Александр Карнишин - Сборник рассказов [СИ]

— Помнишь, был такой рассказ у О. Генри? Там друзья далеко друг от друга, Но вот одному становится плохо: жена стерва такая… Он идет на телеграф и отбивает телеграмму: «Друг, на помощь!». И тут же приезжает друг, начинает заигрывать со стервой, тащит ее в постель, а этот-то убегает в другой город и теряется из ее жизни. И ему становится хорошо. И идут годы и годы, а потом уже этот может написать телеграмму, и уже к нему едет друг. Смешной был рассказ.

Да смешной был рассказ. Вот с другом читали одно и то же — можем говорить о книгах. Можем посмеяться над эпизодом, понимая, о чем речь, на что намек.

— Ну, в общем, не так все… Иногда просто думаю, что вот пропала бы она — даже и не расстроюсь.

— Да ладно! Главное, что мы — есть. И надо чаще встречаться, да?

— Да. Еще сидр, пожалуйста!

Потом долгая и медленная прогулка, пока не выветрился хмель, и не стало холодно и светло в голове. Метро, маршрутка, дом.

Жены дома не было.

Ну, не было — и ладно. Он вот тоже без нее гуляет. Так что пусть себе. Может, гуляет с подругами где-то.

Утром ее не было тоже, но надо было идти на работу, а там работать, так что никаких мыслей не было.

Вечером снова ее не было, и он начал обзванивать знакомых.

Еще через день отнес заявление в милицию. Наверное, надо было это сделать раньше — с заявлением этим. Потому что посмотрел по шкафам и ящикам, получается, что ничего не пропало. То есть, никуда она надолго не собиралась. Но уже три дня прошло. И телефон, кстати, тоже дома остался. Он же стал звонить сразу. Ну, не совсем сразу — на второй день. А музыка — из кухни. У нее какой-то дурацкий мотивчик поставлен на его номер. Вот это дурацкое, разухабистое — громко-громко с кухни. Там на подоконнике телефон и лежал. Вот после этого, через день, он и отнес заявление в милицию.

Дети звонили каждый день: как дела, как дела…

Дочка, совсем отошедшая в сторону, стала приезжать каждую неделю. Жалеет его. Сын по своим каналам, говорит, тоже ищет и проверяет.

Только все как-то непонятно. Как в кино, когда — раз, ни с того ни с сего, и пропадает жена.

Какое-то время дергался на каждый звонок, боясь, что вдруг найдут труп, страшный, распухший, и надо будет ехать его опознавать. Но — никто и никого так и не нашел.

…

— Давно не встречались, дружище.

— Ну, ты же мои дела знаешь…

— Так и ничего, значит?

— Да, фантастика просто. Ну, ладно. Проехали. Мы сегодня здесь что делаем?

— Пиво пьем!

— Кстати, знаешь, многие специалисты считают, что Гиннесс — это вовсе не пиво. Это такой специальный напиток — Гиннесс!

— А нам не все равно? Нам главное, что вкусно!

Сегодня к Гиннессу взяли горячий салат из морепродуктов, рыбу на гриле, гренки чесночные. Гренки тут оказались самые, наверное, правильные. Такие одинаковые дольки черного ароматного хлеба, поджаренные в масле, и буквально натертые чесноком. Вот в тот раз, в прошлый, такие же гренки делали так, что хлеб отдельно, а чеснок — отдельно. Хочешь, натирай сам, а хочешь — так грызи. Тут хорошие. Таких гренок можно и домой кулечек взять.

— У вас с собой пакуют?

— Да, конечно, — вот и девочки тут симпатичные в клетчатых юбочках.

Так что там у тебя? Не будем обо мне уже. Надоело, знаешь.

— Да вот, — говорит друг. — Что-то не так у моей…

С дочкой что-то не так. Внук растет, веселый такой бутуз. Только папку своего боится до дрожи и истерики. А к бабушке и дедушке на руки идет с удовольствием и с улыбкой. Он, понимаешь, улыбается так! Вот, посмотри!

