JK Светлая - Змееносец

Мишель, не понимая многого, понял главное — ей было плохо. Потому что считала себя не нужной. Какая глупость!

Он поднялся и пересел на диван, близко к ней. Улыбнулся.

— Даже если что-то закончилось, обязательно что-то начнется. И новое может оказаться гораздо любопытнее. Все будет хорошо, — уверенно сказал он.

— Конечно, будет. Выходные — самое время пожалеть себя. А с понедельника по расписанию толкаться локтями. Все, я выговорилась. Теперь вы довольны?

— А вы?

Мари снова споткнулась о его взгляд. Губы ее чуть приоткрылись, и в отблесках огня в его глазах ей почудилось колдовство.

— А я… хочу есть.

Она вскочила с дивана и отправилась на поиски мобильного.

Его Величество продолжал сидеть на диване, проводив Мари взглядом. Испытывая странное чувство покоя, которого никогда не знал раньше. У него всегда были заботы и хлопоты, не оставляющие ни днем, ни ночью.

Он вздохнул, ненадолго прикрыл глаза, а когда открыл их снова, увидел… что сидит посреди своего тронного зала. Каменные стены, шкуры, многочисленные факелы… Дверь из его личных покоев открылась и в зал зашла Мари, в синем котте под цвет ее глаз, расшитом золотом и серебром. Волосы ее были покрыты покрывалом, которое удерживала драгоценная диадема, а на плечах закреплен плащ, украшенный октаграммой — символом рода де Наве.

— Видишь, король? — зашептал ветер откуда-то из-за угла. — Время замедлит ход, остановится и пойдет обратно. И будущее станет прошлым.

Мишель тряхнул головой, прогоняя морок, и снова оказался в библиотеке Мари. Он поднялся с дивана и продолжил упаковывать книги. Не пристало королю лениться.

Она стояла на пороге, привалившись к лудке двери, и наблюдала за своим психом. Чувствовала себя опустошенной. И это, кажется, было хорошо. Потому что Мишель прав — придет что-то новое. А она сегодня усердно потрудилась, освобождая в душе место этому новому.

Оторвалась от двери, подошла к одному из стеллажей и взяла с полки книгу. Дафна дю Морье «Дом на берегу».

— Откуда, вы говорили, вы приехали? — спросила Мари. В конце концов, следует еще разобраться, куда его отправлять посылкой, когда она вернется в Париж.

— Я прибыл из королевства Трезмон, — Мишель поднял на нее глаза. Подошел к ней, взял из ее рук книгу, пролистнул несколько страниц. — Не верите, что такое случается?

Снова за свое… А ведь временами он казался почти нормальным.

— Если и случается, то не в этом мире, — очень серьезно ответила Мари. Потом приподняла бровь и улыбнулась, — вы говорили, что у вас коробки закончились. Еще и лжец.

— Случаются даже более невероятные вещи, — совершенно спокойно ответил Мишель. Сложил еще стопку книг в ящик и закрыл его. — А коробки действительно закончились. Эта последняя, видите? Где у вас вход на чердак?

— И как это у вас выходит? — Мари поставила книжку назад на полку. — Идемте за… коробками.

Они вышли из библиотеки в гостиную, откуда лестница вела на второй этаж. Там небольшим коридором прошли к ее комнате — этот маршрут она преодолела бы и с закрытыми глазами. Потом была очень узкая лестница на чердак и люк в потолке. Мари откинула его и влезла наверх. Было темно и пахло пылью.

— Мишель, — сказала она вниз, откуда еще не поднялся ее гость, — там под потолком выключатель. Включите свет, пожалуйста.

— Ваше… эм… Мари, — проговорил он в сторону отверстия, в котором исчезла девушка. — Будьте любезны, объясните точнее, что мне следует сделать.

— О, Господи, — закатив глаза, проговорила она и нырнула назад, на лестницу, задев при этом Мишеля и оказавшись почти прижатой к нему.

— Выключатель, — выдохнула Мари, понимая, что отстраниться не выйдет, слишком тесно.

Он сделал шаг назад, сохраняя почтительное расстояние, соответствующее чести прекрасной дамы.

— Прошу прощения… — проговорил он, — давайте сделаем наоборот. Вы обратитесь к выключателю, а я достану коробки с чердака.

Мари быстро нажала на переключатель, и сверху полился свет электрической лампочки.

— Вы, правда, никогда не видели, как свет включать? — спросила она и снова, подтянувшись на руках, исчезла в люке.

— Никогда не видел, — подтвердил он, поднимаясь по лестнице, осмотрел чердак и спросил: — Что включается с его помощью?

Мари посмотрела на его голову, показавшуюся в люке, и, указав пальцем на лампочку, свисавшую с потолка, сказала:

— Электричество. Свет.

Мишель взглянул на лампочку, зажмурился.

— Какой яркий факел. И не чадит совсем.

Он влез на чердак и подошел к Мари. Она осматривалась по сторонам. Всю жизнь, сколько себя помнила, сюда сносились старые ненужные вещи. Но сколько здесь было истории! Взгляд сразу упал на коробку с рождественскими игрушками. Где-то там, рядом — коробка с куклами. И еще ее самые первые эскизы. Их хранили отдельно. Мари подошла к шкафу, стоявшему в углу, и вынула оттуда папку. К ногам плавно спланировал на пол рисунок золотистой змеи. Мишель наклонился, поднял его и стал внимательно рассматривать.

— Что это? — удивленно спросил он.

— Гадюка. Чуть не укусила меня, когда мы ездили в Пампон. Мне было лет двенадцать.

— Но гадюка не тронула вас, верно? — спросил Мишель, возвращая рисунок девушке. — Она не могла вас тронуть. На вас было ваше ожерелье?

Сердце ее сделало несколько гулких ударов прежде, чем она произнесла:

— Что вам известно о нем?

— Оно оберегает своего хозяина от любых неприятностей. Так было и будет всегда. Когда-то очень давно оно принадлежало одной благородной семье. Но однажды исчезло, и горе обрушилось на них. Никто не знал, как и куда оно подевалось. Однако легенда говорит, что если ожерелье вновь окажется у своих владельцев, то мир и благополучие вернутся в их семью. Навечно.

Мари внимательно слушала то, что он говорил, а перед глазами стоял тот день в Пампоне. Она очень ясно помнила липкий ужас, накативший на нее при виде змеи. Но еще более ясно — как та словно бы отпрянула от одного вида ожерелья на ее шее. С тех пор Мари с ним не расставалась. Какой-то суеверный страх охватывал ее тогда, когда она оказывалась без этого странного золотого украшения.

— А вы мистификатор, Мишель, — сказала она, слабо улыбнувшись, — сказки писать не пробовали?

Его Величество озадаченно посмотрел не нее.

— Вы мне не верите? Что ж… Можете считать меня сказочником, — он взял несколько коробок, сбросил их с чердака и стал спускаться по лестнице вниз.

Мари с папкой в руках бросилась за ним, едва не подвернула ногу, спрыгивая с люка и чудом удержав равновесие.

— Если вам от этого станет легче, я могу поверить! — крикнула она ему в спину.

Мишель остановился и повернулся к Мари, продолжая держать коробки в руках.