужестранный путник! Ты должен знать, что мы народ с долгим, славным прошлым. Население нашей планеты издавна делилось на Спиритов, Достойных и Лямкарей. Спириты пребывали в ожидании Великой Дурды, которая сознательным творческим актом создала Дурдиотов, поселила их на этой планете и в безграничной своей любви окружила звездами, сверкающими ночью, а также создала Солнечный Огонь, дабы он освещал наши дни и ниспосылал нам благодетельное тепло. Достойные устанавливали подати, разъясняли значение государственных законов и пеклись о фабриках, на которых смиренно трудились Лямкари. Так все дружно работали на общее благо. Жили мы в мире и согласии и гармонии; цивилизация наша расцветала все пышнее. На протяжении веков изобретатели создавали машины для облегчения труда; и там, где раньше гнули облитые потом спины сотни Лямкарей, там через несколько веков стояло их у машин значительно меньше. Наши ученые все больше совершенствовали машины, и народ этому радовался, но последующие события показали, насколько эта радость была, к несчастью, преждевременной. А именно: один ученый-изобретатель создал новые машины, столь совершенные, что они могли работать самостоятельно, без всякого наблюдения. И это было началом катастрофы. По мере того как на заводах появлялись новые машины, толпы Лямкарей лишались работы и, не получая вознаграждения, становились лицом к лицу с голодной смертью…

- Погоди, Дурдиот, - прервал я его. - А что сталось с доходом, который приносили фабрики?

- Как что? - возразил мой собеседник. - Доход поступал Достойным, их законным владельцам. Так вот, я уже сказал, что нависла угроза голодной смерти…

- Что ты говоришь, почтенный Дурдиот! - воскликнул я. - Довольно было бы объявить фабрики общественной собственностью, чтобы новые машины превратились в благодеяние для вас.

Едва я произнес это, как Дурдиот задрожал, замигал тревожно своими десятью глазами и зашевелил ушами, чтобы узнать, не слышал ли моих слов кто-либо из его товарищей, толпящихся у лестницы.

- Во имя десяти носов Дурды прошу тебя, чужеземец, не высказывай такой ужасной ереси - это подлое покушение на самую основу наших свобод! Знай, что высший наш закон, называемый принципом свободной инициативы граждан, гласит: никого нельзя ни к чему приневоливать, принуждать или даже склонять, если он того не хочет. Кто же осмелился бы отобрать у Достойных фабрики, если Достойным угодно оставаться их владельцами? Это было бы самым вопиющим попранием свободы, какое только можно себе представить. Итак, я уже говорил, что новые машины создали огромное множество очень дешевых товаров и лучших припасов, но Лямкари ничего не покупали, ибо им было не на что…

- Но, дорогой мой Дурдиот, - вскричал я снова, - разве Лямкари поступали так добровольно? Где же была ваша вольность, ваши гражданские свободы?

- Ах, достойный чужеземец, - ответил, вздохнув Дурдиот, - наши законы соблюдались полностью, но они говорят только о том, что всякий гражданин волен поступать со своим имуществом и деньгами как ему угодно, но ничего не говорят о том, где эти деньги взять. Лямкарей никто не угнетал, никто их ни к чему не принуждал, они были совершенно свободны и могли делать все, что захотят, а они, вместо того чтобы радоваться столь полной свободе, умирали, как мухи… Положение становилось все более угрожающим: на заводских складах росли под самое небо горы товаров, которых никто не покупал, а по улицам тащились толпы отощалых, как тени, Лямкарей. Правящий планетой Высокий Дуринал, состоящий из Спиритов и Достойных, целый год совещался о борьбе с этим злом. Члены его произносили длинные речи, с величайшим жаром ища выхода из тупика, но все их усилия ни к чему не приводили. В самом начале совещаний один из членов Дуринала, знаменитый автор книги о сущности дурдиотских свобод, предложит отобрать у конструктора новых машин золотой лавровый венок и выколоть ему девять глаз. Против этого восстали Спириты, умоляя во имя Великой Дурды сжалиться над изобретателем. Четыре месяца Дуринал занимался вопросом, нарушил конструктор законы нашей страны, изобретая свои новые машины, или нет. Собрание разделилось на два лагеря, вступившие в войну между собою. Конец этому спору был положен пожаром архивов, истребившим все протоколы; а так как никто из высоких членов Дуринала не помнил, какого мнения держался, то тем дело и кончилось. Затем предложено было уговорить Достойных - владельцев фабрик отказаться от новых машин; Дуринал выделил для этой цели смешанную комиссию, но никакие способы и уговоры не помогли. Достойные ответили, что новые машины работают быстрее и дешевле Лямкарей и что они всегда только о них и мечтали. Высокий Дуринал начал советоваться далее. Был разработан проект, предлагавший владельцам фабрик уделять частицу своих доходов Лямкарям, но и он был отвергнут, ибо, как ясно доказал Архиспирит Нолаб, такая даровая раздача средств деморализовала бы и унизила Лямкарей. Тем временем горы готовых товаров все росли и, наконец, стали ссыпаться через стены вокруг фабрик, а измученные голодом Лямкари кидались к ним с грозными криками. Напрасно Спириты с величайшею кротостью твердили им, что они нарушают неисповедимые пути Дурды, что они должны в покорности сносить свою судьбу, так как, умерщвляя плоть, они возносят ввысь свои души и снискают верную небесную награду. Лямкари оказались столь глухими к этим мудрым словам, что для усмирения их злодейских замыслов пришлось прибегнуть к вооруженной силе.

Однажды Высокий Дуринал призвал пред свое лицо ученого, конструктора новых машин, и сказал ему такие слова: