Александр Карнишин - Сборник рассказов [СИ]

А что там было-то — в той армии. Никаких драк. Никто никому ничего не доказывал с помощью табуретки и такой-то матери. Потом, уже после армии, с удивлением слушал рассказы знакомых и товарищей — у него лично все было совсем не так.

— Ну, так и запишем, значит. Не было за всю жизнь. А еще насчет краж вопрос: сколько раз и в каких обстоятельствах вас обворовывали?

В транспорте, например, на рынке, в магазине?

Хм… Не обворовывали. И бумажник не вытаскивали. И телефон не вырывали. Сумки-рюкзаки не резали. Не было ничего и не разу в жизни.

— Вы понимаете, ощущение такое складывается, что мы просто в разных странах жили с вами. Но — ладно. Еще вопрос: как часто вы напивались допьяна? Или просто — сколько всего раз?

Да ни разу, получается. Пил, как все. По праздникам. По пятницам еще. С друзьями. Водка, коньяк, чаще — пиво. Не напиться же цель, а пообщаться! Нет, не напивался.

— Странно, странно… А курите? Много?

Не курил никогда. Дым — он же просто не вкусный, горький. А зачем себя заставлять, насиловать, если не хочется? Так вот и не закурил.

Да, и в армии, где все курили — тоже не курил. Тут уже на принцип пошел. Просто — не буду, и все. Все курят? А я не буду!

— Вот видите, сколько интересного выясняется, если все подряд складывать… Ну, может, с интимной частью у вас проблемы были? Ну, как бывает у молодежи — кинется с первой в кровать, да вдруг не выйдет сразу. Потом мучается, чуть не до самоубийства… Не было такого?

Как-то не было. Все было спокойно и гладко. Легко как-то.

— А сотрясения мозга? Травмы тяжелые? Случаи страшные всякие, когда чуть не до смерти?

И такого не было. Сотрясения мозга вообще ни разу в жизни не было. Даже когда в армии авария была большая, так только руку ушиб — и все. Синяк и синяк. А так — ничего страшного.

— Сергей Иванович, вы сами слышите, что вы нам сейчас рассказываете? Остановитесь на миг, задумайтесь, что вы сейчас рассказали. И потом, надеюсь, вы не станете спрашивать, почему мы с вами возимся?

Когда так вот нацеленно спрашивают… Когда факты выстраиваются в ряд… Действительно, странно как-то выходит. Ни тебе шрамов, ни драк страшных, о которых рассказывают. Ни ограбления в ночных электричках или в проходных дворах. Простого воровства — и то не было. Не пьет почти — раз не напивается. Не курит…

— Да, странное все как-то… Хотя, я вспомнил! — расцвел Сергей.

— Я ногу ломал в шестом классе! Вот эту, левую!

— Ну, хоть что-то… Вас толкали? Нет? Все сам? Что сломано было?

Какие последствия?

Какие последствия… Никаких. Три месяца повалялся, а потом поставили на ноги. Коленная чашечка — это очень больно. Но когда срослось, так еще крепче стало. Теперь, смеялись врачи, специально бить — не разбить. Но все же — вот травма. Так что не сходится ваша странная теория!

— А мы пока никаких теорий и не выдвигали. Мы просто интересуемся человеком, которого опекаем. Кстати, о вашей травме в шестом классе.

Три месяца, говорите? Иван Иванович, что у нас там по этому вопросу?

— Да вот… Как раз в этот период была вспышка гепатита в школе.

Как раз в этом классе. Месяц карантина. Потом еще в больнице некоторые лежали и лечились. Вроде, вылечились. Но мы-то знаем, что печень уже не та, совсем не та. А у вас коленка на погоду не болит?

Нет? Вот ведь какой интересный факт!

— И что теперь? — спросил уныло Сергей.

— А ничего. Просто будем еще внимательнее смотреть и изучать.

Потому что не может быть такого везения. Или помогали вам… Хотя, кто и зачем? Или вы у нас носитель какого-то генетического везения.

Кстати, в лотерею не выигрывали?

— Да я и не играл!

— Вот ведь… И в карты на деньги? В очко, в буру, в сику? Нет?

Удивительной вы везучести и удивительного здоровья Сергей Иванович.

Так что уж не возражайте. Присмотр будет теперь еще плотнее.

А Иван Иванович, уже не улыбается. Смотрит пристально и спрашивает серьезно:

— Вам, Сергей Иванович, жить-то не страшно? С таким везением?

— Итак, мой благородный дон, — сказал дон Рэба, обращаясь к

Румате. — Было бы чрезвычайно приятно услышать ваши ответы на некоторые интересующие нас вопросы.

— Развяжите мне руки, — сказал Румата.

— А? — сказал дон Рэба и посмотрел за спину Румате. — Ага. Ну, делайте, как сказано благородным доном.

Кто-то неслышно подошел сзади. Румата почувствовал, как чьи-то странно мягкие, ловкие пальцы коснулись его рук, послышался скрип разрезаемых веревок. Руки Руматы, как плети, упали вдоль тела. Он почти не чувствовал их. Потом вдруг сразу тяжесть и холод металла.

Звонкие удары молотка.

— И ноги, и ноги, — сказал дон Рэба, внимательно следя за происходящим.

— Это такие специальные кандалы, — пояснил он Румате нейтральным голосом. — Руки, ноги и еще крепкая цепь между ними. Это на всякий случай, дорогой вы наш дон Румата.

Сзади еще постучали молотком. На руках повисла тяжесть цепи.

Ноги… Теперь уже не пнуть с правой, просто не достать.

— Итак, начнем, — бодро сказал дон Рэба. — Теперь вы можете отвечать? Ваше имя, род, звание?

— Румата, из рода Румат Эсторских. Благородный дворянин до двадцать второго предка.

— Ваш отец?

— Мой благородный отец — имперский советник, преданный слуга и личный друг императора.

— Он жив?

— Он умер.

— Итак, сколько же вам лет, дон Румата?

— Тридцать пять.

— Когда вы прибыли в Арканар?

— Пять лет назад.

— Откуда?

— До этого я жил в Эсторе, в родовом замке.

— А какова была цель этого перемещения?

— Обстоятельства вынудили меня покинуть Эстор. Я искал столицу, сравнимую по блеску со столицей метрополии.

— Благородный дон, а не приходилось ли вам бывать в Соане?

— Я был в Соане.

— С какой целью?

— Посетить Академию наук.

— Странная цель для молодого человека вашего положения, не находите?

— Мой каприз. Имею право.

— А знакомы ли вы с генеральным судьей Соана доном Кондором?

Румата насторожился.

— Это старинный друг нашей семьи.

— Благороднейший человек, не правда ли?

— Весьма почтенная личность.

— А вам известно, что дон Кондор участник заговора против его величества?

Румата задрал подбородок.

— Зарубите на носу, дон Рэба, — сказал он высокомерно. — Для нас, коренного дворянства метрополии, все эти Соаны и Ируканы, да и Арканар, кстати, тоже, были и всегда останутся вассалами имперской короны.

Дон Рэба задумчиво глядел на него. Пальцы, как паучьи лапы, перебирали что-то невидимое на столе.

— Вы богаты?

— Я мог бы скупить весь Арканар, но меня не интересуют такие помойки…

Дон Рэба вздохнул.

— Мое сердце обливается кровью, — сказал он. — Обрубить столь славный росток столь славного рода!.. Это было бы преступлением, если бы не вызывалось государственной необходимостью.