Да, снимки веселые.

— Он на тебя похож, знаешь?

— Ага, мне говорили.

Но вот зять… В общем, это не тот человек, который может осчастливить мою дочку. Ну, куда смотрели, куда смотрели… Это же ей с ним жить, а не нам. Так вот и сказал тогда сразу, как познакомила. Ну, а теперь все как-то хуже и хуже. Ребенок, понимаешь… А этот идиот ревнует. И знаешь, он, похоже, правда идиот. Кричит, замахивается. Я уже боюсь, побьет он или дочку, или внука моего, на меня похожего. Я его предупреждал серьезно, разговаривал с ним с глазу на глаз. Но — пьет. Понимаешь? То есть, на трезвяка-то он все понимает, а чуть выпьет — тут из него все его дерьмо и ползет. Вот так живем.

— Ничего. Думаю, все решится. И дочка у тебя, помню, умненькая. Фотки свежие есть с собой?

А как же. Настоящий дед. Целый альбом в телефоне. Вот дочка. Да, взрослеет. В глазах что-то такое. Вот внук. Вот зять.

— Хорошие фото…

— А это я специально профессионала приглашал. Теперь вот ношу возле сердца, смотрю. Тебе вот показываю.

— Сладкое брать будем?

— После пива-то?

— Я же говорил, что Гиннесс — не совсем пиво.

— Вот давай лучше еще по бокалу этого «не совсем пива». И гренок этих, правильных.

…

Редко видимся. Очень редко. Вот вдруг позвонил, позвал на свадьбу.

— Какая еще свадьба? Я же не в курсе совсем.

— Да, понимаешь, как зять разбился в том году, дочка погоревала, погоревала… А тут, гляжу, одноклассник бывший в гости к нам зачастил. Знаешь, семья хорошая. Парень симпатичный, умный такой. При делах. Ну, и сошлось у них. Внуку хочет дать свою фамилию. Так ты приходи обязательно!

— Да как-то оно…

— Приходи, приходи! Дочка тебя тоже вспоминала. Вы же дружили немного, когда она совсем маленькая была, помнишь? И потом — ты мой друг. Ей, выходит, вроде как дядя. Понял? Ждем тебя. Заодно и с зятем познакомишься, внука моего живьем увидишь.

— Ну, если это будет удобно…

— Надо, друг. Надо.

Когда друг нужен — он всегда будет рядом. Я же понимаю — ему просто страшно. Родители всегда боятся за своих детей.

— А если я приду не один?

— О-о-о! Ну, ты даешь! И скрывает, понимаешь! Значит, жду вдвоем! Вот и познакомишь. А то, понимаешь, лучший друг — а ничего не знает…

— До встречи, друг!

— До встречи, друг!

Уникальный эксперимент готовился годами. Мало того, что не было уверенности в успехе… Хотя, теоретики подложили все нужные формулы и доказательства возможности — но ведь фактор человека и грязные руки на рычагах…

В общем, готовились хорошо.

Психологи работали с Избранными. Так назвали первую группу участников эксперимента. Хотели какое-то умное слово подобрать. Но там все время вылезали какие-то вражеские «time», «soul» и прочие не нужные в нашем государстве слова. Более того, товарищи из первого отдела посоветовали, чтобы название не отражало истинную природу эксперимента. Так и остановились на немного пафосном и даже сказочном — Избранные.

Все они были добровольцы. На самом деле добровольцев было гораздо больше. Проведенный социологический опрос в виде продаж книг серии «Попаданцы» показал, что от полумиллиона и до десяти процентов от численности населения интересуются, читают, вникают, а некоторые даже напрямую ассоциируют себя с героями этих произведений. Потом были многомесячные проверки. Предложения конкретным людям, подошедшим по всем параметрам. Согласились они все и сразу, кстати. И вот в самом конце, то есть, для них это должно было стать началом, осталось ровно пятеро. Великолепная пятерка, так сказать.